А ещё Оксана заприметила мужичка, незаметного, неказистого,
стоявшего с бутылочкой пива в сторонке, возле столба, сплошь заклеенного
какими-то воззваниями в жёлто-зелёных тонах. По бутылочке стекали прохладные
капли. Умаявшаяся Оксана невольно вернулась к ним глазами и перехватила взгляд
мужичка — умный, цепкий, внимательный. При этом все — и прокурор, и милиция, и
Колякин — делали вид, что не замечают его. Хотя в таком «мегаполисе», как
Пещёрка, обычно все со всеми знакомы.
«Опа-на, — Варенцова усмехнулась. — Да мы с тобой,
приятель, похоже, того… одной крови…»
Она не ошиблась. Как только закончилась следственная возня,
этот человек подошёл к ней и негромко сказал:
— Здравствуйте, Оксана Викторовна. Я подполковник
Забелин Николай Ильич. Полковник Зеленцов велел встретить вас. Устроить,
приветить, обогреть, накормить.
Последнюю фразу Забелин произнёс с улыбкой — сразу было
ясно, что не дурак.
Оксана пожала руку своему новому начальнику.
— Здравия желаю, товарищ подполковник.
Тот потянулся к её вещам.
— Жить будете пока в гостинице, у нас там номер
забронирован. Родное ведомство оплачивает. Пойдёмте, провожу…
Идти оказалось совсем недалеко, да и какие тут, в Пещёрке,
могли быть расстояния. Гостиница располагалась по ту сторону площади, в двухэтажном
деревянном доме, скрипучем, но вполне ещё дееспособном. На первом этаже
помещалось отделение почты, а вот на втором…
— «Ночной таран», — прочитала Варенцова табличку
с, мягко говоря, нетривиальным для гостиницы названием. Недоумённо хмыкнула и оглянулась
на подполковника. — Местный Талалихин?
— А то как же, — кивнул тот. — Никто не забыт
и ничто не забыто. Здесь у нас начальство копателей квартирует,
поисково-молодёжного отряда. Уже третий год… А вот и ваш номер двадцать семь,
полулюкс. Прошу, вот ключ.
Оксана спустила с рук кота и хмуро огляделась.
Номер двадцать семь не был, строго говоря, люксом даже на
четверть. Одно полуторное койко-место, тумбочка, стол и стул, совмещённый
санузел, слыхом не слыхавший о евроремонте. Воистину хороша была только входная
дверь, железная, массивная, с внушительным замком, сразу чувствуется, на заказ
делалось. В духе родного ведомства. Да уж, забронирован номер был на совесть…
— Располагайтесь, Оксана Викторовна,
обживайтесь, — поставил вещи подчинённой Забелин, — и готовьтесь, я
вас так просто здесь не покину. Жена пироги печёт, так что через час прошу быть
в полной готовности.
Подмигнул Тихону и вышел в коридор.
«Вроде бы ничего подполковник, — поделилась сама с
собой Оксана. — Похоже, не гнилой…»
Собственно, она ещё дома посмотрела файл своего будущего
начальника, но компьютерные строки это одно, а живой человек — зачастую
совершенно другое. Хотя досье на подполковника Забелина в её глазах выглядело
подкупающе. Выходец из этих мест, воевал в Афгане, по завершении учёбы
направлен работать в область. Сюда, на периферию, в родные болота. Прошёл путь
от рядового опера до начальника отдела, однако от дальнейшего повышения
отказался, предпочтя остаться в Пещёрке.
«А теперь и я тут, — невольно вздохнула Оксана. —
Вот так: одних сюда в ссылку, другие сами ни в какие центры уезжать не
хотят… — Решать смысложизненные вопросы о её личном отношении к Пещёрке
было пока рановато, поэтому она просто распаковала вещички и стала потихоньку
осматриваться. — Ладно, жить можно, — сказала она себе минуту
спустя. — Мало что кровать, сортир, холодильник, так ещё и балкон… А это у
нас что? Электрочайник „Браун“? Ох, навряд ли казённый. Не иначе, от прежнего
жильца. И утюг „Филипс“, ей-же-ей, опять от него… Интересно, что за спешка была,
ведь недешёвую технику бросил? Или… в такие места отбывал, где утюги с
чайниками вовсе без надобности?..»
