Лавров остановился в позе мыслителя, скрестив руки на груди.
– Марину Стешко задушили веревкой, – подтвердил он. – Насчет Ларисы Серковой я не уверен. Экспертиза покажет.
– Вряд ли синтетическая веревка истлела. Готова поспорить, ее уже обнаружили рядом с трупом.
Лавров не усомнился в ее правоте. Он сам до конца не верил в виновность Оленина. Но так как других подозреваемых не было… он поддался соблазну свалить вину на доктора.
– Граф… вернее, доктор мог солгать насчет горничной… На самом деле никому не известно, как именно он ее душил – веревкой или руками?
– Граф – руками, – безапелляционным тоном завила Глория. – А убийца – веревкой.
– Откуда ты знаешь?
– Я видела…
– Мне бы твои острые глаза! – усмехнулся Лавров.
– Это внутреннее зрение…
– Может, ты и убийцу видела?
– Я видела только отдельные фрагменты. Почему так – не могу объяснить…
Глория заметила, что ее видения носят отрывочный характер, их еще надо сложить в целостную картину.
Санта принес холодное мясо, чай и печенье.
– От напряженных раздумий я теряю энергию, – пробормотал начальник охраны, принимаясь за еду. – Нужно ее пополнить.
Он ел с завидным аппетитом, как будто и не ужинал пару часов назад. Глория с улыбкой наблюдала за ним. Ей бы сейчас кусок в горло не полез. А Лаврову хоть бы что – уписывает за двоих.
– Скоро Павлинов приедет, – обронила она, взглянув на часы. – С минуты на минуту.
– П-павлинов? – поперхнулся он. – Откуда? Зачем? – Из Галилеи… я просила его выяснить кое-что.
– Он бандит! Вор! Ты не поняла? Он промышляет угоном машин!
Лаврова охватило такое возмущение, что он пропустил мимо ушей слово «Галилея».
– Ты забыла об осторожности! Забыла, что здесь хранится…
Он хотел напомнить ей о золотом диске, но вовремя спохватился и сжал губы. Глория все поняла.
– Павлинову нет дела до этого, – уверенно заявила она. – Он просто маскируется. Навешал тебе лапши… а ты и уши развесила.
В минуты эмоционального всплеска Лавров пренебрегал субординацией и вежливостью.
– Это знакомый Агафона, – сказала Глория, как будто подобной рекомендации было достаточно.
– Проклятый колдун! – вырвалось у начальника охраны. – Даже мертвый, он продолжает влиять на тебя…
Его тираду прервал оглушительный грохот. От неожиданности Лавров подскочил, не сразу сообразив, что упали с подставки кованые принадлежности для камина – щипцы и совок. Звук падения многократно усилила акустика зала.
– Ему не понравились твои слова, – усмехнулась Глория.
– Скажи Санте, пусть получше вешает эти штуки на подставку. Не то плитка побьется. Убыток!
В запальчивости молодой человек не обратил внимания на холодок страха, ползущий к сердцу. Он не верил в призраков, но, как большинство людей, боялся их.
– Агафон – не колдун, – возразила Глория. – Он знает больше других… и умеет видеть сквозь время. Он пытается постичь жизнь до самой сути.
– Знал! Умел! Пытался! – злобно поправил ее Лавров. – И то не факт. Он был обыкновенным фокусником. Мастером иллюзий! Как ему удалось втянуть тебя в свои игры?
Вопреки его ожиданиям Глория рассмеялась. Удар не достиг цели. Она не пошла в атаку, а увернулась. У нее появилась мудрость, которой не было раньше.
– К вам гость пожаловал! – с порога возвестил Санта, наслаждаясь ролью дворецкого. – Господин Павлинов! Просить?
– Проси…
Лавров не поленился подскочить к окну и раздвинуть шторы. Во дворе, в свете лампочки над гаражом, виднелись очертания большого авто.
– На чем же дорогой гость пожаловал? – обернулся он к Санте.
– На том, что и в прошлый раз…
Слуга удалился, а начальник охраны подошел к Глории, наклонился и зашептал, поглядывая на дверь:
– «Ниссан-Армада» Павлинова в розыске… ты понимаешь, чем это пахнет?
– Агафон – не колдун, – повторила она. – А Павлинов – не вор.
– Кто же он тогда, если разъезжает на угнанной машине?
– Джинн…
– Ну, с меня хватит! – вспыхнул Лавров. – Не надоело дурака валять?
Глория не успела ответить, потому что дверь распахнулась, и в зал важной поступью вошел «угонщик». От его разноцветного наряда пестрило в глазах, а каждый шаг сопровождался позвякиванием ожерелья из сотен перстней.
«Чучело!» – с неприязнью подумал начальник охраны, вежливо кивая гостю.
Что еще ему оставалось делать? Дом не его, гость тоже. Глория заварила кашу, ей и расхлебывать.
– Привет честной компании, – развязно произнес Павлинов, усаживаясь за стол и потягивая длинным, как птичий клюв, носом. – Я голоден! В этом доме всех кормят мясом?
Не дожидаясь приглашения, он придвинул к себе тарелку с нарезанными ломтями буженины, недоеденной Лавровым, и принялся жевать. Буженина в мгновение ока исчезла, за ней последовало печенье.
– Иннокентий, – обратилась к нему хозяйка, – вам еще чего-нибудь подать?
– Можно просто Кеша…
– Хорошо, Кеша. Вы наелись?
– Заморил червячка…
Лавров с растущим раздражением наблюдал за этой дешевой сценой. У него на языке крутился вопрос о машине Павлинова.
– Я узнал все, что ты просила, – сообщил тот Глории. – Ты была права насчет Саломеи. Она кое-что потеряла во время танца! И даже не подумала искать…
– Простите, а где вы побывали? – вмешался Лавров. Ему не терпелось вывести жулика на чистую воду. Павлинов повернулся к хозяйке дома.
– Ты ему не сказала?
– Сказала, но…
– Ты чего, парень? – Гость вперился в Лаврова маленькими блестящими глазками. – Белены объелся?
Хохолок на его макушке вздыбился торчком, рот скривился в недоумении.
– Я, видимо, не понял… – пробормотал начальник охраны. От пронзительного взгляда Павлинова ему стало не по себе.
– В Галилее все по-прежнему, – смягчился гость. – Там правит Ирод. Я застал его за пиршественным столом, в окружении слуг и сановников. Рядом сидела его развратная жена, Иродиада, раскрашенная, как деревянная кукла, в золоте с головы до пят. Ты это хотел спросить?
– Д-да…
– Зачем тебе? Тоже сохнешь по Саломее? Брось, парень… найди девушку попроще. Такая красавица, как Саломея, погубит любого мужчину. У нее вместо языка – змеиное жало. А вместо сердца – камень алмаз.
– Почему алмаз? – опешил Лавров.
– Светит, но не греет. Ха-ха-ха-ха! Красота, брат, страшная сила. Страшная! – повторил Павлинов.
