— Я никогда не забуду ваших слов, мадам, — кивнула Мег, едва заметно краснея, но смотрела бабке прямо в глаза.
— Пора хотя бы отчасти освободить тебя от траура, — объявила Достопочтенная Маргарет, и на следующее утро, проснувшись, Мег обнаружила у постели оранжевые с коричневым тафтяные рукава.
— Ой! — взвизгнула она, прижимая к себе рукава. — Тилли! Пришей их к моему корсажу. Я надену его на мессу.
Уверена, что они от бабушки!
— Именно, ваше высочество, — подтвердила служанка, и графиня оставила такие же, только белые, для леди Розамунды. Отдать их ее Мейбл?
— Конечно! — немедленно согласилась Мег. — Розамунда, если бабушка считает, что нам нужно выйти из траура по Артуру, значит, так оно и будет! Мама и Екатерина не захотят, разумеется, но я рада, что с черным покончено.
— Но остальное по-прежнему черное, — рассудительно возразила Розамунда. — Наши корсажи, юбки и головные уборы.
— Зато рукава сразу выделят нас из толпы, — лукаво хмыкнула Мег. — Джентльмены заметят нас, а не других девушек.
— Но ведь ты уже помолвлена, — смутилась Розамунда — Но не обвенчана, — парировала Мег. — Кроме того, у шотландского короля имелась любовница, Мегги Драммонд, которая, если верить слухам, была очень дорога его сердцу. Недавно ее отравили и вместе с ней двух сестер. Все они умерли. Говорят, король Яков сохнет от тоски по ней, так что кому-то из его министров пришлось взять на себя управление государственными делами. Мое замужество очень важно как для Англии, так и для Шотландии. Отец не соглашался послать меня на север, пока история с этой особой Драммонд не будет улажена.
— Все равно я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы другие мужчины тебя замечали? — удивилась Розамунда.
— Потому что это очень приятно, — засмеялась Мег и с лукавой улыбкой добавила:
— Возможно, в церкви мы увидим сэра Оуэна. Он, разумеется, заметит твои новые чудесные рукавчики.
— Почему меня это должно волновать? — хмыкнула Розамунда и, вскочив с кровати, принялась умываться в серебряном тазике, поставленном специально для нее. Тазик ее подруги был золотым.
— Потому что раньше или позже придется выходить замуж. Было бы неплохо найти такого, который согласился бы жить во Фрайарсгейте и не имел собственных детей. К тому же твое поместье находится у самой границы, и хотя вряд ли шотландцы будут продолжать свои набеги, когда я стану королевой, все же отцу не повредит иметь в тех местах такого человека, как сэр Оуэн. Король знает, что его рыцарь предан дому Тюдоров, а северные лорды изменчивы, как ветер, и то и дело меняют хозяев. Они почти все предатели.
— Но они англичане, — недоуменно пробормотала Розамунда.
Маргарет Тюдор встала и, подойдя к подруге, погладила ее по щеке.
— Ах, ты так невинна! Молю Бога, чтобы твое чистосердечие никогда тебе не повредило, Розамунда Болтон.
На мессе сэра Оуэна не было, но несколько дней спустя, когда они переселились в Виндзор, он явился в покои королевы, чтобы вежливо осведомиться о Розамунде. Девушки сидели у ног королевы и шили одежду для будущего младенца. Услышав слова рыцаря, Мег подтолкнула Розамунду, залившуюся краской, когда королева мягко велела, ей отложить шитье и подойти ближе.
— Розамунда Болтон, сэр Оуэн Мередит явился изъявить тебе свое почтение, — заметила королева.
Девушка присела, не зная, что сказать.
— Надеюсь, миледи, вы и добрая Мейбл здоровы? — учтиво спросил он.
— Да, сэр, и благодарю вас за участие, — выдохнула Розамунда, наконец обретя голос и храбро встретив его взгляд. Оуэн улыбнулся, и она, к своему удивлению, ощутила, как колотится сердце.
— Вы все еще тоскуете по Фрайарсгейту, или очарование двора возымело свое действие?
— Двор очень пышный и повсюду роскошь, сэр, и все так добры ко мне, но я все равно скучаю по дому, — призналась Розамунда.
— Возможно, мы встретимся снова, — пообещал сэр Оуэн, заканчивая беседу, и обратился к королеве:
— Спасибо, ваше величество, за то, что позволили мне поговорить с леди Розамундой. Какой ответ мне передать вашему доброму супругу?
— Скажите королю, что вечером я поужинаю в своих покоях. Сын, которого я ношу, становится поистине тяжким бременем. Передайте моему господину мужу, что я благодарю его и, если он пожелает прийти, двери моих покоев всегда для него открыты.
Сэр Оуэн поклонился и, повернувшись, покинул зал.
— Ты ему нравишься! — торжествующе заметила Мег.
— Он всего-навсего побеспокоился о моем здоровье, — оправдывалась Розамунда.
— Ты ему нравишься, — повторила принцесса, понимающе подмигивая.
— Ну и что? — вмешалась Екатерина Арагонская. — Ей все равно выберут того, кого пожелает его величество. Когда сочтет, что пришло время выдать ее замуж. Не стоит и мечтать о каком-то человеке, когда ей наверняка предназначат другого.
— Но Розамунда не так знатна, как мы, — возразила Мег.
— А это и не важно, — ответила испанская принцесса. — Земли Розамунды расположены близко к границе, и этого достаточно. Ей дадут в мужья смелого воина, который лучше всего смог бы защитить эту территорию.
Кроме того, у Розамунды много овец и скота. Ее вряд ли сосватают какому-то безземельному бедняку, без связей и знатных родичей. Зря ты поощряешь ее обратить внимание на сэра Оуэна. Если она отдаст ему свое сердце, представляешь, какие муки придется терпеть ей и какое унижение — человеку, которому предстоит стать ее супругом!
— Да, я романтична и ничего не могу с собой поделать, — оправдывалась Мег.
— Ты помолвлена с королем Шотландии, чтобы сохранить мир между двумя странами. Брак — всего лишь исполнение долга, и ничего больше, кому, как не тебе, это знать!
— Сначала замужество. Потом любовь. Так бабушка говорит, — задорно объявила Мег. — Я заставлю Якова Стюарта влюбиться в меня! Вот увидишь, Кейт!
— Надеюсь, что так и будет, ради твоего же блага, — вздохнула принцесса.
— А ты любила моего брата Артура? — неожиданно спросила Мег.
— Он был очарователен и очень умен, — медленно выговорила принцесса, — но еще очень молод. Мне всегда казалось, что священник из него выйдет лучший, чем муж, но, возможно, я и ошибалась. Бедный Артур лежит в могиле.
Она благочестиво перекрестилась.
— Говорят, мой отец выдаст тебя за Генри, — пробормотала Мег. — Тот глядит на хорошеньких женщин, как кот на сливки. Папа желал сделать его архиепископом Кентерберийским, но Генри вовсе не подходит для церкви. И хотя ростом он уже больше шести футов, думаю, что он еще слишком мал, чтобы забавляться с женщиной, хотя.., вполне возможно, уже попробовал, что это такое.
— Мег! — ахнула Кейт, краснея.
— Он очень дерзок и горд, — отметила Розамунда, — но еще, мне кажется, неотразимо красив.
