Острые соски кололи его грудь. Гарри слегка приподнялся и ловко развязал ленты ее сорочки. Идеально круглые, твердые, как яблочки, надушенные груди так и просились в руки. Восхитительная приманка, манящая к погибели.
Он приник губами к каждой поочередно, зарылся лицом между ними и, не в силах устоять, принялся посасывать каждый сосок.
Синара тихо вскрикнула. До сей поры она никому не позволяла подобных вольностей. Но сейчас хотела, чтобы он касался ее и целовал. Сердце глухо билось, грудь тяжело вздымалась. И когда губы влюбленных снова встретились, казалось, даже само их дыхание смешалось. Он не мог отстраниться от нее, а она не хотела, чтобы он отстранился.
Но тут дверь гостиной намеренно шумно распахнулась, и камердинер, громко топая, внес завтрак хозяина. Гарри неохотно встал, увлекая ее за собой. Синара поспешно завязала ленты сорочки.
– Боюсь, вам снова придется навестить старого и верного друга, – ехидно заметила она. – Не будете так добры принести мой жакет? Не хотелось бы шокировать вашего лакея.
– Нет, это недопустимо, – сухо согласился он. – Поберегите свои эмоции для меня, дорогая Синара.
Он вышел из комнаты и тут же вернулся с жакетом.
Синара тщательно застегнула все пуговицы и попыталась уложить волосы в некое подобие прически.
– Увидимся в Ньюмаркете, милорд, – тихо пообещала она.
Гарри осторожно заправил за маленькое ушко выбившийся локон, кивнул и поспешно спросил:
– Вы понимаете, что, если так будет продолжаться, я попытаюсь соблазнить вас, Синара?
Но девушка бесстрашно рассмеялась.
– Разумеется, милорд.
– Но не женюсь, – повторил он.
– Женитесь! – заверила девушка. – Может, не сразу, но когда-нибудь обязательно женитесь, дорогой Уикиднесс.
– Ты настоящая ведьма! – в отчаянии вздохнул он.
– Именно, милорд, – подтвердила Синара и, протиснувшись мимо него, кивнула на ходу Браунингу и вышла.
Глава 17
Двор готовился покинуть Уайтхолл и перебраться в Ньюмаркет. Король обожал скачки и неизменно приезжал туда весной и осенью, прежде чем отправиться на охоту в Нью-Фо-рест. В первые годы после Реставрации оскудевшие во время правления Кромвеля королевские леса пополнились дичью. Пуритане позволяли охотиться в них всем без разбора, и поголовье оленей и кабанов убывало на глазах.
Ньюмаркет был расположен в западной части графства Суффолк и находился в двенадцати милях от прекрасного университетского города Кембридж, где учился кое-кто из родственников Синары. Она уже бывала тут раньше и очень любила поросшие вереском пустоши вокруг города, где так приятно гулять и кататься верхом. У ее отца был в Ньюмаркете прекрасный кирпичный дом с конюшнями. Синара не удивилась, но была немного раздосадована, застав там мать и бабушку. Очевидно, они приехали по просьбе отца.
Девушка нахмурилась. Иметь дело с отцом было несложно: достаточно как можно меньше показываться ему на глаза и избегать вопросов, которые тот мог задать специально, находясь в компании царственного кузена. А вот с бабушкой и мамой этим не обойдется. Они всегда сумеют ее перехитрить. Но она никому не позволит помешать ее роману с Гарри Саммерсом.
Синара, как подобает хорошо воспитанной девушке, расцеловала родственниц.
– Мама! Бабушка! Какой сюрприз! – воскликнула она улыбаясь.
– Уверена, что так оно и есть, – едко пробормотала Жасмин, и Синара рассмеялась. Как же хорошо эти женщины понимают друг друга!
– Ты что-то побледнела, – заметила мать, искренне тревожившаяся за единственного ребенка. – Мало отдыхаешь?
– Мама, ты же знаешь, при дворе никто не ест и не отдыхает вдоволь, – отмахнулась Синара, – и все же мне там нравится.
– Ты уже встретила подходящего молодого человека? – робко осведомилась Барбара.
– Дорогая, – раздраженно вмешалась Жасмин, – заинтересуйся Синара кем-то, кроме Гарри Саммерса, Чарли не просил бы нас приехать в Ньюмаркет.
Синара снова рассмеялась. Честность и искренность бабушки не отталкивали ее, мало того, она восхищалась этими качествами.
– Ты права, бабушка. Я по-прежнему преследую Гарри Саммерса, но, думаю, что-то сдвинулось с места. Мы танцевали, катались верхом и долго разговаривали. Договорились встретиться здесь, и, насколько я понимаю, он уже приехал.
– О, дорогая! – сокрушенно воскликнула Барбара. – Пожалуйста, поверь мне, Гарри Саммерс не годится тебе в мужья! Никак не годится!
– Уикиднесс утверждает, что никогда не женится, – спокойно сообщила Синара, – но ошибается. Все равно он станет моим мужем, это я вам обещаю. И когда настанет время, пойдет в церковь.
– Он заверил, что не женится, и все же ты гоняешься за ним? Синара! Где твоя гордость? Ты всегда так высоко ценила родство с его величеством и принадлежность к нашей семье! – расстроенно выкрикнула герцогиня Ланди. – Могу сказать только, что этот человек околдовал тебя, соблазнит и бросит!
– Разумеется, он намеревается соблазнить меня, мама, – согласилась Синара.
Жасмин резко хохотнула. Она всегда считала, что именно Синара унаследовала ее характер. И это чистая правда. Бедная Барбара с ее мещанскими корнями никогда не поймет такого поведения. В отличие от Жасмин.
– Но говорят, его отец был настоящим чудовищем, – настаивала герцогиня.
– А мать, как и ты, была дочерью почтенного торговца из Лондондерри! Я пыталась разузнать о нем побольше, но, кроме самых основных фактов, ничего не разведала.
– Значит, тебе хочется узнать побольше? – вмешалась Жасмин.
Синара повернулась и сияющими глазами взглянула на вдову.
– О-о, конечно, бабушка! Думаю, именно в истории его семьи и кроется причина нежелания жениться.
– Вполне с тобой согласна, – кивнула Жасмин. – Брак родителей оказался несчастным. Тебе хочется докопаться почему.
– Вы еще будете поощрять ее в этом безумии! – окончательно вышла из себя герцогиня. – Мадам, я думала о вас лучше!
– Бедняжка Барбара, – вздохнула Жасмин, – ты должна понять, что Синара так легко не откажется от желания получить графа Саммерсфилда. Если он – именно тот, кого она хочет, мы должны помочь ей, чтобы предотвратить трагедию. Пусть ты чего-то не понимаешь, но должна доверять моему слову. А я говорю, что все закончится хорошо. Я когда-нибудь была не права?
– Нет, мадам, никогда – пробормотала усмиренная герцогиня.
– Синара, – спросила бабушка, – ты любишь графа?
Лицо девушки просияло. На щеках вспыхнул румянец.
– Да, бабушка.
– А он? Он любит тебя?
