– Мы в наше время так себе не позволяли обсасываться и тереться…
Ага. Вы думали ПОТОМ себе позволить. ПОТОМ не существует, милые. Да и вы – иллюзия. А молодые люди отмоются. Я надеюсь. Я очень на это надеюсь. И за это я тоже помолюсь. Я чуть сама не стала такой. Которой уже не отмыться. Мне помогли. Помоги же и им. И тёткам помоги. Дай им осознать всю низость и подлость свою сейчас. И возможность принять её и покаяться. Аминь.
Мобильный отвлекает меня от хаотично-вневременной созерцательной теологии. Подруга. Я совсем забыла, почему мы сидим у фонтана. Мы ждём звонка от подруги, отмечающей в ресторане свою диссертацию.
– Извини, я занята. Нет никакой возможности вырваться. Академиков понесло. Вы сегодня уезжаете? Как жаль. Я так хотела поболтать. Пить с вами гораздо приятнее, чем сидеть посреди этих пьяных рож, неся хвалебно-благодарственную чушь. Ну ладно. Как-нибудь потом. Мне так жаль. Вы же ещё приедете?..
Пить с нами надо СЕЙЧАС. Мы никогда не пьём ПОТОМ. Потому что нас там нет.
Мы не приедем ПОТОМ. Мы приедем с другим нашим СЕЙЧАС.
СЕЙЧАС есть ночное море, есть виски с собственноручно выловленными и поджаренными мидиями. Есть окраинный «Макдоналдс», где мы, от души смеясь и для виду ругаясь, устраиваем балаган и требуем менеджера. Есть трасса Одесса – Николаев. Крым. Москва. И бог ещё знает, сколько мест на и вне Планеты. Дом. Дом, в котором мы всегда. Здесь и сейчас.
Прощай, Одесса…
В другое СЕЙЧАС я с удовольствием скажу тебе: «Привет!»
Двойное дыхание
Наташе Соломатиной
Тосты, поздравления… Вечер удался.
Повод был. Хоть и не было предощущения. Как обычно.
Повод был. Но сам факт того, что все они собрались сегодня под одной крышей, был важнее повода. Важнее тех идиллических мечтаний о вечерах в этом доме, когда он ещё строился.
Когда очень долго ждёшь чего-то и оно наконец случается, выясняется, что нарисованная тобой в голове картина сильно отличается от фактически происходящего. Даже не деталями и оттенками, а чем-то неуловимым, что отличает оригинал от копии. Пусть даже очень хорошей, безупречной копии.
Именно это неуловимое вдруг наклоняется к плечу и тихо нашёптывает, на только нам лично доступном наречии: «Вот оно. То самое. Помнишь, ты мечтала?.. Помнишь, ты хотела?..» Слушаешь этот шёпот и благоговеешь. Миг счастья. Лёгкий как эфир и глубокий как даль.
Ты понимаешь – это твоё время, твоё место. Здесь, сейчас и всегда.
Потом ты говоришь, говоришь…
Пьёшь из стакана крепкий тёплый напиток и опять говоришь…
Немного волнуешься. За них. За каждого. За себя. Но это волнение любви. Любви к жизни, к ним, к себе… От неё приятно внутри и тепло. Как от крепкого напитка, который ты пьёшь. Тепло снаружи и тепло внутри.
Тебя уже не волнует взаимосвязь. Ты волнуешься, но не опасаешься. Просто чувствуешь и течёшь со своим чувством. На волнах тепла.
Тебе хочется закрыть глаза и чувствовать только тепло. В этот миг ты знаешь – в мире, кроме библейской суеты, есть тепло. Настоящее живое тепло жизни.
Так хочется закрыть глаза.
Ещё немного тёплого напитка, ещё несколько слов и всё. Ты закрываешь их и уносишься. Уносишься на волне тепла, со стороны наблюдая собственные мысли. Которые из чувства выглядят не твоими, но всё же такими родными: «Сын… Муж… Внук… Ночь… Огонь… Дочь… Невестка… Надежда… Покой… ДОМ…»
Ты всё ещё волнуешься, но тебе хорошо.
Ты любишь, но тебе уже не больно.
Ты ждёшь, но тебя уже не пугает время.
Ты надеешься, но не перестаёшь действовать сама.
Так приятно и мягко телу.
Так здорово не открывать глаз – они уже впитали через себя всё, что могли. Точнее – что должны были.
Теперь это здесь. С тобой. Внутри.
И тепло…
…Она резко просыпается.
Что-то чудное в этой тихой темноте. Какое-то несоответствие, диссонанс. Она даже пугается… Привыкла, ложась поздно и засыпая или просыпаясь посреди ночи, как сейчас, слышать в темноте дыхание мужа. Разное, но всегда только его дыхание. И сейчас оно есть. Но какое-то странно асимметричное. Это и напугало.
Она осторожно протягивает руку и касается головы… «Маленькая… Ах, вот в чём дело! Внук!» Маленький мужичок. Дышит ровно, медленно и спокойно. «А где же?..» Повернувшись на другую сторону, она свешивает руку с постели, ищет и, наконец, дотрагивается. «Большая… Вот он, оказывается, где! Поздно было… Не хотел тревожить… Завернулся в плед и лёг на полу, рядом с нами… Люблю…»
Над головой в спальне второго этажа спят сын и невестка. В соседней комнате – дочь. Ночь наполняют соловьи. «Середина мая…» Засыпая вновь, она улыбается: «Двойное дыхание… Надо же! Нашла чего испугаться…»
