– Он поцеловал вас? – ревниво прошипел герцог.
– Разумеется, – кивнула Дайана. – Я не колебалась, желая найти хоть какую-то разницу между вами, если не для того чтобы выбрать, то хотя бы ради собственного спокойствия.
– Вижу, вы по-прежнему не лицемерите, даже зная, что мне неприятны ваши признания, – сухо заметил он.
– Не в моей натуре лгать, милорд, – парировала девушка. – Воображали, что я позволю такие вольности только вам одному? Если мне так уж необходимо выбрать мужа, должна же я иметь какой-то опыт в делах любви и тем более не ограничиваться объятиями одного мужчины!
– Хм-м... – протянул герцог. – Не уверен, что мне это по душе, моя обожаемая Сирена!
– Но, милорд, играйте же честно! – поддразнила она. – Уверена, я не единственная, кого вы целовали. Почему же мне нельзя?!
– Но вы девушка! – торопливо ответил герцог.
– Это не означает, что я должна прозябать в неведении о том, что такое любовь! – ответила она.
– Он ласкал вас? – не унимался герцог.
– Я сказала, что мы целовались, и больше вы ничего не услышите, – отрезала Дайана. – Я не собираюсь идти до конца. Но должна же знать, что такое истинная страсть!
– Я убью его! – взорвался герцог, вскакивая на ноги с такой поспешностью, что опрокинул стул.
– Что же, – протянула Дайана, – это наверняка решит мою проблему, но тогда король будет вынужден повесить вас, и я останусь вдовой, еще не побывав у алтаря.
– Вы намерены свести меня с ума? – рявкнул герцог.
– Я еще не решила, – медоточиво ответила она.
– Может, следует вместо этого убить вас, – проворчал он, уже остывая и начиная находить нечто забавное в сложившейся ситуации.
Дайана встала и незаметно прижалась к нему.
– И как вы это сделаете, милорд? – ехидно осведомилась она. Он крепко обнял ее.
– Поцелуями, – выдохнул он, припав к ее губам.
Дайана вдруг ощутила, что летит куда-то. Его руки сжались. Поцелуи требовали ответа, и у Дайаны мгновенно закружилась голова от охватившего ее наслаждения.
– О, Дэмн!.. – пробормотала она в его губы.
– Что? – прошептал он в ответ, послав озноб по ее спине.
– Это слишком прекрасно, – вырвалось у нее.
– Вы правы.
Они стояли, глядя друг на друга, по-прежнему обнявшись, и Дайана стала всерьез задумываться, не предпочитает ли она светло-голубые глаза синим. И все же поцелуй маркиза очаровал ее. Очевидно, так всегда бывает, когда целуешь любимого, а она любила обоих.
Он разжал руки и отступил.
– Вряд ли это подходящее место, чтобы целоваться, сладостная Сирена. Уже почти два часа ночи. Я отвезу вас домой, но помните, что завтра суббота и я приеду пораньше, чтобы побыть с вами.
– Вечер в самом разгаре, милорд, – озорно возразила Дайана. – Кроме того, я пока не могу ехать домой, поскольку прибыла сюда с Синарой на бабушкиной барке. Насколько я знаю Син, она еще не собирается возвращаться.
– В таком случае весьма удачно, что у меня карета, – возразил герцог.
– А как насчет вашего брата? – удивилась она.
– Он приехал сюда верхом. Итак, садимся в карету или в барку?
– Если поплывем по реке, у вас не будет возможности вернуться к себе, милорд. Я не могу просить лодочника бабушки трудиться всю ночь. Значит, остается карета. Только предупрежу Синару, чтобы она не волновалась.
Они на время расстались. Герцог велел лакею выкликнуть кучера, а Дайана отправилась к Синаре.
– Вот как? – поддела кузина. – Романтическое путешествие домой в герцогском экипаже? Может, теперь, когда ты начала целоваться, сумеешь принять решение?
Дайна покраснела и поспешила прочь. Дэмиен ждал ее во дворе и подсадил в карету. Кучер щелкнул кнутом, и экипаж уже тронулся, когда ей показалось, что сзади раздался чей-то крик.
– Остановите карету, милорд! – попросила она.
– Зачем?
– Кто-то нас зовет.
– Не имеет значения, – отмахнулся он.
– Немедленно остановите, милорд! – велела она, но лошади уже встали. Дверца с шумом распахнулась.
– Убирайся, Дарлинг! – приказал герцог брату, протягивая руки, чтобы вытащить Дариуса из кареты. Тот неохотно подчинился. Дэмиен, размахнувшись, ударил его в челюсть с такой силой, что маркиз полетел на брусчатку двора, а сам сел на его место. – Ты никогда не играешь честно, когда боишься проиграть, так ведь? – бросил он, прежде чем захлопнуть дверцу и приказать кучеру трогаться. Маркиз остался сидеть на камнях, потирая подбородок.
– Кровь Христова! – выругалась Дайана. – Я не знала, милорд!
Дэмиен коротко кивнул.
– Вы и в самом деле не могли видеть его глаз в темноте, и, кроме того, под этим плащом невозможно разглядеть, что он одет по-другому! Но каким образом он догадался, что мы уезжаем? Один из королевских пажей подошел ко мне и сказал, что его величество желает немедленно меня видеть. Хорошо, что ваша кузина Фэнси, стоявшая рядом с его величеством, мгновенно почуяла что-то неладное. Я пришел, как только освободился.
– Мой герой, – пробормотала Дайана, не переставая гадать, что произошло бы во время поездки с маркизом Роксли.
Герцог, словно прочтя ее мысли, притянул Дайану к себе и поцеловал. Все думы о Дариусе Эсмонде мгновенно испарились. Дайана замурлыкала от удовольствия, когда губы Дэмиена прижались к ее рту, пробуя на вкус, словно высасывая сладкий нектар ее души. Нежная ручка легла ему на щеку, и Дэмиен улыбнулся в темноте.
– О, Дайана, я хочу, чтобы ты была моей женой. В отличие от брата для меня это перестало быть игрой. Я влюбился в тебя и не могу представить другую женщину в моем сердце, в моей постели, другую мать моих детей. Только тебя, сладостная Сирена.
– Я ошеломлена вашим признанием, милорд, – искренне вырвалось у нее. – Но вы должны дать мне время на раздумье.
Дэмиен согласно кивнул.
– Сколько угодно. С тем чтобы в конце концов ты выбрала меня, дорогая.
И прежде чем она успела ответить, нагнулся, чтобы снова целовать ее, и Дайана с радостью отдалась его ласкам. Поцелуи становились все исступленнее. Его Ладонь погладила ее груди, нырнула в вырез и сжала упругий холмик. Дайана потрясение охнула.
– Милорд! – тихо запротестовала она.
– Нет, милая, я должен коснуться тебя. Пожалуйста!
Он нежно держал ее маленькую грудь, то и дело задевая большим пальцем крохотный сосок. Сердце Дайаны рвалось из груди. До этой минуты она не знала столь интимных ласк, но по какой-то причине не могла остановить герцога. Кровь словно превратилась в расплавленный мед, кипящий в жилах, не позволяющий шевельнуться. Она закрыла глаза и отдалась изысканным ощущениям.
