Подниматься стало труднее – тропинка шла круто. Вот и вершина.
– Люди были, – прошептала Теа. – Конные.
– С той стороны поднимались, – согласился вор. – Разъезд воинский скорее всего.
На широкой площадке-уступе чернели следы нескольких кострищ. К старому засохшему дереву явно частенько привязывали лошадей.
– Дозоры здесь часто бывают, – озабоченно сказал Квазимодо.
– Но хутор отсюда не видно, – заметила рыжая.
Заброшенное жилье закрывала роща.
– Сегодня переночуем. А завтра уйдем в место поспокойнее, – решил вор.
– Как скажешь, полусотник.
Квазимодо посмотрел на девушку. Она выглядела серьезной, только в карих глазах прыгало больше искорок, чем обычно.
– Теа, если у тебя другое мнение, будь любезна его высказать, а не дразнить меня. Дело серьезное.
– О, как благородно, господин вор. Я всерьез говорю – в войсках, нарядах и охране туповатой ты куда лучше понимаешь.
Квазимодо почесал шрам:
– Ладно, пойдем на другую сторону посмотрим.
На другом склоне холма еще был день. Косые лучи солнца освещали не успевший просохнуть мир. Квазимодо присел на корточки, оглядел открывшуюся панораму:
– Город.
Теа сидела рядом:
– Да. Канут – я помню те ворота, с двойной башней. Мы через них въезжали…
До города было не близко, но вся широкая долина с холма открывалась как на ладони. С вершины казалось, что весь ближний берег реки сплошь застроен. Город стоял в плотном кольце деревень и хуторов. За городом угадывалась широкая река. Можно было даже разглядеть парус, двигающийся по водной глади. Западнее города виднелись рощи и заросшие лесом овраги. Окаймленные глинобитными оградами деревни выглядели россыпью щепок по сравнению с тяжелым мощным телом городских стен. Границы самого Канута вытянулись неправильным прямоугольником посреди долины. Муравьиными тропками вились среди полей дороги, ведущие к городским воротам. За стенами, ближе к реке, возвышались башни замка. Можно было даже разглядеть черточку знамени на высоком шпиле.
Квазимодо уселся поудобнее и принялся разглядывать неведомый город. Теа не мешала.
Солнечные лучи совсем угасли, с востока начал наплывать сумрак, когда вор привстал и, отряхивая промокшие штаны, сказал:
– Хорошо, что дождь прошел – воздух прозрачный. Думаю, все у нас сладится. Канут ваш – город большой, богатый и спокойный.
– Похоже, ты уже знаешь, как его приступом взять, – ехидно сказала заскучавшая рыжая.
– Зачем приступом? В крови только перемажемся. Народу у них много. Чужие в городе бросаться в глаза не будут. Жизнь спокойная – стены уже давным-давно не обновляли. На воротах проверяют не строго – толкотни нет.
– Не ври, этого ты рассмотреть не мог.
– Я знаю, что два твоих глаза куда лучше моего одного. Но я своим единственным видел почти все города Глорского побережья, ну и еще с пяток других городишек. Могу и про Канут многое догадаться. Если хочешь на меня гавкнуть, так не ищи для этого повода. Просто гавкай.
– Хамская ты морда, Квазимодо. Я совсем не хотела гавкать. И не смей говорить, что я гавкаю. – Рыжая насупленно уставилась на город.
– Теа, – вор шагнул ближе, – мы идем в город. Там другая хитрость. Ее на языке, за зубами держат. Следы путать мало. Ты уж, пожалуйста, следи за словами, а лучше вообще рот поменьше открывай. У тебя зубы уж очень запоминающиеся. У меня тоже, и мы вместе слишком сильное впечатление будем производить.
– Я в город не хочу, – тихо сказала рыжая. – И Ныр не хочет. Сходи сам. Достанешь все, что нужно, разузнаешь. А мы подождем.
– Сколько дней это займет? Пока я про лекаря узнаю, пока денег добуду. На вас здесь наверняка кто-то наткнется. Могут за шпионов принять.
– А в городе за кого нас примут? Вон здесь замок какой. Думаешь, в подвале еще для двух дарков места не хватает?
– Нет-нет, – запротестовал Квазимодо. – Никаких замков и подвалов. На этот раз обойдемся без лордов трах… В общем – без господского участия. Я пойду, все разузнаю. Если опасно – вы туда не пойдете. Но, думаю, лучше всем идти. Город – место полезное. Вам нужно привыкнуть. Да и как мы иначе к колдуну-лекарю попадем?
– Может, ну его в задницу, колдуна? – пробурчала Теа. – Нам и так неплохо.
– Это с какой стати? Решили – нужно до конца довести. Да и не дело голым-босым шляться всю жизнь. А город такое место, где все есть…
Они спускались по склону, когда Квазимодо потянул своим кривым носом.
– Сурок, – подтвердила рыжая.
– Что ж его Лягушка так выжаривает-то? С города прибегут.
– Не долго пахнуть будет, – ухмыльнулась Теа. – Небось уже доедает…
Фуа попробовал только лапку. Впрочем, это не слишком оттянуло конец жаркого. Теа облизнула жирные пальцы и спросила:
– Значит, идешь завтра с утра?
– Чем раньше, тем лучше. Проводишь меня верхом поближе к броду, я успею до темноты вернуться. А вы сидите тихо.
– Учить еще будешь, – пробурчала девчонка. – Сейчас руки помою, и еще одно дело есть.
Они с фуа вышли из развалин. Квазимодо сел к костру и принялся торопливо чинить штаны. Игла в дорожном мешке была, вот только ниток маловато. Правда, такую рванину разве починишь? Нитки кончились, вор критически осмотрел работу. Ну, задница будет поменьше светиться.
– Хорошо шьешь, – одобрил фуа, останавливаясь у костра.
– Хорошо, да не то, что нужно, – проворчала Теа, опускаясь на колени. – Голову подставь.
Повинуясь строгому голосу, вор подставил лоб. На пустую глазницу легла темная лента. Поверх нее девушка повязала косынкою кусок ткани.
– Зачем это нужно? – безнадежно спросил вор.
Фуа фыркнул:
– Не будь дураком. Так – совсем другое дело. Меньше запоминаться будешь. Нам-то все равно, а дети от страха визжать не будут. И главное – в глаза не бросаешься. Даже странно, что такой хитрозадый ворюга, как ты, до такой простой вещи сам не додумался.
– Я носил платок, – пробормотал вор. – Да что толку – люди все равно понимают, что я кривой.
– Хрень какая! Понимать и видеть – разные вещи, – рыкнула Теа. – Не для красоты это, для приличия. Вы, люди, приличия любите. А ты со своей мордой больше любой красавицы носишься. Гордость ему не позволяет, мартышка заколдованная. Не смей снимать на людях. А с нами можешь хоть без штанов ходить.
– Она права, Ква. Хватит тебе дурить, – подтвердил ныряльщик.
– Понял, Полумордый? – с угрозой поинтересовалась девчонка.
– Да понял, понял. – Вор с вздохом снял платок, повязал по-другому.
