Жасмин объяснила детям, что в конце сентября в семье появится новый ребенок. Они удивлялись ее растущему животу и прижимались к нему ушами, чтобы услышать младенца.
— А почему маленький у тебя внутри? — однажды спросила Индия.
— Чтобы жить в нашем мире, он сначала должен вырасти там, — ответила мать.
— А как он туда попал? — продолжала расспросы дочь.
Скай лукаво посмотрела на внучку:
— В самом деле, дорогая, как он туда попал?
— Его положил туда папа, — не увиливая, ответила Жасмин.
— Мой папа? — не унималась Индия. На секунду печаль затуманила глаза Жасмин, но она тут же улыбнулась старшей дочери:
— Нет, Индия, не твой папа. Другой папа.
— А другой папа будет моим папой? Он приедет жить с нами?
— Нет, жить с нами он не сможет, но скоро ты с ним познакомишься. Он приедет на рождение ребенка. Тебе он понравится, и ты ему понравишься, обещаю, — заверила дочь Жасмин.
На третий день сентября от Генри Стюарта прибыл гонец. Принц заболел. В своем замке в Ричмонде он слишком активно занимался спортом, а потом, разгоряченный, отправился купаться на реку. После этого слег с ужасной простудой. Он обещал, самое позднее, приехать к середине месяца. И просил ее не рожать до него. Она улыбнулась, хотя и была встревожена. Чума все еще свирепствовала и в деревне, а ослабленный простудой принц легко мог заразиться.
— Как он себя чувствует на самом деле? — спросила она гонца.
— Его лихорадит, — ответил тот. — И мучает кашель. Уверяю вас, мадам, он не умрет, если это вас беспокоит. Он уже болел так и раньше и всегда поправлялся.
Больше от принца не поступало вестей. Пятнадцатого сентября Жасмин весь день тревожно смотрела на дорогу, но Генри Стюарт так и не приехал. Наконец, когда вечером семья села за ужин в большом зале, у дома появились всадники и вошел Хэл. Бледные щеки Жасмин сразу порозовели, пока, спотыкаясь, он бежал через зал.
— Любовь моя! Наконец ты приехал! — Боже, каким изнуренным он выглядел, еще не оправившись от болезни. И все-таки приехал к ней! Руки Жасмин обвились вокруг шеи принца, и она страстно его поцеловала, понимая теперь, как скучала по возлюбленному.
Он поцеловал ее в ответ и, усадив, улыбнулся и потрогал живот:
— Как ты великолепно расцвела, любовь моя. Я вижу тебя, и мое сердце наполняется блаженством. Как мне тебя не хватало все эти месяцы!
Лорд и леди де Мариско обменялись взглядами и радостно улыбнулись друг другу. Жасмин не преувеличивала — принц Генри искренне ее любил. И хотя внучка никогда не выйдет за него замуж, принц даже после женитьбы позаботится о ней и ребенке.
Жасмин подвела любовника к столу, чтобы познакомить с родными.
— Милорд, — медленно поднялся Адам де Мариско, — с вашего позволения я позабочусь о ваших людях. Их лошадей нужно поставить в стойла и самим им требуется горячая пища и кров. Я вижу, вы долго скакали.
— В этом нет нужды, милорд, — ответил Адаму принц. — Я прибыл с одним слугой. Теперь не время для пышности и показухи. Это наше частное с вами дело. И благодарю вас за радушный прием. — Он разразился кашлем.
— Вишневый ликер с хинной корой, — предложила Скай. — Я позабочусь о вашем слуге. У вас нехороший кашель, милорд. Его надо лечить. Разве в Ричмонде у вас нет врача?
— Я не люблю докторов, — ответил принц.
— Как любой мужчина, — тепло проговорила Скай, и принц Генри с удивлением посмотрел на нее. — Вы могли бы быть одним из моих внуков, — продолжала госпожа де Мариско, — и я собираюсь относиться к вам, как к внуку, милорд. Мы сразу же уложим вас в постель! Вам требуется нормальный уход, а не шарлатанство, как у вас при дворе.
— А вы жили при дворе? — спросил он удивленно. Ему понравилась эта решительная пожилая женщина. Разглядывая ее рядом с Жасмин, он обнаружил у женщин много общего — не только в чертах лица, но и в манерах. Должно быть, в свои годы леди де Мариско была красавицей.
— При дворе Бесс, в этом гадючнике! — объяснила Скай, уводя принца из зала. — Думаю, у вас тоже свой неплохой террариум.
Она заботливо уложила его в постель, укрыла одеялом и положила к ногам завернутые во фланель кирпичи. Она кормила его легкой питательной едой, поила сиропом от кашля из вишни и хинной коры. К своему удивлению, через несколько дней Генри Стюарт почувствовал себя гораздо лучше. Настолько лучше, что, когда восемнадцатого сентября у Жасмин начались схватки, он решил присутствовать при родах.
— Я никогда не видел, мадам, как появляются на свет дети, — сказал он Скай. — Ради Бога, как это выглядит? Смогу я утешить любимую во время родов?
— Скажу вам откровенно, милорд, — начала госпожа де Мариско, — рождение ребенка дело болезненное, шумное и кровавое. Если вы боитесь этих вещей, прошу вас остаться в зале. У нас не будет времени заниматься кем-нибудь еще, кроме моей дорогой девочки. Ребенка, который у нее в животе, родить не просто.
— Ведите меня, мадам, — прервал ее принц и последовал за Скай к постели Жасмин.
Он нашел любовницу в спальне, бледную, всю в каплях пота. Нервно, с распущенными волосами она вышагивала по комнате.
— На этот раз все кончится быстро, — обратилась она к бабушке, даже не замечая принца. — Я это чувствую. Ребенку не терпится родиться.
— Тем лучше, — проронила Скай и окинула комнату взглядом, чтобы убедиться, все ли готово. Стол для родов стоял на месте, рядом много чистых простыней, вода. Тут же колыбель и пеленки.
— Ox, — закричала Жасмин и от боли согнулась пополам.
— Помогите мне положить ее на стол, милорд, — попросила Скай.
— С ней все в порядке? — забеспокоился Генри Стюарт.
— Насколько может быть в порядке женщина во время родовых мук, — удивилась его вопросу Скай, но похвалила за то, как аккуратно и бережно он положил Жасмин на стол. — Встаньте сзади, милорд, и обхватите ее руками, — учила она принца. — Ей потребуется вся ваша сила.
Генри Стюарт обнял Жасмин, как велела госпожа де Мариско, и, склонившись, что-то ободряюще зашептал, потом стал поглаживать нежными руками живот. Казалось, он чувствовал, что нужно делать, и, ободренная его присутствием, Жасмин принялась за работу — изо всех сил выталкивать ребенка на свет.
— Головка! — воскликнула Скай.
— Адали! — вскричал Генри Стюарт. — Займи мое место!
Адали, повинуясь, ринулся к нему, а принц, обежав стол, присоединился к Скай.
— Боже, — прошептала она. Этого ей только не хватало. При виде крови, да еще ослабленный болезнью, он сейчас упадет в обморок. Но, к ее удивлению, принцу не стало плохо. Наоборот, он с интересом наблюдал за родами, ободряя Жасмин. А когда стало ясно, что ребенок вот-вот появится на свет, он мягко оттолкнул в сторону Скай и принял на руки ребенка, пока госпожа де Мариско обрезала ему пуповину.
