Рис сунул руку в карман, вынул большую медную монету и протянул женщине.
— Спасибо, — пробормотал он и удалился.
Когда Аверил проснулась, на дворе уже стоял день, и в комнате было полно щебечущих женщин. Кто-то успел стащить с нее платье и туфли. В горле пересохло, но прежде чем она успела сесть, служанка поднесла ей чашу с водой.
— Выпейте все, дитя. Я влила туда настой, который вас подкрепит, — сказала она, помогая ей сесть и поднося чашу к ее губам.
— Сколько же я проспала? — удивилась девушка.
— Всю ночь и утро. Первую мессу уже отслужили, и сейчас все завтракают в зале.
— Нужно вставать! — воскликнула Аверил. — Мы сегодня уезжаем!
— Вам следует еще немного отдохнуть, госпожа, — посоветовала женщина. — Вы очень бледны.
— Я всегда бледна, — отмахнулась Аверил, осушив чашу.
— Значит, вы из волшебного народа?
— Говорят, моя прародительница была одной из них. Служанка кивнула:
— Да, недаром говорят, что через каждые несколько поколений в таком роду это проявляется в сыне или дочери. Так чем я могу вам служить?
Аверил попросила тазик с водой, а пока служанка выполняла поручение, сложила свои наряды, упрятала в сумку и надела скромное платье, темную тунику и крепкие башмаки. Наскоро умылась, вычистив зубы жесткой тряпочкой, и заплела волосы в толстую косу. Потом накинула на голову прозрачную кремовую вуаль и закрепила ее венцом, перевитым коричневым шелком и золотой нитью.
— Я снесу вашу сумку и плащ в зал, — пообещала служанка.
Аверил досадливо вздохнула.
— Мне нечем вознаградить тебя, — призналась она.
— Ваш муж уже дал мне монету, госпожа. Он очень щедр, — улыбнулась служанка. — Идите. Я все принесу.
— Спасибо, — прошептала Аверил и поспешила в зал, где уже сидели отец и ее муж. Теперь она замужняя женщина. И прошлой ночью он был добр к ней. Но что будет дальше?
Первым к ней подошел отец.
— Ешь поскорее, дочка. Нам пора ехать. Хорошо бы до полудня покинуть остров. Где твой муж?
— Не знаю. Он принес меня в солар, а сам ушел.
Аверил села на место ниже высокого стола. Слуга положил перед ней корку хлеба и наполнил овсяной кашей. Другой дал ей ломоть хлеба, намазанного маслом, и поставил чашу.
— Вино, эль или сидр?
— Вино, — попросила Аверил. Нет средства лучше, когда трясешься от страха и волнения.
Она ела медленно, думая о своем. Отец ушел, вероятно, чтобы поискать остальных.
— Ты хорошо спала? — спросил Рис, садясь рядом, и велел слуге налить вина.
— Да, господин, спасибо.
— Вот и прекрасно. После завтрака мы тронемся в путь.
— А как ты провел ночь, господин?
— Мы с Роджером ужасно напились, — ухмыльнулся он. — Не знаю, что было потом. Но я проснулся на лугу, за замком.
Аверил нерешительно протянула руку и вынула травинку из его темных волос.
— Думаю, моя постель была поудобнее.
— Моя тоже казалась бы королевским ложем, если бы ты в ней лежала, — тихо сказал он.
— Ты обещал! — вскрикнула она, залившись румянцем.
— И сдержу слово. Просто заметил, что мужчина спит лучше, когда подле него женщина.
— Я никогда не целовала мужчину, — сообщила она.
— Прекрасно. Значит, не узнаешь ничьих губ, кроме моих.
— А ты хочешь поцеловать меня? Вчера, когда нас обвенчали, ты едва коснулся губами моего лба!
— Если ты так хочешь, Аверил, я поцелую тебя, — прошептал Рис.
— Поцелуй ничего не стоит, если приходится его выпрашивать, — поспешно бросила она, вставая. — Я больше не хочу есть. Пойдем, господин мой.
— Сегодня ты будешь держаться рядом со мной. Нам пора получше узнать друг друга.
И он повел ее во двор, где уже ждали остальные.
Глава 4
Аверил казалось, что обратное путешествие заняло не меньше года, хотя на самом деле времени ушло ничуть не больше, чем на поездку в Аберфро. Каждую ночь они раскидывали лагерь, и Аверил спала рядом с мужем. Однако он не касался ее и даже не целовал. Днем они скакали рядом и подолгу разговаривали. Рис с любовью отзывался об отце и Эверли. Он поведал жене, как отец, когда сыну уже исполнилось восемнадцать, ко всеобщему удивлению, влюбился в дочь дальнего родственника, опекуном которой стал после смерти ее родителей. Они поженились, и девять месяцев спустя родилась Мэри. Но ее мать, хрупкое создание, не пережила родов.
— А мачеха была добра к тебе? — полюбопытствовала Аверил.
— Всегда, — кивнул Рис. — Когда Розеллин впервые приехала в Эверли, все думали, что отец нас поженит, потому что мы были почти ровесниками. Ей было шестнадцать. Но отец полюбил ее с первого взгляда, и она его тоже. Их брак был счастливым. И хотя она носила ребенка, все же была добра со мной из любви к отцу. Этот ребенок мог оказаться сыном и наследником отца, но Розеллин все же никогда не сказала мне грубого слова.
— Поэтому ты так любишь Мэри?
— Да, и еще потому, что у нее золотое сердечко, — признался Рис.
— Моя сестра Джуния тоже чудесная девочка, но у Майи характер куда тверже, чем у меня. Думаю, она слишком гордится тем, что из нас троих она единственная законная дочь, хотя в доме никто и никогда не делал между нами различия. Мы просто дочери лорда Дракона, — объяснила Аверил.
— А ваши матери ладят между собой?
— Моя мама, Горауин, и леди Аргел — лучшие подруги. Вторая наложница, Исбел, женщина неплохая, но немного сварливая. Все время волнуется, что ее дочь в чем-то ущемят. Но такого, конечно, не бывает, — засмеялась Аверил.
— Ты любишь сестер?
— Да, и Бринна. Это наш брат. Ему почти девять. Так похож на отца, что мы иногда смеемся, видя их вместе. Он очень гордится своим происхождением от самого короля Артура и знает назубок историю нашей семьи. И обязательно расскажет тебе, хочешь ты этого или нет.
— Ты будешь скучать по семье, — констатировал Рис.
— Очень, но ведь ты не запретишь им бывать в Эверли?
— Нет, конечно, нет. Пусть приезжают, когда захотят.
— Но если твоя сестра — хозяйка дома, то кто же я? Я не привыкла сидеть сложа руки. Мы будем жить в большом доме? — спросила Аверил.
— Я всегда там жил, но есть еще и коттедж управляющего, так что если захочешь, поселимся там. Он много лет пустовал. Последний управляющий был кузеном отца, старым одиноким холостяком. Он умер, когда мне было шестнадцать. Тогда же отец сделал меня управляющим, так что коттедж мой по праву.
— Если мы с твоей сестрой уживемся, можно остановиться в большом доме. Но если Мэри захочет всем командовать, а Рон будет ей помогать, я приведу в порядок коттедж, и мы туда переберемся. А пока я поставлю ткацкий станок в зале, — объявила Аверил. — Ты согласен, господин мой?
