Шамбор, по его мнению, потеряет всю свою привлекательность без его драгоценной.
— О, мама! — счастливо воскликнула Отем, прочтя письмо. — Ты была права! Я так счастлива!
— Неужели она любит его? — в ужасе прошептал граф герцогине.
— Нет-нет! — заверила Жасмин. — Просто чересчур чувствительна, как все женщины в ее положении. Пока вас не было, она успела убедить себя, что король забыл о ней и отречется от ребенка. Его великодушие вернуло ей уверенность в себе. — И погладив графа по руке, добавила:
— Бедняга Ги Клод! Лишен придворных развлечений и вынужден играть роль няньки chere amie
[11]
короля. Я рада за свою дочь, но готова проливать слезы по вас.
— Честно говоря, — признался Монруа, — сам я предпочел бы остаться здесь. Париж — настоящая клоака для таких, как я, провинциалов, охотников за богатыми невестами. Город невыносимо грязен, и жить в нем весьма накладно. Нет, мадам, уж лучше жить спокойно в своем замке. К тому же мадам Сен-Омер нашла мне подходящую невесту. Я последую ее совету и посватаюсь.
— Кто она? — полюбопытствовала Жасмин.
— Единственная дочь зажиточного виноторговца и наследница своего папочки. Правда, кровь у нее не голубая, зато семья почтенная. Сама девушка воспитывалась в монастыре, так что приобрела некоторые познания заодно с манерами. Мой же род, пусть и благороден, но небогат и, уж конечно, невлиятелен. Кроме замка и земель, у нас почти ничего нет. Зовут мою будущую невесту Сесиль Буже.
— Когда же свадьба? — расспрашивала герцогиня.
— Скорее всего в будущем году. Но сначала мне нужно выполнить свой долг перед Отем и его величеством.
— Послушайтесь меня и женитесь после следующего приезда короля в Шамбор. Не стоит рисковать таким сокровищем, дорогой граф. Лучше всего прямо сейчас договориться о точной дате, — заметила Жасмин.
— Кажется, вы правы, — кивнул граф.
— Привозите ее в Бель-Флер и познакомьте со мной. В сложившихся обстоятельствах ей не стоит встречаться с Отем.
Не хотите же вы оскорбить ее папашу. Пусть лучше чувствует, какая честь ему оказана. Сама герцогиня удостоила его знакомством!
— Мадам, как мне благодарить вас? — улыбнулся Монруа, целуя ее руки.
— За что это он тебя благодарит? — вмешалась Отем и, выслушав объяснения матери, вздохнула:
— Вы так добры ко мне, Ги Клод! Когда скандал немного утихнет, приезжайте с невестой в Шермон. Простите за то, что задерживаю вашу свадьбу!
— О, я еще не перебесился, — усмехнулся граф. — Ну почему это женщины вечно спешат поскорее женить несчастного холостяка?
— Потому, что без нас вы вечно попадаете в беду, — со смехом пояснила Жасмин.
— А уж с вами одни неприятности! — парировал он. — В Париже только и разговоров, что о предстоящем браке короля. Анна Австрийская хочет сосватать ему свою племянницу Марию Терезию Испанскую, но ходят слухи и о Маргарите Савойской. Они с королем прекрасно ладят и, кажется, нравятся друг другу. Конечно, сейчас, когда король увлекся… — Граф прикусил язык и покраснел.
— Продолжайте! — попросила Отем. — Вы никоим образом не раните мои чувства! Нас с королем ничего не связывает, кроме постели! Это племянница кардинала Мария Манчини?
Он часто упоминал о ней.
— Да, — пробормотал Ги Клод. — Сплетничают, что кардинал крайне недоволен своей родственницей. Он не раз просил ее уйти с дороги его величества, но тот не позволяет, так что роман разгорается все сильнее.
— Она глупа! — воскликнула Жасмин. — Король все равно не женится на особе незнатного рода, но у нее не хватает ума отступить с достоинством.
— Она не сделает этого, пока король сам не удалит ее от двора. По-моему, он еще надеется бросить вызов всему миру и повести ее под венец, — возразил граф.
— Этому не бывать, — покачала головой Отем. — Король по-своему благороден, но долг прежде всего. Кардинал Мазарини недаром был его наставником, и он не разочарует ни его преосвященство, ни свою матушку. Женится на той, кого они выберут, и исполнит свои обязанности перед ними и Францией. Боюсь, мадемуазель Манчини ждет огромное разочарование. Я достаточно хорошо узнала короля, чтобы утверждать это.
— Ее выдадут замуж за богатого и влиятельного дворянина. Кардинал в состоянии дать ей великолепное приданое и тем самым погасить гнев оскорбленного тщеславия. Она не любит короля и к тому же чересчур горда. Больше всего на свете ей хочется стать королевой и властвовать над теми, кто презирал ее за низкое происхождение, — заметил Ги Клод.
— А король? Любит ее? — вырвалось у Отем.
— Воображает, что любит, но на самом деле скорее очарован самой идеей любви. Как вы убедились сами, он непостоянен. Женится, подарит Франции наследника и тут же заведет еще дюжину любовниц. При дворе немало красивых, готовых на все дам, а когда там появится королева, их станет еще больше.
— Удивляюсь, как это король вообще обратил на меня внимание, — призналась Отем, невольно поднося руку к животу, где уже зарождалось слабое биение жизни.
— Вы очаровали короля, когда тот был совсем еще юн, — откликнулся граф. — Он так и не сумел вас забыть. Позже ваша доброта и бескорыстие стали ему необходимы. Он навеки останется вашим другом и не бросит зачатого им ребенка.
— Но что, если его будущая королева будет оскорблена? — взволновалась Отем. — Нет хуже врага, чем мстительная женщина.
— Ваша связь началась еще до помолвки, и, если не получит большой огласки, а вы станете вести себя осмотрительно, королева не почувствует себя униженной даже при условии, что вы по-прежнему будете встречаться в Шамборе.
Король охотится там в октябре — ноябре, и ваше присутствие обязательно, если, разумеется, он сам не распорядится иначе. Наступит день, когда он привезет другую подружку или даже королеву, но до тех пор вы обязаны подчиняться ему, дорогая.
"Не могу же я иметь по ребенку в год от этого человека!
Придется на будущее не забывать о мамином зелье. Ну почему ни она, ни я не подумали об этом, прежде чем ехать в Шамбор? Но к следующему октябрю я буду во всеоружии!
Правда, у Мадлен появится маленький братик или сестричка, чтобы было с кем играть, и это уже неплохо. Я росла совсем одна. В Гленкирке оставался только Патрик, который совсем не обращал на меня внимания. Зато между этими детьми будет всего четыре года разницы", — думала Отем.
Зима выдалась мягкой, и новую винокурню достроили к весне, что дало возможность мужчинам начать окапывать и подвязывать лозы. Новости по-прежнему добирались в Шер с большим опозданием, и Отем пришла в бешенство, узнав, что кардинал Мазарини, получив согласие англичан пользоваться их флотом, публично поддержал Кромвеля.
— Когда это кончится? — восклицала она. — Каким образом Карл Стюарт может вернуться на трон, если Франция, родина его матери, стала союзником круглоголовых? Карл — двоюродный брат Людовика! Его мать испанка! Почему же мы сражаемся с Испанией? Не понимаю!
