– Оставьте в покое маркеры, – донеслось до него. – Дайте сюда.
– Красный! – воскликнул Лавров, поднимая вверх выбранный маркер. – Им очень удобно писать угрожающие записки. Как будто кровью… Не так ли?
Хозяин мастерской исподлобья уставился на него.
– Вы кто такой?
– У меня машина сломалась…
Мохов демонстративно сплюнул на немытый пол, откинулся на стуле и сложил руки на груди со словами:
– Что вы здесь вынюхиваете? Я велю выбросить вас вон…
Однако он не торопился звать своих ребят, ждал реакции гостя.
Лавров решил рискнуть. Огульные обвинения порой срабатывают. Если же выйдет осечка – не беда. Он извинится и откланяется.
– Я видел, как вы сунули листок с угрозой в дверь господина Оленина…
– О чем вы?
– Помните мужчину, который курил на лестничной площадке?
На лице Мохова отразилась усердная работа мысли.
– Проклятая ищейка! – не сдержался он. – Убирайся!
– Только после того, как мы поговорим. Оленина избили. Он хочет отыграться.
– Кишка тонка…
– Послушайте, Мохов. У вас есть причина ненавидеть доктора. Ваша девушка работала у него ассистенткой и погибла. Вы ревновали ее к Оленину?
На скулах молодого человека заходили желваки, но он не проронил ни звука.
– Конечно, ревновали, – спокойно произнес Лавров. – В тот вечер, когда Марину убили, вы с ней поссорились.
– Кто вы? – злобно повторил хозяин мастерской. – Вас нанял этот ублюдок?
– Я веду частное расследование… Мой клиент – не Оленин. Это все, что я могу сказать.
Лавров не стал увиливать. Он подумал, что Карташин приезжал сюда затем, чтобы предупредить Мохова. Ведь они как-никак товарищи по несчастью.
– Детектив, значит? Ну-ну… Я Оленина не бил. И не угрожал ему. Я буду все отрицать. А на лестнице вы обознались. Ха-ха!
– Я бы на вашем месте не смеялся, Мохов. Кое-кто подозревает вас в убийстве Марины. Ваше алиби весьма шаткое. Никто не сможет поручиться, что вы на самом деле спали в закрытой комнате. Вы там находились один. Никто не проверял, сколько вы выпили. При такой комплекции пара рюмок не свалила бы вас. Вы могли притвориться. Потом, когда все вернулись за стол, выскользнуть из квартиры и…
– Я любил Марину. Хотел жениться на ней.
– Любовь бывает разная, – покачал головой Лавров. – Порой она захлестывает человека, ослепляет, лишает рассудка.
– Это он ее убил. Он! Оленин! Девчонка, которая работала у него до Марины, пропала. Исчезла. Думаете, ее нашли? Как бы не так! До сих пор ищут…
– Из-за чего вы поссорились с Мариной на вечеринке?
– Я уже рассказывал следователю.
– Расскажите теперь мне.
– Какого черта?
– Разве вы не заинтересованы наказать убийцу? Если это не вы сами…
– Не я! – перебил Мохов.
– Тогда помогите найти преступника.
– Его искал целый отдел… а он никуда и не прятался.
– Возможно, мне удастся доказать его вину.
Хозяин мастерской язвительно рассмеялся.
– А вдруг? – не отступал Лавров. – Дайте мне шанс…
– Марина хотела домой, ей не понравилась компания. Было уже поздно. Я просил ее остаться, она заупрямилась… Я вспылил, наговорил ей колкостей. Мы кричали друг на друга, я чуть не ударил ее…
– Вы поднимали на нее руку?
– Никогда… и в тот раз я только замахнулся. Но она все равно обиделась и ушла.
Вспоминая свою девушку, Мохов смягчился, его лицо разгладилось и выражало горестное недоумение. Как они могли поссориться из-за сущей ерунды? Случилось непоправимое, и ошибку уже нельзя исправить.
– Понимаете, мы плохо расстались… – признался он. – Не прощу себе этого. Она ушла с болью в душе…
– Почему вы не проводили Марину?
– Разозлился. Решил проучить ее. Я не думал, что она пойдет пешком через сквер. У нее были деньги на такси. Я давал ей небольшие суммы на расходы. Теперь я ужасно раскаиваюсь, что не пошел тогда с ней…
– Да, жаль.
– Выходит, я виноват в ее смерти?
«Прямо или косвенно, – подумал Лавров. – Вот в чем вопрос».
– Откуда Оленин мог знать, что Марина будет возвращаться с той вечеринки одна?
– Она часто ходила пешком через сквер…
– Хотите сказать, что он следил за ней?
– Почему нет? Маньяки обычно терпеливо выслеживают жертву. Вам должно быть это известно. А доктор – настоящий маньяк! Сначала он убил одну ассистентку и тщательно запрятал ее тело, потом – другую.
– Но тело Марины он не спрятал.
– Наверное, не успел. Может, его спугнули.
– Кто?
– Это дело полиции выяснять обстоятельства, искать свидетелей. А они спустили все на тормозах.
– Вы ждали результатов следствия и, не дождавшись, взяли на себя роль мстителя?
Мохов насупился и отвел глаза.
– Вы бы как поступили на моем месте? – наконец выдавил он.
– Значит, все-таки вы избили Оленина?
– Я вам этого не говорил.
– И пожелание сдохнуть вы ему оставили?
Хозяин мастерской неопределенно повел могучими плечами.
– Он заслуживает этого. Где гарантия, что доктор не наметил следующую жертву? Глупые бабы! Что они в нем находят? Он их будто гипнотизирует…
– Кого вы имеете в виду?
– Да хоть Серафиму…
– Петровскую? Вы с ней знакомы?
– Заочно. Через Карташина. Она ему нравится. Вы ведь и к нему приходили со своими расспросами?
– Это он вам сказал?
– Сам догадался! – не выдал приятеля Мохов.
– Мой вам совет – остановитесь. Вы только путаете карты, играете на руку убийце.
Молодой человек согласно кивал, но это ничего не означало.
«Пусть думает, что я ему поверил, – рассудил про себя Лавров. – Они с Карташиным оба вызывают подозрения. Не мешало бы еще проследить за доктором».
– Как разорваться между всеми тремя? – пробормотал он, выходя из мастерской.
Механики переглянулись, когда он сел в «Опель» и помахал им рукой. Мобильный телефон Лавров перевел на беззвучный режим. На дисплее высветились три вызова Колбина.
– Черт! – выругался начальник охраны. – Опять выволочку устроит…
Петербург, 1908 год
Оленин заболел Идой Рубинштейн. Он не ожидал от себя такой одержимости, такой темной и мучительной страсти. Ему всегда казалось, что он не способен на любовные безумства. Теперь же граф дошел до мысли, что, только убив Иду, он сможет вырваться из ее плена, из ее бесплотных безжалостных объятий.
