– И не пытайтесь ничего решать за меня, Дарлинг, – предупредила она. – С женщинами Лесли не так легко справиться, особенно если перед этим обозлить!
– Хотелось бы мне вас разозлить, – проворчал он, обнимая гибкую талию.
– Уже, – ответила она, отталкивая его руку, – но, возможно, вы и сами не ожидали такого эффекта, Дарлинг. Итак, прошу в последний раз, не нужно пытаться принудить меня! Я ничья и никогда не стану собственностью ни одного мужчины!
– Но, выйдя замуж, – запротестовал он, – вы станете собственностью мужа. Таков закон христианский и человеческий, дорогая Сирена.
Дайана, смеясь, повернулась к нему.
– До чего же вы старомодны. Дарлинг! Мы живем не в средневековье, а в современном обществе. Вы можете владеть лошадью, собакой, но не другим человеком!
– А как насчет рабов, Сирена? Впрочем, вы правы. Рабы не люди, – бросил маркиз.
– Моя семья не признает рабства, – со всей серьезностью ответила Дайана. – Мой дядя в Новом Свете освобождает купленных им рабов. Те, кого называют рабами, – такие же люди, как мы, Дарлинг. Разве не Господь создал их тоже? По своему образу и подобию! Значит ли, что Бог тоже раб, милорд?
– Вы слишком много думаете, – прошептал он, целуя хорошенькие губки. – Я бы предпочел говорить о вас, сладостная Сирена.
– Уходите! – велела она. – Я крайне вами недовольна!
– Но почему? – удивился он.
– Если не знаете сами, стоит ли объяснять такому олуху? – съязвила она, прежде чем отойти, но, почувствовав прикосновение руки, повернулась, чтобы дать ему достойный отпор. И уставилась в светло-голубые глаза. – Дэмн!
– Чем так расстроил вас мой брат? Неужели мне придется вызвать его на дуэль? – пошутил он.
– Боюсь, он многого не понимает! У меня просто руки чешутся отвесить ему пощечину! Как можно быть таким глупым? – пожаловалась Дайана и передала герцогу содержание их разговора.
Тот внимательно выслушал, прежде чем проводить ее в более уединенный уголок, где усадил, а сам устроился напротив. Когда она немного успокоилась, он сказал:
– Мой брат действительно многого не понимает. Прежде он никогда не бывал при дворе и все эти годы оставался дома. К сожалению, он не слишком хорошо разбирается в обычаях и привычках людей вне своего маленького мирка.
– Но ведь и вы раньше не бывали при дворе, – возразила Дайана, – и все же сумели проникнуть в смысл моих речей.
– Неужели вы еще не обнаружили, какие мы разные? – удивился он. – Все эти месяцы вы были рядом и все же не увидели, насколько отличны наши характеры?
И тут ее осенило.
– Вы человек высокого ума! – вскричала Дайана. – В отличие от Дариуса.
– Совершенно верно. И так было всегда. Он плохо учился. Когда же нам по необходимости пришлось безвыездно оставаться дома, я почти все время проводил в классной комнате. Наш наставник, престарелый джентльмен, ненавидевший пуритан, учил нас в точности так, как всех юношей из благородных семей. Я впитывал знания. Мой брат целыми днями изобретал новые уловки, чтобы ускользнуть из дома и отправиться на охоту. И хотя я неплохо веду хозяйство, Дариус посвятил всего себя своему поместью. Поскольку мы очень близки и похожи лицами и фигурами, многие считают нас совершенно одинаковыми, но это не так.
– Разумеется, – согласилась Дайана. – Я давно это увидела.
– Рад, что вы наконец это увидели, – засмеялся герцог. – А теперь, моя дорогая сладостная Сирена, вы должны выбрать не только между светло-голубыми и темно-синими глазами, но и истинной сутью Дэмиена и Дариуса Эсмондов. – Он встал и предложил ей руку. – Наверное, пора присоединиться к нашим друзьям.
Ничего не скажешь, Дэмиен дал ей пищу для размышлений!
Через несколько дней после праздника, незадолго перед отъездом Жасмин и Фэнси в Куинз-Молверн, сидя в саду вместе с бабушкой, Дайана рассказала обо всем, что произошло в тот вечер.
Все еще прекрасные глаза Жасмин следили за медленно текущей водой.
– Итак, ты добилась своего, поняв, в чем истинная разница между близнецами, – заметила она. – И все же ты собираешься выйти замуж за одного из них?
Дайана медленно опустила голову.
– Я тем не менее люблю обоих, но должна решить, хочу ли остроумного, обаятельного мужа, не обладающего, однако, никакими выдающимися качествами, или мужчину обаятельного, остроумного и высокообразованного, чей интеллект я ценю и уважаю. Хочу ли мужа, которым будет легко манипулировать только потому, что он не столь умен, как я? Или такого, кто равен мне, а возможно, и мудрее? Занимательная задача! Похоже, бабушка, я так же далека от ее разгадки, как четыре месяца назад.
– А страсть? – удивилась Жасмин.
– Кажется, оба наделены ею в избытке, но истинную глубину этой страсти я не могу измерить, если хочу остаться невинной до свадьбы. Ласки Дарлинга пьянят меня больше, но Дэмн по неизвестной мне причине сдерживает свои эмоции, так по крайней мере кажется. Будет ли это продолжаться, если мы ляжем в постель?
– Возможно, маркиз обращается с тобой как с приятной игрушкой, которой искренне наслаждается, а герцог ведет себя более холодно, потому что боится напугать? – предположила Жасмин.
– Почему боится? – наивно спросила Дайана.
– Дорогая, не могу поверить, что ты настолько недогадлива, чтобы не понять простой истины: герцог Роксли безумно влюблен в тебя, но при этом остается джентльменом. Он не пустит в ход свое искусство в любви и чувственных ласках, чтобы завоевать тебя нечестными приемами, на случай если ты предпочтешь его брата. Он не станет играть твоим неопытным сердцем.
– Он тебе нравится, – тихо заметила Дайана.
– Мне нравятся оба. Они неплохие люди, и ты не заставишь меня высказаться за кого-то одного. Все зависит только от тебя, дорогая моя девочка! – рассмеялась Жасмин.
– Дядя Чарли пригласил их в Куинз-Молверн этим летом. Там и решу.
– Когда они приедут?
– Где-то в конце августа.
– Вот и прекрасно. Твои родители тоже будут с нами, и им следует познакомиться с твоими поклонниками. Твоя мать – женщина практичная, и это свойство ты унаследовала от нее. Она примет на веру любое твое решение. А вот твой отец – дело другое. Он захочет встретиться с братьями и вынести суждение по поводу каждого, хотя, откровенно говоря, не знаю, что плохого он сумеет в них найти.
– О, он сделает выбор, даю слово, бабушка! – хмыкнула Дайана. – И ужасно рассердится, если я с ним не соглашусь.
– Не позволяй никому повлиять на тебя, дорогая девочка, – наставляла Жасмин. – Особенно моему Патрику. Тебе жить с мужем, а не твоему отцу.
– Бабушка, – засмеялась Дайана, – думаю, тебе уже известно, что мой отец ни сможет ни к чему меня принудить. Я истинная Лесли! И наделена сильной волей. Мужчины Лесли всегда были слабее своих женщин, взгляни хотя бы на нашу историю!
