Со стороны элеватора отчетливо донеслось несколько винтовочных выстрелов.
— Начали наши, — прошептал радист.
— Не отвлекаемся! — резко сказал Толкунов. — У них свои игры, у нас — свои.
Оба смершевца глянули на командира с изумлением. Должно быть, не привыкли высшей кастой себя чувствовать. А может, слово «игра» сейчас не очень-то уместным показалось. По крайней мере Катрин в затылок командиру группы тоже как-то нехорошо смотрела.
Из рубки буксира вышел человек, озадаченно глянул в сторону элеватора, — там снова наступила тишина. «Морской волк» поежился в своем куцем бушлате, подошел к борту и принялся расстегивать брюки. Отсутствие часового у сходен, видимо, не слишком обеспокоило, — румыны несли стражу в свободной манере.
— Летят! — Толкунов азартно обернулся, взмахнул биноклем. — Угадал я с хронометражем!
Гул самолетов возник внезапно. Казалось, штурмовики пронеслись прямо над головой. Первая четверка сбросила бомбы над гаванью, следом шла еще четверка…
Женька, полностью перенявший нелюбовь наставницы к авиации, скорчился под стеной. Рядом уткнулся лицом в чехол «Севера» радист Алексей…
Рвались бомбы, «илы» развернулись над бухтой, начали новый заход. С опозданием затявкал спрятанный где-то среди портовых строений зенитный автомат. На кораблях тоже засуетились — двое храбрых румын начали расчехлять пулемет, опомнились, бросили брезент, нырнули в трюм.
Свист «эрэсов», взрывы. Ветхое здание задрожало, со стены начали сыпаться кирпичи. Бухнуло где-то рядом. Сквозь грохот на миг прорвался радостный крик Толкунова. Кроме старшего лейтенанта, за работой штурмовиков никто не следил — спецгруппа жалась к стене, прикрывая головы руками.
— Взлетело корыто! Как по расписанию!
Да что это, кино ему, что ли?
Напоследок «илы» прочесали вдоль пирсов из пушек и пулеметов. Совершенно излишнее рвение, нужно признать. Гул двигателей стих. Ошеломленно умолкли и зенитки.
Леха-радист моргал, осторожно принялся стряхивать с шапки мусор.
— Вот так проутюжили.
— Взлетел как миленький! — Толкунов, радуясь как дитя, совал бинокль Катрин: — Ты только взгляни, Катюша.
— Кто б сомневался, — пробормотала начальница.
И без всякого бинокля было видно, что несчастный «Жиу» тонет. Собственно, над водой оставалась лишь носовая часть да разбросанные внутренним взрывом обломки рубки. Стоявший рядом катер тоже горел, заметно оседая на левый борт. И буксиру досталось — валил дым, мелькали люди с брандспойтом.
— Ну, все, уходим, — Толкунов широко улыбался. — Бойцам задача известна, нам тоже. Двинули.
— М-м, может, подождать, пока все уляжется? — пробормотала Катрин. — Сидим хорошо.
— Ты что?! — изумился старший лейтенант. — Как раз проскочим под шумок. Сейчас такое начнется.
— Вот именно, — Катя плотней натянула пилотку. — Мы на отшибе, может, чем…
— Поможем?! Да ты охренела! У нас приказ. Да и потом, чем им поможешь? Смертники. Знали, на что шли. Партия послала — комсомол ответил «есть».
Катрин сплюнула в пролом:
— Знаешь, товарищ командир, давай отработаем аварийный вариант возвращения. В смысле — валяй-ка ты один. Для наработки личных специфических навыков. Неоценимый опыт получишь.
С лица Толкунова сошла улыбка:
— Мезина, ты понимаешь, что бормочешь? Это прямое неподчинение. Я приказ любой ценой выполню.
— Ну-ну, ты мне автоматом пригрози, — Катрин ухмыльнулась. — Эмоциональный всплеск знаешь к каким последствиям в нашей ситуации ведет?
— Наслышан, — старший лейтенант сжал зубы. — На Базе разберемся.
— Разбирайтесь. Мне-то что? Я почти вольная.
— Капризничаешь? Все справедливо про тебя говорят, — Толкунов небрежно подхватил автомат. — Земляков, за мной!
— Товарищ старший лейтенант, куда же я за вами? Я только в связке с Мезиной могу. У меня индивидуально двигаться совершенно не получается.
— Ты баба или солдат?! Знаешь, что с тобой за невыполнение будет?
— Так я же готов хоть сию минуту, — Женька смотрел предельно честно. — Только у меня опыта нет. Ну, не ориентируюсь в смещении.
У элеватора захлопали выстрелы, коротко резанул ручной пулемет. Толкунов глянул в ту сторону, обернулся:
— Спецгруппа, расчетное время вышло. Приказываю выполнять задание. Земляков, Мезина, за мной шагом марш!
— Иди-иди, старлей, — пробормотала Катрин. — Мы еще поковыряемся.
Толкунов даже не глянул на нее, ловко повис на руках, спрыгнул, бесшумно нырнул в пролом. Мелькнула пятнистая спина и исчезла за стеной разрушенного склада.
Катрин глянула на брошенную снайперскую винтовку, на подсумки. Посмотрела на остатки спецгруппы:
— О дискуссии прошу забыть. Это наши разборки, сугубо внутренние. Овсянников, Шахметов, маршрут помните? Счастливого пути.
— Это в подвал-то нам? — Миша-Махсун потер подбородок. — Как в мышеловке сидеть будем. У вас, товарищ младший лейтенант, план какой свой имеется?
— Зависит от связи. Как, Лексей, у нас с рацией, с батареями? Поработает агрегат?
27 марта 1944 года. 1010-й день войны
Оказывается, за двое суток можно от жажды сдохнуть. Запас воды, в общем-то, был, почти две фляги, но если разделить на четверых…
Из второго слухового окна был виден прохладный простор лимана, и Женька туда старался не смотреть. Поочередно с Мишей-Махсуном дежурили внизу, у перекосившихся ворот. Склад был пуст, но заперт. Молодцы немцы — навесили замок и бегают мимо довольные. Впрочем, насчет довольных — преувеличение. Десант у элеватора мешал гарнизону города как заноза в заднице — ни сесть, ни встать. И добить морскую пехоту не получалось. Высадившиеся десантники держались крепко, ну и спецгруппа помогала, чем могла. Жаль, батареи «Севера» уже садились.
Начальница ругалась шепотом, но уж так извращалась, что Лешка-радист не выдерживал:
— Ох и как у тебя слюны хватает? Еще девушка красивая. Нельзя так загибать, я же только на пять процентов понимаю.
Катрин извинялась, крепилась, сколько могла, и опять начинала грязнюче выражаться.
Ни она, ни Лешка арт-огонь толком корректировать не умели. Обзор с высокого склада открывался неплохой: и железнодорожную насыпь видно, и дорогу к порту. Конечно, элеватор обзору мешал, но тут уж ничего не поделаешь. Более удачного и безопасного НП подобрать не удалось. Только бы терпения набраться.
Женька в оптический прицел наблюдал за атаками немцев. Осторожно ползла пехота, маневрировало несколько танков. Пытались выкатить фрицы на прямую наводку орудия, но толку от этого вышло мало. Одну из 75-мм пушек моряки, засевшие в толстостенных зданиях у элеватора, даже умудрились уничтожить. Но немцы лезли снова и снова, огрызаться уже было некому. Уже у самого здания конторы плевались яркой струей огнеметы, клубились рыжим дымом дымовые шашки.
