— Ах, мэм! Никогда, наверное, я к этому не привыкну!
— А что, ты никогда не смотрела даже на себя? У женщин привлекательные тела. У мужчин таких не бывает.
— Ох, мэм, что вы говорите? Если мать застанет меня за таким занятием, она побьет меня до синяков.
Скай улыбнулась про себя. Почему англичане — нет, поправилась она, европейцы — так боятся своих тел? И тут же рассмеялась, вспомнив, что сама европейка. Но как можно мыться только раз в году, к тому же в рубашке!
Взяв розовое мыло, она обильной пеной ополоснула лицо, намылила тело, испытывая почти чувственное наслаждение. Боже, подумала она, видя, как твердеют соски, я снова возвращаюсь к жизни и жажду мужской любви. И она покраснела, вспомнив, как утром смотрел на нее Джеффри Саутвуд.
Поспешно выбравшись из ванны, она взяла у Дейзи большое подогретое полотенце и стала себя растирать.
— Принеси легкое шерстяное платье, — попросила она служанку. — Одеваться еще рано, и я немного посплю. — Она накинула платье. — Оставь ванну пока здесь. Я отдохну, а когда ты мне понадобишься, позвоню. А пока иди ужинай.
Маленькая служанка присела в реверансе и вышла из комнаты. Скай легла на кровать, укрывшись меховым пледом. У Джеффри Саутвуда, подумала она, необыкновенно привлекательные ноги и серовато-зеленые глаза. Без сомнения, они растопили немало сердец. Ужинать с ним небезопасно. Как она могла принять приглашение? Но она так одинока. Может быть, это и стало причиной ее согласия? Халид умер больше двух лет назад, и вдруг она поняла, что она все еще женщина, женщина, которую до смерти мужа так любили. Следовало быть очень осторожной, иначе граф Саутвуд составит о ней превратное представление. Скай заснула. Разбудило ее легкое прикосновение Дейзи.
— Прибыл лакей графа Линмутского, мэм. Его господин будет здесь через полчаса. — Скай сладостно потянулась.
— Принеси мне тазик с розовой водой, Дейзи. Платье готово?
— Да, мэм.
Сбросив платье, Скай умыла лицо, шею и руки. Отведя глаза, Дейзи подала хозяйке шелковое нижнее белье, плотно зашнуровала корсет, расправила нижние юбки — последняя, как и нижняя рубашка, были отделаны синими лентами. Скай натянула новые бледно-голубые шелковые чулки с золотым узором из листьев. Подвязки были того же голубого цвета с розовыми бантами.
Дейзи тщательно закрепила расшитую золотыми нитями нижнюю юбку. Наконец наступила очередь красивого переливчато-синего бархатного платья с разрезом, сквозь который видна была вышивка на нижней юбке.
Через разрезы на рукавах с буфами можно было заметить нижнюю блузку из белого шелка. Сунув ноги в атласные голубые туфли, Скай подошла к зеркалу и улыбнулась. Потом закрепила на шее ожерелье и залюбовалась игрой розовых жемчужин и бриллиантов на синем бархате. Все было прекрасно. Дейзи принесла на тарелочке кольца, но госпожа выбрала лишь одно с огромной жемчужиной и надела на палец. Вытянув руку, она посмотрела на кисть со стороны и осталась довольна эффектом, который производило единственное кольцо. Ее руки были особенно красивы, с изящными длинными пальцами, элегантно закругленными и ошолированными до розового блеска ногтями.
Она снова посмотрела на свое отражение. «Да, я красива», — решила она. И тихо рассмеялась.
— Его светлость пришли, — сообщила Дейзи. — Лакей только что об этом сообщил.
— Пусть лакей скажет, что я спускаюсь, и проводит его в маленькую гостиную. А Уолтер пусть предложит вина.
— Слушаюсь, мэм, — Дейзи присела в реверансе. Скай не спеша подошла к туалетному столику и потянулась рукой к флакону с благовонием. Она коснулась запястий, вспомнив при этом Ясмин. Боже, мысленно обратилась она, если рай существует, не позволь ей там стать гурией Халида. Я простила ее во имя наших бессмертных душ, но не перенесу, если она будет с моим мужем там, где я не могу с ним встретиться. Слезы брызнули у нее из глаз, и она схватила кружевной платок. Потом, сохраняя на губах улыбку, стала спускаться к графу Линмутскому.
Джеффри Саутвуд отказался присесть, не взял вина и теперь с нескрываемым восхищением смотрел, как Скай спускается по лестнице. Она приветствовала его изящным реверансом:
— Добрый вечер, милорд Саутвуд, — на миг в скромном вырезе платья мелькнула ее великолепная грудь.
— Добрый вечер, сеньора Гойя дель Фуэнтес. Надеюсь, вы не будете возражать прогуляться через сад — я приказал открыть калитку в стене между нашими владениями.
— Не буду.
Он предложил ей руку, и они вышли из дома в вечерний сад. Воздух был мягким, темное небо чистым. Рука Скай лежала в его тонкой ладони.
— Вы знаете, как вы красивы, — прошептал Джеффри. — Ни одна женщина при дворе не сравнится с вами
— Даже королева? — усмехнулась Скай.
— Ее величество неповторима, дорогая. С ней никто не может сравниться.
— Браво, милорд. Прекрасный ответ придворного, — продолжала подтрунивать над графом Скай.
— Я хороший придворный, — ответил он. — Ведь только тщеславный человек может добиться расположения королевы.
— У вас есть титул. Вы умны, богаты. Какое значение имеет то, как относится к вам королева?
Вопрос порадовал графа — Скай, ко всему прочему, и умна. Странно, но ему нравились умные женщины.
— Саутвуды никогда не играли особенно важной роли в истории Англии. Мы завоевали земли вместе с Вильгельмом, а титул добыли с Ричардом Львиное Сердце в Земле Обетованной
[16]
. Тот Саутвуд по возвращении в Англию посоветовал родным оставаться в Девоне, а не болтаться при дворе. И к его совету свято прислушивались. Но, может быть, благодаря своей склонности к торговле я человек честолюбивый, а двор — лучшее место для честолюбивых людей. Королева в таких нуждается.
— А как насчет честолюбивых женщин, Джеффри? Граф улыбнулся — в это время они входили в его владения.
— А в чем проявляется ваше честолюбие? Если вам нужен знатный любовник, то я — к вашим услугам. Скай пропустила его замечание мимо ушей.
— Только что мы с Робертом Смоллом создали торговую компанию. Все будет намного проще, если мне удастся получить королевскую хартию. Помогите мне в этом, и вы получите два процента от прибыли.
Граф Линмутский застыл с открытым ртом.
— Боже, да вы и впрямь честолюбивы, — рассмеялся он. — Не знаю, поражен я или просто удивлен.
Скай удивлялась себе не меньше графа Линмутского. Как ей взбрела в голову такая идея и как она осмелилась высказать ее вслух? Но раз уж она начала, то решила продолжать.
— Ну и как, милорд, — невозмутимо проговорила она. — Что на это скажете?
«Да она это серьезно», — изумился граф. Они подошли к дому, и Джеффри повел Скай по мраморным ступеням на террасу, потом в маленькую комнату со стрельчатым окном, выходившим на реку и в сад. В эркере у окна на накрытом столе горели свечи.
