Когда новобрачные с гостями вошли в зал, Отем представила Себастьяну брата.
— Хорошо, что вы ее родственник, — заметил маркиз, сердечно пожимая руку Чарлза. — Увидев, как она плачет на груди у незнакомца, я уже подумал, что потерял свою возлюбленную.
— Я совершенно случайно приехал именно в этот день, — пояснил герцог.
— Как ты мог не сказать мне, что он здесь? — набросилась Жасмин на Адали. — Я едва не лишилась чувств, услышав его голос. Подумала, что он мертв и мне все это мерещится!
— Ну же, мама, не ругай Адали. Это я решил удивить вас обеих. — ухмыльнулся герцог. — Посчитал забавной шуткой.
— Шуткой? — вскинулась мать. — Мы только узнали о том, что произошло в Вустере! И никаких подробностей, лишь то, что король числится среди пропавших без вести… На своем месте я немедленно объявилась бы, вместо того чтобы подшучивать над несчастной матерью!
— Я не ожидал, что новости уже дошли до французской провинции. Прости, что напугал тебя.
— Сколько ты здесь пробудешь? — спросила Жасмин.
— Мой друг лорд Карстерз остался в Париже. Он даст мне знать, когда появится король. Тогда я покину тебя, мама.
Кузен Карл нуждается в помощи, особенно сейчас. Подозреваю, он скоро окажется на континенте. Он не может оставаться в Англии и ненавидит Шотландию.
— Где твои дети?
— В Гленкирке, с Патриком и его женой, — начал было Чарлз, но осекся при виде лица матери. — О Боже! Так ты не знала? О, мама, извини! Я был уверен, что Патрик успел тебе написать… Его жена — дочь Броди из Килликерна. Принесла в приданое замок Бре с землями. Ее мать из клана Гордонов.
Патрик хотел эти земли для Гленкирка. Работает день и ночь и не желает иметь ничего общего с политикой и двором.
— Она беременна? — спросила Жасмин.
— Пока нет, хотя хочет детей, по крайней мере так меня уверяла. Довольно милая девушка, немного грубовата, но мне понравилась.
— Интересно, когда твой братец соблаговолит уведомить меня о своей женитьбе? — проворчала мать и добавила:
— Кровь Христова, значит, я теперь вдовствующая герцогиня!
Не знаю, сумею ли простить за это Патрика, хотя сама велела ему жениться.
— Вот видишь, мама, теперь все мы пристроены, — вставила Отем. — Ты действительно выполнила свой долг по отношению к нам.
— Неужели? — сухо процедила герцогиня, и все дружно рассмеялись.
Слуги принялись подавать на стол. Когда все было готово, Жасмин пригласила их присоединиться к господам. Они уселись за раскладные столы — все, кроме тех, кому предстояло обслуживать пирующих. Они проворно расставили тарелки и тоже нашли себе местечко. Отец Бернар произнес молитву.
Герцог Ланди поднял серебряный кубок:
— За Отем Роуз, рожденную матерью на склоне лет. Знаю, что она была радостью и благословением для родителей. Пусть будет такой и для мужа! И за Себастьяна, ее повелителя, который понятия не имел, на что идет, женясь на этой прелестной плутовке. Дай вам Бог долгой жизни, процветания, много здоровых детей, и пусть каждый год, что вы вместе, виноградники дают хороший урожай!
— За жениха и невесту! — зашумели гости, поднимая кубки и оловянные чаши.
— О, Чарли, — всхлипнула Отем, — ты осветил счастьем этот день! Слава Богу, ты в безопасности!
Чарлз нежно поцеловал руку сестры.
— И слава Богу, — добавил он, — что я смог разделить радость с тобой и Себастьяном. Остальные родичи будут завидовать, узнав, что я был здесь.
— Но ты останешься с мамой? Не уедешь слишком скоро? — встревожилась Отем.
Видя ее обеспокоенный взгляд, Себастьян с трудом поборол ревность. У него была только одна сестра, которую он почти не знал, поэтому ему было трудно понять столь тесную близость между братом и сестрой.
— Семья — это все, — тихо объяснила его теща, очевидно, заметив, что происходит с зятем. — Теперь вы тоже член нашей семьи, мальчик мой. И еще научитесь любить, как любим мы, и обучите этому своих детей. — Она ободряюще погладила его по руке. — Отем была самой младшей, но мы всегда держались вместе. Братьям и сестрам она дорога не меньше их супругов и детей. И все же Чарли она всегда выделяла. Стюарты обладают редким обаянием, против которого никто не может устоять.
Словно стремясь доказать правоту ее слов, Чарли окликнул верных слуг матери:
— Рыжий Хью, Ферпос! Принесите волынки! Какой же шотландец без волынки? — спросил он на шотландском диалекте и, извинившись, исчез. Появился он только через несколько минут, уже в килте и с двумя шпагами, и стал танцевать, грациозно двигаясь между скрещенными шпагами, воскрешая старинную традицию ради сестры.
Французы восхищенно наблюдали, как высокий элегантный темноволосый мужчина с янтарными глазами, в красном пледе, танцует перед ними. Впервые видя подобное зрелище, они тем не менее почувствовали пыл и страсть в причудливых движениях. Отем положила голову на плечо мужа и снова заплакала. О, как чудесно, как замечательно, что Чарли с ними! И очень жаль, что нет остальных.
Она глубоко вздохнула. Себастьян поцеловал темную макушку.
— Великолепно, — тихо признался он. — Идеальное завершение нашего свадебного пиршества. Но, дорогая, нам пора ехать. Нужно успеть домой до темноты.
Вот уже несколько дней вещи Отем постепенно переправлялись в дом мужа. Сегодня за экипажем последует небольшая тележка с последними сундуками, на которой также поедут Лили и молодой слуга Марк, отныне ставший личным лакеем маркизы. Марк был неглуп, и Адали решил, что Отем не помешает иметь в доме мужа преданного только ей слугу.
Он объяснил все это Марку, перед тем как предложить ему должность.
— Честно служи молодой хозяйке и прежде всего исполняй ее желания и приказы. Отныне она для тебя самая главная. Я, Рохана и Торамалли были с нашей госпожой с самого ее рождения и даже выдержали шестимесячное путешествие из нашей родной страны — лишь для того, чтобы остаться с ней. Рыжий Хью и Фергюс ради нее покинули Шотландию.
Учти, это семейство ценит преданность. Сам видишь, как нас вознаградили за усердную службу. Если, не дай Господь, наша госпожа завтра вознесется на небо, мы все равно не будем ни в чем нуждаться. Помни это, если кто-нибудь — даже сам господин маркиз — попытается сбить тебя с пути и заставить забыть свой долг. Можешь ты пообещать мне, что выполнишь все наказы?
— Могу, — заверил молодой человек. — Ваше предложение настоящая удача для меня, благословение Господне, ибо, как вы уже заметили, я питаю нежные чувства к мадемуазель Лили. Надеюсь когда-нибудь жениться на ней, с разрешения госпожи маркизы.
— Верность неизменно вознаграждается, — многозначительно заметил Адали. — Уверен, что как только вы обживетесь в Шермоне и докажете, что на вас можно положиться, маркиза с радостью даст согласие на ваш брак. Но без этого нечего и надеяться жениться на Лили. Она дальняя родственница хозяйки со стороны дядюшек, тех самых шотландцев, что охраняют герцогиню, и воспитывалась Фергюсом и его женой Торамалли.
