– В Форт-Брэгге, Северная Каролина.
Эббра застыла на месте, ошеломленно глядя на него.
– Я думала, вы живете где-нибудь неподалеку от Сан-Франциско. Неужели вы проделали путь из Северной Каролины только для того, чтобы мы могли поехать в зоопарк?
– Я приехал сюда, чтобы хорошенько отдохнуть от школы.
– Школа? – с любопытством спросила девушка, вновь двинувшись в путь. – Если вы лейтенант, то как же вас угораздило попасть в школу? Не понимаю.
– Я служу в Форт-Брэгге и учусь в специальной военной школе, постигаю способы борьбы с восстаниями, мятежами и методику военной помощи зарубежным правительствам.
На сей раз Эббра не просто застыла в неподвижности. От ее лица отхлынула кровь.
– Значит, вы отправитесь во Вьетнам?
– Надеюсь, – с суховатой усмешкой ответил Льюис. – Иначе месяцы, которые я провел, изучая вьетнамские обычаи и язык, пропадут впустую.
– Я думала, туда отправляют только морских пехотинцев, чтобы охранять авиабазы. Что вы там будете делать? – спросила Эббра, не зная, так ли уж ей хочется услышать ответ.
– Я буду военным советником в армии Южного Вьетнама.
– То есть станете помогать вьетнамцам вести гражданскую войну?
– Я вижу, вы великая мастерица упрощать. Да, Эббра, по сути дела, я буду заниматься именно этим.
Только когда они собрались покинуть зоопарк, девушке пришло на ум, что своими расспросами она невольно шокировала Льюиса – в той же мере, как он поразил ее своим сообщением о Вьетнаме.
Внезапно Льюис остановился. В его глазах застыла пустота, словно он был чем-то ошеломлен.
Эббра вопросительно повернулась к нему.
– Что случилось? Что я такого сказала?
На мгновение ей показалось, что Льюис не ответит, но потом он довольно вяло произнес:
– Простите... минутку... – Он взмахнул рукой, словно отстраняясь.
У Эббры возникло ощущение, что он вот-вот лишится чувств. Она нахмурилась, приблизилась к нему и озабоченным тоном спросила:
– Льюис, что с вами? Вам плохо?
– Нет... – Он все еще не двигался, хотя на его лицо начал возвращаться румянец. Он потряс головой, будто стараясь избавиться от наваждения. – Чертовски неприятная штука... – В нескольких шагах впереди стояла садовая скамейка. Льюис подошел к ней и уселся, негромко рассмеявшись. – Проклятие! Я вдруг почувствовал себя так, словно только что прокатился на самых больших в мире русских горках!
– У вас закружилась голова? – Эббра присела рядом с ним, стараясь ничем не выдать своей тревоги.
– Да. То есть нет. – Казалось, Льюис вполне оправился. Он сконфуженно улыбнулся девушке. – Правильнее сказать, я почувствовал дурноту. Было такое ощущение, словно я провалился на сотню метров в лифте. – Он поднялся со скамейки. – Идемте. Если мы задержимся, нас запрут здесь с диким зверьем.
Они двинулись к машине, и Эббра с беспокойством спросила:
– С вами такое случалось прежде?
– Нет. – На этот раз его улыбка показалась девушке по-настоящему беззаботной. – Наверное, это из-за креветочного рулета, который я съел на завтрак.
Эббра помолчала несколько минут, потом нерешительно спросила:
– Не думаете ли вы, что здесь виноват удар по голове, который вы получили месяц назад?
Улыбка сбежала с его лица.
– Нет, не думаю. Мне смешно даже предположить такое.
– У моего отца есть пациенты, которые...
– Нет. Я просто съел что-то не то.
В его голосе прозвучала такая непреклонность, что Эббра не решилась закончить фразу, которую начала. Может быть, она страдает излишней мнительностью? Она не видела смысла продолжать спор с Льюисом, пока не посоветуется с отцом.
– О ком мы говорим? – спросил отец. Эббра неопределенно пожала плечами.
– Об одной знакомой. Несколько недель назад она ушибла голову, но так и не сходила к врачу.
– И что, ты говоришь, случилось с ней в аудитории? Она на мгновение потеряла сознание?
– Не совсем так. Скорее, она на секунду утратила способность ориентироваться в пространстве. Потом призналась, что почувствовала себя так, будто провалилась в лифте на сотню метров.
– Похоже, она страдает эпилепсией. Такое нередко случается после ушибов головы. В результате могут проявиться внутренние структурные аномалии, понижается сопротивляемость эпилепсии и могут возникать слабые припадки. Передай подруге, чтобы она не слишком волновалась, но ей непременно следует в самое ближайшее время показаться своему врачу.
– Но если это был слабый припадок, не может ли случиться так, что эпилепсия вновь проявится с достаточной силой, чтобы повлиять на выбор профессии?
– Если это был эпилептический припадок, вызванный травмой головы, то скорее всего он повторится. Во всем, что касается эпилепсии, нет строгих правил и законов. Ну и разумеется, это ограничивает выбор профессии.
– Она хочет служить в армии, – сказала Эббра, заложив руки за спину и скрестив пальцы.
Отец взял газету и развернул ее.
– Если она подвержена эпилептическим припадкам, ее вряд ли возьмут на работу, требующую безукоризненного здоровья, – подвел он итог. – Посоветуй своей подруге стать школьной учительницей.
В июне в газетах появились сообщения о том, что Вьет-конг едва ли не каждый день сокрушает батальоны южновьетнамской армии. В письмах Льюиса, в его телефонных разговорах с Эбброй все чаще сквозило нетерпеливое желание побыстрее получить приказ о назначении в Сайгон.
Во время одного из таких разговоров, когда Льюис рассказывал о том, что президент Джонсон направляет во Вьетнам все новые войска, и вдруг замолчал на полуслове, Эббра вдруг почувствовала, что его вновь охватил приступ головокружения.
– Льюис? – заговорила она. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Да. Минутку...
В его голосе звучала та же растерянность, которую Эббра заметила в зоопарке.
– Льюис... – повторила она отрывистым от волнения голосом. – Льюис! Что с вами?
– Все в порядке. – На мгновение в трубке воцарилось нерешительное молчание, и Эббра поняла, что Льюис говорит неправду. В его голосе она уловила нотку, казавшуюся совершенно невозможной для такого сильного, уверенного в себе мужчины. Нотку страха.
– У вас опять был приступ головокружения, – уверенно заявила она.
– Подождите минуту, Эббра... – Казалось, Льюис с великим трудом собирается с силами. Чуть позже он сказал: – Теперь все в порядке. Просто меня замутило на секунду.
Эббра заговорила, тщательно подбирая слова, чтобы не настроить Льюиса против себя, как в прошлый раз, когда она пыталась обсудить с ним его недомогание:
