Они с Фэнси рассмеялись, а Синара надулась.
– Я тоже могу хранить секреты!
– Ну так вот, этот тебе хранить не придется, потому что ты его не узнаешь! – сообщила Дайана, все еще смеясь.
Герцог и маркиз должны были прибыть в последнюю неделю августа. Вскоре после этого Лесли из Гленкирка собирались вернуться домой, на север, но прежде с нетерпением ожидали знакомства с будущим мужем дочери.
– Обуздай свой ветреный разум, девочка, и соберись с мыслями, – предупредил герцог. – Я не намерен пропускать сезон охоты на тетеревов!
– Обещаю, папа, – кивнула Дайана.
– Ты обещал не вмешиваться, Патрик Лесли, – возмутилась герцогиня Гленкирк. – Твоя мама лучше знает, а она сказала, что Дайана все делает правильно.
– Женщина, много ты власти взяла! – буркнул герцог. Фланна Лесли шутливо шлепнула мужа.
– Я всегда такова там, где дело касается тебя!
– Да, – неожиданно согласился он. – Уж это точно!
Наконец приехали поклонники Дайаны. Герцог сидел на большом сером в яблоках жеребце с черными хвостом и гривой. Его брат, маркиз, скакал на таком же гигантском вороном мерине. Их рыжевато-каштановые волосы переливались медью на летнем солнышке. Оба не сводили глаз с Дайаны.
– Вижу, они разбираются в лошадях, – заметил Гленкирк.
– И в девушках, – согласился Чарли.
Братья рассмеялись.
Гости спешились, и, когда все перезнакомились, их повели в зал, где предложили вина и закуски. Братья поражение разглядывали большое семейство. Пятеро братьев Дайаны казались настоящими шотландскими разбойниками, хотя младшему было всего семь. Но все гордились своей статью и ростом и любили похвастаться. Младшая сестра мало чем отличалась от них, но средняя, Мэйр, больше походила на Дайану и вежливо присела перед визитерами.
Пока взрослые вели светскую беседу, Мэйр подобралась к сестре и прошептала:
– Надеюсь, ты выбрала не маркиза?
– А в чем дело? – тихо спросила удивленная Дайана. – Это Синара просила разузнать, кого я выберу?
– Нет, но я ничего не скажу, пока не заговоришь ты, а может, и вообще промолчу.
Дайана взъерошила золотисто-рыжие локоны сестры.
– Забавная ты девчонка! Я скучала по тебе.
– И теперь, когда я здесь, тебе придется выйти замуж и покинуть Куинз-Молверн.
– Тебе здесь понравится, – заверила Дайана, – и я не уеду так уж далеко, чтобы мы не смогли видеться почаще. Кроме того, бабушка и тетя с дядей будут всячески тебя баловать.
– А ты вспоминаешь о Гленкирке? – спросила Мэйр.
– Когда я только приехала в Англию – часто, но теперь все реже. Гленкирк больше не мой дом, а вскоре и Куинз-Молверн перестанет быть моим домом.
Подали ужин. Дайана сидела между двумя претендентами в роскошной столовой герцога Ланди. У братьев почти не было времени поговорить с Дайаной, поскольку ее отец засыпал их вопросами о домах, имуществе, доходах и поместьях. Наконец он пронзил молодых людей строгим взглядом. Дайана, с детства знавшая, что означает этот взгляд, поняла: настал самый ответственный и страшный момент.
– У кого-нибудь из вас есть любовница? – осведомился герцог. – И я не имею в виду какую-нибудь глупенькую доярку и служанку, с которой можно время от времени позабавиться, как случается с каждым здоровым парнем. Я спрашиваю о женщине, которую вы можете содержать в доме или имении. Ну?!
– Нет! – в один голос ответили близнецы, но у герцога Роксли хватило деликатности слегка покраснеть. Только крохотная жилка, дернувшаяся на щеке, свидетельствовала о его раздражении: очевидно, он посчитал вопрос нетактичным.
– Не считайте, что я слишком уж с вами суров, – вместо извинения пояснил Гленкирк, заметив досаду Дэмиена. – Это моя старшая и самая любимая дочь, милорды, и я должен увериться, что она не будет несчастлива. Итак, есть ли у вас побочные дети, которых необходимо принимать в расчет?
– У меня, вполне возможно, есть... один или два, – медленно произнес маркиз.
– Значит, вы не знаете точно? – прищурился Гленкирк.
– У моего брата трое детей, – вмешался герцог. – У меня один ребенок. Четырехлетняя дочь. Ее мать была дочерью моего егеря. Мы выросли вместе. Ее звали Энн Флеминг. Она умерла, рожая наше дитя, которое было окрещено в ее честь. Энн живет с дедушкой и бабушкой в их коттедже. Я забочусь о ней, милорд, ибо даже ради жены не отрекусь от собственного ребенка.
Гленкирк, слегка улыбаясь, кивнул, но тут же обратился к маркизу.
– Ты лгал мне или настолько беззаботен? – сухо поинтересовался он. – Мужчина по крайней мере должен знать, сколько у него детей, не важно, законных или нет.
– Последний родился как раз перед тем, как мы уехали ко двору, – оправдывался маркиз. – Я видел парнишку раз-другой, не больше. И говорил о других своих отпрысках, двух девчонках, милорд. Если показалось, что я не слишком правдив, прошу меня простить, ибо я не стал бы лгать своему будущему тестю. Вряд ли это слишком уж умно.
– Поскольку моя девочка еще не объявила о своем решении, Дарлинг, – ехидно пробормотал Патрик, – мы еще посмотрим, чьим родственником я стану.
– Довольно, сын мой, – вмешалась наконец мать. – Разве не ты говорил мне и Фланне, что доверишься нашему суждению? И разве я не твердила, что близнецы, как остроумно назвала их Дайана, оба просят руки твоей дочери?
– Да, папа, пожалуйста, оставь это, – пробормотала Дайана, донельзя сконфуженная прямыми вопросами отца. – Джентльмену позволено иметь некоторые грешки до брака. Подобные вещи вполне простительны.
– Что же, – вспылил отец, – я замолчу, но можешь ты хотя бы назвать имя своего жениха и вывести нас из тьмы на свет?!
– Не уверена, что это время настало, – задумчиво произнесла Дайана. – Что ни говори, а они только сегодня приехали. Нельзя ли еще немного подождать, прежде чем я наконец решусь?
– Нет! – вскричали в один голос кузины и братья.
– Ради Бога, Дайана, давай покончим с этим! – раздраженно воскликнул ее брат Энгус, граф Бре.
– Верно, – вторил Джейми, его брат-близнец, наследник отца.
– Прежде всего я должна знать, какие подарки вы мне привезли, – ответила Дайана. – Надеюсь, вы помните, о чем я просила, когда мы прощались?
Дариус Эсмонд рванулся вперед и, вытащив из кармана плоский белый кожаный футляр, объявил:
– Я уверен, что это идеально вам подойдет. Совершенное – совершенству.
Дайана не спеша открыла футляр. На шелковом ложе покоилась нить прекрасно подобранных жемчужин, одинаковых по размеру, цвета густых сливок. Необыкновенная красота... но бездумный подарок, выбранный без души. Маркиз просто предположил, что Дайана, как все женщины, захочет получить драгоценности. Но у Дайаны их много, и бабушка наверняка оставит ей еще больше.