Времени до приезда Забелина оставалось только помыться.
Оксана открыла кран в душе и стала ждать, чтобы потекла тёплая вода. Тщетно.
Она поневоле вспомнила, как целый день сегодня мечтала об арктических ледниках,
и усмехнулась. Будьте осторожны с желаниями, они ведь могут и сбыться…
Тихон между тем тоже времени не терял. Поужинал
отечественными консервами «Васька» (других после истории с «Вискасом» Оксана
ему не покупала), вылизал баночку, огляделся и прямым ходом направился на
балкон. Когда Оксана, яростно растираясь полотенцем, вышла из ванной, её
питомца в комнате не было. Наверно, отправился в местные дельты, гонять диких
гусей. А может, медведей, как советовал тот дядька в автобусе… Всё оказалось
куда прозаичней. Откуда-то с улицы послышались пронзительные кошачьи вопли.
Оксана выглянула в окно и успела увидеть белого кота, исчезавшего в зарослях
шиповника. Минуту спустя на балконе появился Тихон. Уселся на деревянные перила
и принялся невозмутимо умываться.
— Гад хвостатый, — сказала ему Оксана. —
Конан-завоеватель.
Тишка зыркнул на хозяйку изумрудным глазом: фи, дескать,
было бы о чём говорить, лёгкий променад, маленькая разминка после дальней
дороги… то ли ещё будет! Варенцова показала ему кулак, заперла номер и
отправилась вниз.
Потрёпанная «Нива» подполковника («Чем дальше в лес, тем
правильней машины, — подумала Оксана. — Да уж, не „Мерседес“…») скоро
покинула асфальт и покатилась по немощёной улице. Пещёрку с трёх сторон
окружали болота, однако сама она стояла на плотном песке, то есть грязи и
раздолбанных колёсных следов здесь не бывало по определению. Осталась позади
ублюдочная урбанизация центра, и улица оказалась именно такой, о какой подсознательно
мечтала Оксана. С цветущими ветками, свисающими из-за высоких заборов. С
крепкими рублеными домами на участках, простиравшихся до самого леса… В общем,
то, что получается, когда над деревней хотя бы ненадолго прекращают
экспериментировать. Вот улица изготовилась плавно перетечь в просёлочную
дорогу, и Оксана успела решить, что её повезут куда-то ещё дальше, на
уединённый хутор, но Забелин остановил машину возле самого крайнего дома. Двое
мальчишек в сопровождении солидного небрехливого пса уже растворяли ворота.
Дом, гараж, грядки, большая теплица, обширный курятник,
опрятный сарай, из которого слышалось басовитое хрюканье…
«Ну да, — подумалось Варенцовой, — всех чинов и
звёзд не заработаешь, а своё — оно и есть своё. Куда от такого уезжать, в какие
столицы?..»
В доме, к радостному изумлению Оксаны, обнаружилась
настоящая русская печь. Не какая-нибудь декоративная, а самая что ни есть
работящая, с тёплыми кирпичными боками и огнедышащим горнилом, из которого
хозяйка как раз извлекала ухватом объёмистый чугунок. На столе уже красовались
помидоры с огурчиками (наверняка ведь со своего огорода), капуста, хлеб, сало,
грибочки, селёдка в глиняной миске, исходила паром варёная картошка… Поодаль,
укрытые полотенцами, ждали своего часа пироги. Толщиной с кулак. Таких пирогов
на газу, хоть сдохни, а не испечёшь.
— Давайте, Оксана Викторовна, присаживайтесь, —
указал Забелин не на стул, а на добротно, как и всё в этом доме, слаженную
скамью. — Перекусим, чем Бог послал.
