Лорд Бурк чувствовал, как зреет в нем желание, но подавлял его. Сначала он хотел услышать объяснение. Вынув жену из ванны и обернув в большое полотенце, он усадил ее у камина. Потом взял полотенце поменьше и принялся ее растирать. А когда кожа сделалась сухой, не обращая внимания на оставленный Дейзи светло-голубой шелковый халат, нагую уложил на кровать под одеяло.
Раздевшись, ополоснулся сам и, вытеревшись, лег рядом с женой:
— Ну, мадам?
— Адам де Мариско — мой друг, — ответила она.
— Адам де Мариско любит тебя, — заупрямился Найл.
— Но я никогда не любила его. Это он настоял, чтобы я вышла замуж за тебя. Он ругался, заставляя помириться с тобой. Думаю, он больше на твоей стороне, чем на моей. — Скай нахмурилась.
— Мне отрадно слышать, что лорд Ланди на моей стороне, — в голосе Найла Бурка почувствовалась колкость, — но это еще не объясняет, зачем вы тайком встречались в пещере.
Скай вздохнула:
— Это началось задолго до того, как мы поженились. После смерти Джеффри, когда Роберт Дадли стал принуждать меня к сожительству, я пожаловалась королеве. Но Елизавета просто отдала меня своему фавориту на развлечение. Этого я ей никогда не прощу, хотя она и английская королева — власть ведь предполагает ответственность. Я захотела ей отомстить, и желание это до сих пор живет в моей груди. Каперы, которые орудуют у здешних берегов, — это мои суда, флот О'Малли. Адам де Мариско укрывает на Ланди корабли и команды и помогает продавать грузы.
— И какую цену он берет за эту помощь? — заинтересовался Найл Бурк.
— Процент от доходов, — резко ответила она, потом продолжала:
— Через несколько дней мы захватим «Санта-Марию»— корабль, который везет сокровища Елизавете от короля Филиппа. Она не увидит ни крупинки золота.
Найл был настолько поражен, что на несколько минут потерял дар речи. Противоречивые чувства накатывали на него, точно прибой: изумление, восхищение, обожание, гнев на то, что из-за желания мстить она подвергает всех близких опасности, и сожаление, что в свое время он не смог защитить ее от Роберта Дадли. Он не знал, что и делать: то ли поцеловать жену, то ли убить.
— Ты не смеешь меня бить. Я беременна, — разгадала Скай его мысли.
— Боже! — взорвался он, и Скай расплакалась. Но тут Найл принялся хохотать. — Таких женщин на свете больше нет! Ты объявила Англии войну и пока еще ничего не потеряла. А тебе никогда не приходило в голову, что тебя могут поймать!
— Не могут!
— Не могут? А почему же? — удивился он.
— Ни меня, О'Малли, ни де Мариско никто не связывает с этими пиратскими набегами.
— Ты в этом уверена?
— Да. На моих кораблях нет флагов. Команды не говорят обычным языком, а общаются при помощи жестов и свистков. Грузы продавали очень осторожно, и я захватила два собственных корабля, чтобы отвести от себя подозрения.
— Но ведь Сесил послал де Гренвилла захватить пиратов, и ты могла бы клюнуть на эту наживку.
— Нынче ночью мой флот уходит с Ланди. Когда Дикон и его люди встретят «Санта-Марию», на ней уже не будет груза. Он окажется в пещерах Инштурка, где преспокойно дождется удобного случая. Клянусь тебе, Найл, это мой последний набег против королевы.
— Но ведь де Мариско тебя целовал! Я сам это видел!
— Так он прощался со мной, — тихо ответила Скай. Он крепко обнял ее и потерся губами о ее губы.
— Когда должен родиться ребенок?
— Наш ребенок появится на свет зимой.
— Больше никаких приключений, Скай, — твердо заявил он. — Я хочу, чтобы ты мне это обещала.
— Я еще должна об этом подумать, — игриво ответила она.
— Жду обещания, мадам! — повысил он голос.
— Хорошо, милорд, — покорилась она, и Найл посмотрел на жену с подозрением. — У меня будут колье и серьги с изумрудами из трюмов корабля королевы, — хихикнула она. — Какое мне доставит удовольствие носить их под носом у Елизаветы.
— Ты просто невыносима! — рассмеялся Найл и нежно ее поцеловал.
Меньше чем через неделю, в канун Иванова дня, Найл и Скай стояли в западной башне замка и глядели на праздничные костры, зажженные на Ланди. Три из них, разложенные по одной линии, сказали ей то, что она хотела узнать: «Санта-Марию» успешно перехватили и груз уже спрятали. Скай испытала огромное удовлетворение. Повернувшись к мужу, она произнесла слова, которые тот давно уже жаждал услышать:
— Я люблю тебя, Найл.
С радостным криком он сгреб ее в объятия и страстно поцеловал.
Лето в Девоне выдалось на редкость приятным. А в Лондоне Елизавета кипела в бессильной ярости. Корабль с сокровищами короля Филиппа нагло захватили под самым носом де Гренвилла. Король был разъярен и не скрывал презрения: как это Елизавета Тюдор не может навести порядок в собственных землях. Это уязвляло королеву больше, чем потеря судна. Хотя и деньги ей были очень нужны: в ожидании корабля она наделала долгов, занимая у ювелиров на содержание двора. И теперь некоторые из ее кредиторов давали понять, что не испытывают трепета перед монаршим домом.
— Есть какое-нибудь свидетельство того, что в пиратстве замешана леди Бурк? — спрашивала Елизавета. — Должно же хоть что-нибудь быть! — Сесил в конце концов поделился своими подозрениями с королевой.
— Мадам, ровным счетом ничего! Все корабли О'Малли находятся там, где и должны находиться. И никаких следов груза — мы прочесали и Ланди, и Иннисфану.
— Пусть ее арестуют, Сесил.
— На основании чего, мадам?
Елизавета резко повернулась к нему, и канцлер увидел, как от ярости покраснели ее щеки.
— Я королева, Сесил! Мне не требуется формальных обвинений! Леди Бурк нанесла мне оскорбление, и я хочу, чтобы ее посадили в Тауэр!
— Мадам, это на вас не похоже! — Сесил был потрясен.
— К черту, Сесил, мы же понимаем, что она виновата!
— Мы это только подозреваем, миледи, — так фамильярно он не обращался к ней с тех самых пор, как она стала королевой:
— Лишь подозреваем. А с тех пор, как захватили «Санта-Марию», пиратские набеги прекратились, хотя это время года — самое удобное для судоходства.
Королева оставалась непреклонной:
— Я хочу, чтобы ее заключили в Тауэр, — настаивала она. — Мы запугаем ее и заставим признаться.
Мне необходимо испанское золото, Сесил. Кредиторы жмут на меня.
Канцлер вздохнул. «Леди Бурк и раньше не любила Елизавету, а теперь просто возненавидит ее. Стоит только тронуть О'Малли и Бурков, поднимется весь Коннот, беспорядки охватят всю Ирландию. А нам вовсе не нужна война», — мрачно размышлял Сесил.
— А как поступить с лордом Бурком? — наконец произнес он.
