— Ну… не думаю, чтобы я могла стать полковником армии его величества, — пошутила Аллегра.
Наемное ландо герцога свернуло в парк, где и присоединилось к веренице остальных экипажей, медленно кативших по дорожкам. Кроме карет, в парке было множество леди и джентльменов верхом на породистых лошадях. Аллегра откинулась на спинку сиденья и приняла равнодушный вид: навстречу ехали отвратительная леди Хакни и ее дочь Лавиния с лошадиными зубами и лягушачьим ртом. Аллегра надменно игнорировала их отчаянные попытки привлечь ее внимание.
— Ловкая работа, — пробормотал герцог и, взяв ее руку, нежно поцеловал как раз в тот момент, когда мимо проплывала коляска с графиней Братертон и ее дочерью. Приданое последней, довольно солидное, не шло ни в какое сравнение с деньгами Аллегры. Графиня приложила все усилия, чтобы оградить дочь от поползновений обедневшего герцога, чем крайне его оскорбила. Но девице так и не удалось поймать мужа в этом сезоне. Придется ей возвращаться в Лондон на следующий год, а ее отцу — увеличить приданое, поскольку красотой его дочь не блистала.
— Седжуик! — раздался властный голос. — Немедленно остановитесь! Мне нужно поговорить с вами.
Небольшая карета замерла около ландо, и леди Беллингем с помощью лакея пересела к молодой паре, отдав кучеру приказ ехать следом.
— Добрый день, тетушка, — приветствовал даму Куинтон, наклоняясь и целуя ее в щеку.
— Добрый день, леди Беллингем, — вторила Аллегра. «Тетушка»?!
— Матушка вашего жениха и я были кузинами, — пояснила леди Беллингем. — Итак, когда же свадьба, дорогие?
— Мадам, мы еще не успели назначить дату, — ответила Аллегра.
— Почему? — возмутилась почтенная леди.
— Мы впервые остались наедине после вчерашних празднеств и официального объявления о помолвке, — вставил герцог.
— Вам стоит поскорее это сделать, иначе пойдут слухи, что помолвка расторгнута. Не допущу, чтобы брак десятилетия разрушило грязное злословие! — воскликнула леди Беллингем.
— Мы решили обвенчаться осенью, — оправдывалась Аллегра. — Я намерена провести лето в Хантерз-Лейре, проследить за ремонтом, чтобы все было сделано как следует. На следующей неделе папа посылает туда архитектора и рабочих.
— Как, до конца сезона вы не поженитесь? И свадьба будет не в Лондоне? — потрясение прошептала леди Беллингем.
— Просто не успеем.
— Верно, — задумчиво протянула леди Беллингем. — Боюсь, вы правы — ведь ваша свадьба должна стать событием торжественным и великолепным. Все же, Аллегра, вы не можете обвенчаться с герцогом Седжуиком в скромной сельской церкви. Церемонию наверняка посетят король с королевой и Принни. Пожалуйста, вспомните о генеалогии Куинтона, Аллегра. Вы обвенчаетесь пятого октября в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер! Я сегодня же сама поговорю с настоятелем. — Леди Беллингем торжествующе улыбнулась. — Ну вот, все устроено, — провозгласила она и, махнув своему кучеру, приказала:
— Седжуик, велите остановиться! Я перейду в свою коляску.
— Октябрь — прекрасный месяц, — медленно выговорила Аллегра, когда леди Беллингем наконец оставила их в покое. — В это время наша маленькая церковь в Морган-Корте выглядит особенно уютно. Но ваша тетя права, милорд. Ваша семья настолько знатна и благородна, что нам придется пожениться в Лондоне.
Куинтон был настолько тронут ее словами, что неожиданно для самого себя предложил:
— Если вы и вправду хотите обвенчаться в Морган-Корте, значит, так тому и быть.
— Нет, будет так, как постановила леди Беллингем, милорд. Не позволю, чтобы потом говорили, будто дочери лорда Моргана безразлична репутация семьи мужа. Мы обвенчаемся со всей пышностью и пригласим только сливки общества. Те, кого не окажется в списке, предпочтут на это время уехать из столицы. Выбор мы предоставим сделать Чарлзу Тренту, секретарю отца, и моей тете. Однако после этого нас не скоро увидят в Лондоне. Мне необходимо выполнить свой долг. Надеюсь, в нашем доме скоро зазвучат детские голоса.
— Дорогая, — с улыбкой сказал герцог, — вы поражаете меня своей практичностью и разумными суждениями. Как вам известно, я не верю в любовь, Аллегра, но вы мне, кажется, нравитесь.
— Пока вы предоставляете мне свободу действий, готова отвечать вам тем же, милорд, — кокетливо усмехнулась она.
Куинтон Хантер разразился смехом. Он до сих пор не понимал, почему удача так щедра к нему, но отрицать невозможно: ему несказанно повезло. Его будущая невеста — сама прелесть, несмотря на свое не слишком знатное происхождение. Он почти боялся предстоящего сезона в полной уверенности, что его ждет неудача, а если и придется повесить себе на шею безмозглую жеманную дурочку, брак окончится полным крахом уже через полгода, когда она смертельно ему надоест. Не исключено также, что она будет так бояться мужа, что не посмеет рта раскрыть в его присутствии. Каким же подарком явилась для него Аллегра!
Разумеется, ей придется научиться не выражать свои мысли столь откровенно, и финансовые операции необходимо ей запретить, но она достаточно умна и спустя какое-то время под его умелым руководством сможет стать истинной герцогиней Седжуик.
К действительности герцога вернула Аллегра, поспешно положив ему руку на рукав. Герцог почтительно поклонился Принни и мистеру Браммелу, проходившим мимо.
— Спасибо, — прошептал он.
— Даже если мы не собираемся жить в Лондоне, это еще не означает, что мы должны чураться общества, милорд, — улыбнулась Аллегра. — Отец говорит, что никогда не знаешь, когда тебе понадобится просить кого-либо об одолжении или ты сам сможешь оказать услугу, которая позже сыграет тебе на руку.
— Твой отец очень мудр, — кивнул герцог.
— Вам он нравится? О, я надеюсь, что вы почувствуете расположение друг к Другу, — обрадовалась Аллегра, вдруг превратившись совсем в девочку. — Я люблю своего батюшку больше всех на свете.
— Мы с твоим отцом прекрасно ладим, и, уверяю, так будет и впредь. Но мы, кажется, уговорились, что ты будешь звать меня по имени.
— Да, Куинтон, — покраснела она, — но ты такой представительный, что иногда я просто робею. О, взгляни, навстречу едет этот ужасный лорд Мортимер с дочерью! Сделаем вид, что мы их не заметили, хорошо? — Ее глаза озорно блеснули, но благоразумие тут же взяло верх. — Наверное, я веду себя не так, как подобает будущей герцогине?
— Ты слишком кровожадна, дорогая, но я склонен потакать тебе в подобного рода проделках, поскольку сам терпеть не могу эту семейку. Их лондонский дом когда-то принадлежал моей Семье, и вместо того, чтобы снять наш герб с фасада, они его оставили. Видимо, этим людям доставляет удовольствие хвастаться, что Седжуик-Хаус перешел к ним.
Лошади как раз трусили мимо большой, затейливо украшенной кареты, принадлежавшей лорду Мортимеру, но Аллегра и герцог намеренно отвернулись от ее пассажиров. Оба экипажа едва разминулись, но до жениха с невестой донеслось разъяренное сопение лорда Мортимера и визгливый женский голос:
