21.00
Части 2-й гвардейской и 51-й армий.
Продвижение вперед между Камышлы и Бальбеком — 1–1,5 км. Высота 104,5 взята, контратаки противника отбиты. Прорваны позиции 2-й румынской горно-стрелковой дивизии, удалось продвинуться на 300 м.
Отдельная Приморская армия.
Существенного продвижения нет. При поддержке сосредоточенного огня двух отдельных гвардейских горно-вьючных минометных дивизионов удалось закрепиться в хуторе Караньский. За день в Золотой балке потеряно около 60 танков и САУ.
22.10. Бухта Инжирка. (3 км юго-восточнее Балаклавы)
Тихо здесь было. Даже шелест прибоя слышен. Братва грузилась в молчании. «Мошка»,
[48]
три крошечных торпедных катера. Нервничали огнеметчики, в последний момент приданные десанту из глубоко сухопутной огнеметной роты.
Перевозили на шлюпках. Женька удостоился хлопка по вещмешку:
— Держись, студент!
Никакого уважения к высокому званию младшего лейтенанта. И то правда, одинокие звездочки на мятых погонах практически неразличимы. Каска, вещмешок — как у всех. Разве что легонький автомат да окуляры проклятые.
Катерина первой вспорхнула на борт катера.
— Ой, сестричка! — обрадовался коренастый молодой боцман.
— Угадал, брательник. Представитель СМЕРШ старший сержант Мезина. Когда вы в последний раз наталкивались на подрывную немецкую порнографию?
— Пока не попадалась, товарищ сержант, — озадаченно отрапортовал боцман, принимая из лодки ручной пулемет.
Катрин хихикнула и хозяйственно прошлась по крошечному суденышку:
— Лаконичный дизайн. Земляков, смотри не свались в набежавшую волну.
Десантники перебирались на борт, устраивались. Места практически не было: дюралевый Г-5 для перевозки людей ну никак не предназначался. Впрочем, опыта у катерников хватало. Желоба торпедных аппаратов были освобождены и даже застланы брезентом.
— Тут ходу десять минут, — обнадежил командир катера.
— Так не проскочите мимо, товарищ лейтенант, — сдержанно попросил кто-то из бойцов.
Кое-как разместились. Неожиданно на корме дружно засмеялись:
— Вот ты деревня! Это ж фотки с бабами голыми.
Женька догадался, что любознательный боцман интересовался, что за зверь — «порнография».
Наверху, за высокими склонами, продолжала грохотать канонада. Женька смотрел на темный, практически отвесный склон горы и думал — наверное, весь Крым сейчас содрогается.
Малым ходом прошли вдоль берега. С «морского охотника» дали радиосигнал артиллерии. Через минуту вдали зашипело, завыло — два дивизиона бригады М-31
[49]
выпустили залп по вершинам мыса Курона.
В отблесках хвостатых комет катера проскочили мимо входа в Балаклавскую бухту. Резко сбавили ход, шли впритирку. Головной Г-5 едва не обдирал борт об уносящуюся в небо скалу. Наверху — казалось, на многокилометровой высоте — грохотали разрывы «эрэсов». Опасно сыпались по склону камни.
Сплошная скала, темная, уходящая в небо. Катера вновь сбавили ход до самого малого — опасались налететь на камни. Все равно хрустнуло — идущий вторым катер накренился: его опять тянуло на предательский каменный клык. Кто-то ухнул в воду с палубы. Приглушенно ругаясь, начали вылавливать «утопленников».
— Ничего, дочапают! — прокричал лейтенант, оглядываясь. — Тут рукой подать.
Скала ушла вправо, открылась бухта, впереди громоздилась тень Фиолента. Сердце замерло — каменная круча затмевала две трети неба. Как туда лезть?
— Здесь, — сказал, перекрывая рокот двигателей, командир катера. — Ну, товарищи, ни пуха ни пера.
— К черту! Возьмем! — заверила Катрин, затягивая ремешок каски. — Там даже лесенка есть. Чудное живописное местечко…
— Курорт, — согласился лейтенант. — Сёма, пунктуальнее.
Матрос, стоящий на носу с шестом, промеряющим глубину, дернул локтем — не отвлекайте.
— Ша! Пошли, хлопцы.
Женька сжал зубы и, поднимая над головой увесистый вещмешок и автомат, шагнул с борта. По подбородок. И вода абсолютно апрельская…
— Ну, Земляков…
Плеснуло — прыгнула начальница, посыпались остальные…
С катера, подошедшего левее, прыгали чуть ли не на пляж. Умные.
Под ногами перекатывались камни, сочувственно вздыхал прибой. Женька расталкивал грудью упрямящуюся воду, вещмешок удалось относительно удобно пристроить на каске.
— Давай-давай, скорострел, на тебя вся надежда, — Катрин поддерживала норовящего окунуться с головой пулеметчика с «Дегтяревым» на плечах. Женька помог, подпер со своей стороны. Выбрались на сухое…
Сверху, сразу в нескольких местах, открыли огонь. Сверкали вспышки, что-то взорвалось на склоне.
— Вперед! — кричал старший лейтенант, командир роты. — Не задерживаться!
— Полундра! — закричал кто-то и тут же умолк. Десантники проскочили пятнадцать метров пляжа, а взбираться по крутому склону и орать никак не получалось.
Женька лез, хватаясь за корни и камни. Ненужный пока автомат закинул за спину. Ух и крутизна!
— Жень, ты за мной и левее держи. Справа откос, там не пройти! — крикнула Катрин. — Народ, бодрей! Зевнули нас фрицы.
Сверху неслись очереди трассеров. Торопливо хлопал 50-мм миномет. Подход десантников немцы действительно прозевали, теперь нащупать прижавшихся к склону бойцов было сложнее.
Слева показался чудом прилепившийся к склону сарайчик. Уже поднялись?! Нет, где там. Впереди тянулся заросший кустами бесконечный склон, где-то дальше, в ночном небе, вспыхивали огни выстрелов. Ох, мама моя, здесь и без пулемета не влезешь.
Наверху сквозь стрельбу донеслось жужжание — над монастырем появилась пара бесстрашных ночных бомбардировщиков, начала сыпать мелкие бомбы. Как бы не промазали!
Свистели пули, лопались мины проклятого миномета. Женька полз, помогал радисту — парнишку чуть не опрокидывал назад горб рации. Потом парень помогал запутавшемуся в колючем кусте Землякову. Хрипел, подбадривал роту старлей. Упал боец, неловко скатился, зацепился ногой. В пробитом горле клокотала кровь.
Вперед, не останавливаться!
Хлопнуло чуть выше, взвизгнули осколки, по каске забарабанили камни и комья сухой земли. Ага, граната! Значит, близко.
Подавала голос Катрин. Опять где-то впереди. Семижильная. И хрипит как уверенно, будто и вправду местная.
Еще метр, еще куст. Древние камни. Рвутся гранаты. Где-то здесь старинный адмирал строил себе хижину. Нет, до нее еще не доползли.
