— Занимайся своими делами, Дейзи. Волосы я высушу сама.
— Пэнси придет одеть вас к ужину, госпожа Велвет.
— Не надо, пусть побудет со своим супругом, если вы ничего не имеете против, милорд. — Алекс только согласно кивнул. — Пришли мне какую-нибудь другую служанку, Дейзи.
— Хорошо, госпожа Велвет. — Дейзи присела в реверансе и вышла из комнаты.
Довольно долго Велвет и Алекс молча смотрели друг на друга, пока она наконец не заговорила.
— Давайте сядем у огня, милорд. Дни становятся все холоднее, пошел обещанный дождь. — Она грациозно указала рукой в окно, пока он усаживался в кресло. — В Индии дожди идут только в определенные сезоны, но уж коли пошли, создается такое впечатление, что кто-то проделал в небе большую дыру.
— Как она выглядит? — полюбопытствовал он.
— Индия? — Она улыбнулась. — Зеленая, серая и коричневая страна. Солнце сияет в небе месяцами. Сначала я даже начала думать, что умру, если не увижу на небе хотя бы облачко. Никогда не думала, что на земле существует такая жаркая страна. Там спят совсем нагие. Марево клубится над полями так плотно, что кажется, его можно потрогать рукой. Чуть легче стало, когда мы уехали в Лахор. Там климат тоже жаркий. Но там прекрасные сады. И все-таки мне не хватало зелени Англии.
— Шотландия тоже зеленая страна, и солнце светит довольно редко, так что ты еще успеешь соскучиться по нему, — сказал он спокойно.
Она кивнула:
— Не имею ничего против, Алекс.
— Ты правда хочешь поехать домой вместе со мной, девочка? — спросил он.
— Алекс, а что нам еще остается? Мы муж и жена. Мне бы хотелось сказать тебе, что ничего не изменилось и мы можем начать жить дальше с того места, когда мы расстались снежным февральским днем два с половиной года назад. Но это было бы не правдой. Я любила другого человека всей своей душой. Он полонил мое сердце, его ласки заставляли меня трепетать от радости. Я не могу отрицать этого и не буду, чтобы только сделать вам приятное, милорд. Я знаю, что эта правда ранит вас. Но я не могу лгать вам. Вы все равно почувствовали бы мою ложь, и между нами всегда оставалась бы какая-то недоговоренность.
— Ты любишь меня, Велвет?
— Когда-то любила, Алекс. — Она ничего не добавила к этому, и он почувствовал себя отвергнутым.
— Если позволите, мадам… — сквозь стиснутые зубы произнес он, — Я очнулся в чужом доме, слабый от потери крови, но с вашим именем на устах А вас не оказалось рядом, Велвет. Когда мне сказали, что вы уехали из Англии в поисках своих родителей, я в первый момент не поверил.
— Я не бросала тебя, Алекс. Во всяком случае, не так, как ты это понимаешь. Я думала, что сойду с ума, когда Патрик примчался с вестью, что ты убит. Все мои наихудшие опасения подтвердились, а я так не хотела, чтобы ты дрался на этой дуэли. Боль утраты была так велика, что я, как ребенок, кинулась искать утешения у родителей. Я бежала не от тебя, Алекс, а от ужасной действительности, от твоей смерти. Что мне оставалось в Англии без тебя? Детей, которые могли бы поддержать меня в моем горе, у нас не было. У нас было только три месяца супружества и несколько предшествующих ему месяцев, которые мы провели в постоянных ссорах.
— Я ухаживал за тобой все эти месяцы перед свадьбой! Она рассмеялась:
— Нет, Алекс. Ты брал меня приступом, как какую-нибудь крепость. Тебе это в конце концов удалось. Но о настоящем ухаживании ты не имеешь ни малейшего понятия.
— А Акбар имеет? — Взгляд его был сердит и угрожающ.
— Да, — спокойно ответила она, — но это не имеет никакого значения сейчас, Алекс. Эта страница моей жизни перевернута, и я не собираюсь говорить об этом, если мы намерены строить нашу жизнь сначала.
— Ты боишься этого, Велвет?
— Да, — медленно ответила она.
— И я тоже, — искренне признался он.
— Давай поедем в Дан-Брок послезавтра, — неожиданно предложила она.
— Что? — Он был явно удивлен.
— Королевский Молверн перенаселен моими родственниками. Эта толкотня, любопытные взгляды, дети, которые путаются под ногами, — все это мне осточертело. Давай пообещаем моим родителям, что не будем убивать друг друга, и поедем домой, в Дан-Брок. Ты же еще не оставил мысли обзавестись наследником, так ведь? Мы потеряли несколько лет, Алекс. Стоит ли терять еще?
— Но ты не любишь меня, Велвет. Ты только что сама сказала это.
— Наше замужество было обговорено заранее, Алекс, как и множество ему подобных. И в скольких подобных свадьбах присутствовала любовь? Когда-то мы любили друг друга, постараемся научиться этому опять. Но пока мы окружены моими благоверными родственниками, из этого ничего не получится.
Задумавшись над ее словами, Алекс с удивлением обнаружил, что в них много здравого смысла.
— Ты стала взрослой женщиной, а я помню тебя вздорной девчонкой, — серьезно сказал он.
— Да, Алекс, я повзрослела, — ответила она. В свой ответ, как он почувствовал, она вложила гораздо больший смысл, чем содержался в этих словах, но ее взгляд оставался спокойным.
— Значит, мы уезжаем через два дня, девочка. Самое лучшее время для путешествия на север!
О своем решении они объявили всему огромному семейству за ужином. Как поняла Велвет, ее родители, братья и сестры были не очень довольны такой поспешностью. Однако она тихо, но твердо отвергла все их возражения. Скай поняла, что ее младшая дочь намерена осуществить то, о чем они говорили несколько дней назад.
— Если женщина слаба, мама, — сказала она ей тогда. — она предлагает себя тому, кто ждет подобной слабости. Я же больше не желаю быть жертвой в этой жизни. Никогда! Я буду сильной, ибо, если я таковой не буду, в следующий раз мне придет конец.
Адам хмуро ухмыльнулся, метнув своему зятю тяжелый взгляд, но Велвет сказала:
— Так решила я, папа. Алекс и рад бы пожить здесь еще, но мне хочется посмотреть, что собой представляет Дан-Брок.
Скай мягко пожала руку супруга, и, вздохнув, Адам перестал спорить.
— Мне будет не хватать тебя, малышка, но, наверное, ты права. Ты едешь домой. Возьми с собой наши благословения.
— Спасибо, папа, — мягко ответила Велвет. Атмосфера разрядилась, и вся семья, собравшись в последний раз, устроила настоящий праздник, заставив Велвет чуть ли не расплакаться. На столе стояли яства, которых она давно уже не видела: зажаренная целиком половина говяжьей туши, обсыпанная солью, жир с которой стекал в специальный огромный поддон, который внесли вместе с ней в столовую четыре лакея. Была подана обмазанная медом ветчина, окорок косули, фаршированные сливами и грушами утки с вишневой подливкой, ломти мяса с золотистой корочкой, исходящие жаром пироги.
Алекс внес свой весьма необычный вклад в это празднество. Его люди привели с собой из Шотландии несколько лошадей, навьюченных бочонками, в которых в свежей воде плавало по паре живых лососей. Теперь эти рыбины в отварном виде, лежащие на подстилке из листьев салата, были представлены на суд семьи де Мариско.
