Карета резко остановилась, и, вернувшись мыслями к действительности, Майкл обнаружил, что они уже в Париже и ждут, когда привратник откроет им ворота. Снег теперь валил тяжелыми хлопьями, и епископ едва мог различить фигуру привратника. Кучер, в своем нетерпении побыстрее завершить долгое путешествие и, без сомнения, мечтавший о теплом огне и пинте доброго вина, чуть не сшиб привратника с ног, подстегнув лошадей и галопом влетев во двор. Карета остановилась перед широкими двойными дверями, которые тут же, как по волшебству, распахнулись. Два ливрейных лакея сбежали со ступеней и, открыв дверь и откинув ступеньку, помогли Майклу О'Малли вылезти из кареты.
— Мерси, мерси! — проговорил епископ, осеняя их крестом в знак признательности, и поторопился войти в дом.
Навстречу ему поспешно выступил худой длиннолицый человек.
— Добро пожаловать, монсеньор епископ. Меня зовут Алард, я местный мажордом. — Он подтолкнул вперед низенькую, толстенькую женщину:
— Моя жена Жаннин, домоправительница и кухарка. Нас прислала мадам графиня, чтобы прислуживать вам. Мы постараемся сделать ваше пребывание здесь приятным. Можно ли узнать, сколь долго вы предполагаете пробыть в Париже?
— Не больше недели, в крайнем случае две, — ответил Майкл.
— Благодарю вас, милорд епископ. Позвольте проводить вас в ваши апартаменты, и хотелось бы узнать, что мы можем сделать для вас еще?
— Мне нужно отослать весточку моему другу, отцу О'Дауду, иезуиту.
Алард поклонился.
— Конечно, милорд епископ. Как только вы устроитесь, я пришлю вам лакея.
Посыльный умчался и вернулся меньше чем через час. Он разыскал отца О'Дауда, который велел сообщить, что он будет рад повидать своего старого друга, и просил узнать, не сможет ли он прибыть сегодня к ужину. Когда Майкл задал этот же вопрос пухленькой Жаннин, та озорно улыбнулась и, присев в реверансе, пообещала роскошный стол.
Когда Бирач О'Дауд появился вечером, Майкл О'Малли не мог не отметить, что его друг внешне почти не изменился. Среднего роста и толстенький, Бирач О'Дауд был обладателем круглого, невинного лица мальчика из церковного хора, белого, с пухлыми розовыми ирландскими щечками и обманчиво ласковыми голубыми глазами, затененными длинными желтоватыми ресницами, по цвету совпадавшими с его коротко остриженными волосами. Одет он был, как обыкновенный иезуит, но Майкл отметил, что его сутана сшита из прекрасного материала и хорошо скроена.
— Ты прихватил с собой бутылочку своего виски, Мишель? — спросил Бирач вместо приветствия. — Я не мог думать ни о чем другом, с тех пор как получил весточку, что ты здесь, в Париже.
Епископ рассмеялся:
— Конечно. Иначе как бы два старых приятеля могли приветствовать друг друга, Бирач? — Подойдя к стоявшему в библиотеке столу, он налил им обоим по глотку дымчатого напитка и, передав своему другу бокал, поднял свой. — За Ирландию! — сказал он.
— За Ирландию, да поможет ей Бог! — ответил иезуит. Когда виски было выпито, Майкл пригласил его в маленькую столовую. Они уселись за накрытый стол. Верная своему слову, Жаннин приготовила для двух церковников прекрасный ужин. Начался он с горшочков с миндалем, вымоченным в белом вине с чесноком, и отдельно поданных горшочков дижонского соуса из горчицы. Стол был накрыт по-семейному, на двоих. Бульон, в котором плавали мидии, был так же изыскан на вкус, как и сами прекрасно приготовленные дары моря.
Когда горшочки с тщательно выскребленными ракушками были убраны, Алард дал знак слугам подавать следующую перемену блюд: аппетитные жирные утки, зажаренные до хрустящей корочки, с мясом, легко отделяющимся от костей, нашпигованные абрикосами и черносливом, с соусом из терна; необычно привлекательное на вид мясное рагу, благоухающее красным вином и травами, поданное с пышными маленькими клецками; горшочек с мелким картофелем, другой с луком и еще один с морковью и сельдереем. Последним блюдом, поданным в этой перемене, оказался небольшой окорок, запеченный в слоеном тесте.
И Майкл О'Малли, и Бирач О'Дауд никогда не страдали отсутствием аппетита. Они быстро прикончили все наготовленное Жаннин так же, как и каравай свежего хлеба с хрустящей корочкой и горшочек сливочного масла из Нормандии, стоявшие тут же на столе, заодно опустошив и большой графин бургундского с виноградников Аршамбо.
Жаннин, улыбаясь во весь рот при виде явного признания двумя священниками ее кулинарных талантов, подала десерт сама: огромное блюдо нарезанных груш, запеченных в маленьких, похожих на пирожные, хрустящих корзиночках, заполненных кремом. Кубки вновь наполнили легким белым вином. Оба священника подняли их в честь Жаннин, которая, и так раскрасневшись от кухонного жара, тут уже стала совсем пунцовой от удовольствия.
Покончив с едой, Майкл и Бирач вернулись в библиотеку. Наполнив кубки, они уселись в креслах у камина. За окном бушевала вьюга, швыряя в окна пригоршни снега.
— Что привело ирландского епископа в Париж, монсеньор? — наконец-то позволил проявить любопытство иезуит.
— Одно семейное дельце, — спокойно ответил Майкл. — А так как мы вспомнили, что твоя тетушка происходит из рода О'Малли и ты, таким образом, вроде как тоже член нашего семейства, то подумали, что ты сможешь нам помочь.
— Если это в моих силах, — осторожно ответил Бирач.
— В твоих, в твоих, не беспокойся.
— Тогда начнем, приятель! Или ты собираешься продержать меня здесь всю ночь?
— Ты, конечно, помнишь мою сестру Скай, — начал Майкл.
— Как же можно забыть такое прелестное существо? — ответил Бирач. — Она что, уже похоронила своего очередного мужа, Мишель? Или все еще замужем за этим огромным человеком, как его — де Мариско?
— Да, Адам де Мариско, и, дай им Бог, они пока что счастливо женаты. На Михайлов день будет восемнадцатая годовщина их свадьбы.
— Прекрасно, в чем же тогда проблема?
— Пожалуй, следует начать с самого начала, — сказал Майкл. — Несколько лет назад моя сестра вместе с мужем отплыла из Англии в Ост-Индию. Если ты помнишь, у Скай и ее партнера, сэра Роберта Смолла, были многолетние, хорошо налаженные торговые связи со многими островными султанами в тех местах. Их корабль получил в шторм повреждения и сбился с курса. Их наконец заметили у Бомбея и взяли на буксир португальцы.
Бирач О'Дауд кивнул, не переставая думать про себя, что, конечно же, с самого начала целью экспедиции Скай О'Малли была Индия и что послали ее туда англичане с целью установления в последующем прямых торговых контактов непосредственно с самим Великим Моголом. Он очень сомневался, что это могло понравиться португальцам и уж тем более их испанским хозяевам.
— Португальский губернатор взял мою сестру, ее мужа, их корабль и команду под стражу и заставил моего племянника, капитана Мурроу О'Флахерти, вернуться назад в Англию на своем корабле, чтобы собрать необходимый выкуп, — продолжал Майкл. — Губернатор тех мест находится под сильным влиянием и следует всем указаниям своего советника из числа иезуитов, некоего отца Орика.
