Книга Джокер, страница 74. Автор книги Мария Семенова, Феликс Разумовский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Джокер»

Cтраница 74

Вот тут Колякин окончательно понял, что невероятная история от начала до конца была правдой. Правильно выговорить «Эриманфский вепрь» могут только специалисты по греческим мифам, а уж у Сучкова в лексиконе такому словосочетанию и взяться-то было неоткуда.

Майор оглянулся на лес, залитый утренним солнцем. В сотне метров за полосой елей, прикрывавших ферму от зимних снежных заносов, начинались болота. Там лежали с последней войны снаряды и мины, там росли трюфели и географически невозможный женьшень, там ползали в зреющей морошке то ли африканские, то ли индийские кобры. Там прапорщик Сердюков на той неделе видел собственными глазами, как падал с неба фашистский самолёт. Стопроцентно настоящий: жирные чёрные кресты, бешеный рёв моторов, тающий дымный след, торфяной фонтан взрыва… Всё реальное, как в кино. Это вам не зелёные чёртики с перепою. И не зелёные человечки из космоса.

— Что ж, — решился майор. — Будем выводить новую породу.

Жизнь в здешних краях давно научила его: если факт нельзя было отменить, его следовало использовать. Так было и с трюфелями, и со змеями Нигматуллина. Колякин даже задумался, какое название дать новой породе — «эриманфская» или «пещёрская», а может, даже «колякинская»… Решение выкристаллизоваться не успело — в кармане у майора зазвонил телефон.

Мгави Бурум. Буйвола тащат на живодёрню

— Чёрт. — Колякин вытащил «Нокию». Неужели неприятность на зоне, словно ему мало было Карменситы с её ухажёром? — Да да, привет… Ну что тебе? А?.. Что? Где? Когда? Ну, бляха-муха, вот-это да!

Сигнал был от старлея Балалайкина, его заместителя. Только что прошёл звонок от коллег из райотдела; те, похоже, взяли беглого негра. Причём взяли даже не тёпленьким, а натурально горячим, с температурой сорок один. Беглый рецидивист, совершенно никакой, обнаружился в пещёрской больнице. Говорят, подобрали где-то на грейдере.

«Боженька! Спасибо!..» — возликовал Колякин, но в эфир отозвался сурово:

— Слушай меня, Балалайкин, внимательно. Бери автозак, отделение бойцов и дуй живо в больницу. Я буду ждать тебя там. Да, личное дело этого негра смотри не забудь, надо будет сверить дактилоскопию… Ты понял меня, старлей? Понял?.. Действуй. Давай.

Мигом позабыв о Сучкове и новой породе свиней, он метнулся к «четвёрке», запустил мотор и, не жалея подвески, в облаке пыли полетел обратно в Пещёрку. «Господи, только бы это был он. Ну сделай, Боженька… помоги…»

Некоторым чудом скрипучий тарантас одолел все горбы и ухабы, форсировал лужи и, ёкая железными селезёнками, благополучно финишировал у больницы. Колякин бросил машину у самых дверей и без промедления метнулся в регистратуру.

— Где тут у вас негр?..

Сражённый горячкой беглец лежал на втором этаже в коридоре, возле стены, под красочным плакатом: «Нет твёрдому шанкру». У койки уже стояла милиция, присутствовал и доктор, не выспавшийся после ночной смены.

«Ого, сам подпол Звонов пожаловал, любит, сволочь, свиную бастурму…»

Майор приложил пальцы к козырьку:

— Здравия желаю!

— Ну что, Андрей Лукич, с тебя причитается, — пожал ему руку Звонов. — Ведь удружили мы тебе, а?

Колякин посмотрел на лежавшего, и тревога стала медленно отпускать. По всему выходило, что это должен был быть беглый Мгиви Бурум. Жёлтых и раскосых в Пещёрке нынче было полно, а вот негров — ни одного. Ну не заносило их сюда никакими ветрами, кроме уголовно-процессуальных.

— За нами, Влас Кузьмич, не заржавеет. Как только, так сразу, — нейтрально отшутился майор, снова посмотрел на задержанного и сделался сосредоточен и суров. Да, перед ним был, без сомнения, Мгиви Бурум, но что-то царапало. — Сейчас прибудут мои, будем сличать у него пальчики и морду лица…

— У Худюкова вон глаз как алмаз, — расплылся в улыбке Звонов и кивнул на лейтенанта в очках. — Сличит тебе за милую душу кого хочешь.

— Я ж и говорю, Влас Кузьмич, за нами не заржавеет. — Майор извлёк из кармана баночку жевательных конфеток. — Вот, побалуйтесь, товарищ подполковник, мятные. Свежее дыхание облегчает понимание… А негра-то как ваши взяли, случайно или по наводке? Или сам засветился?

— Мужик какой-то сознательный на «Газели» привёз, — встряхнул баночку Звонов. — Ты, Андрей Лукич, вон у доктора спроси, он как раз в ночь дежурил. А конфетки эти твои, извини, одно баловство. Только слюни до колена. То ли раньше делали, «Коровка», «Мишки на севере», «Грильяж»… А помнишь, была такая конфета — «Гулливер»? С обойму величиной? Вот это была конфета так конфета, съешь такую, и всё, пломбы на полку. Мечта…

Врач, которому нашествие милиции помешало уйти спать, посмотрел на майора с ненавистью, однако историю изложил — явно в сотый раз. Увы, правдоподобней от многочисленных повторений она не стала.

В начале третьего ночи грузовая «Газель» доставила в больницу пострадавшего. Водитель, достойный наследник северного менталитета с его нерушимыми понятиями о помощи на дороге, даже после недавнего нападения на автобус не смог проехать мимо бездыханного человека на обочине грейдера. Правда подошёл он к нему с монтировкой в руке, но та не понадобилась. Человек лежал без движения, никаких документов при нём не нашлось. Зато из толстогубого рта шёл сильный запах алкоголя. Ну, дело ясное, перепил. Бывает…

В больнице человеку промыли желудок, назначили капельницу. Зашла было речь об искусственной почке, но решили обойтись без неё. А где-то уже часам к четырём начались чудеса. Кожные покровы пострадавшего начали стремительно темнеть. Доктора всполошились, задумались об интоксикации, но волосы больного, исходно русые, тоже начали темнеть буквально на глазах. Да ещё и завиваться мелкими кольцами. Это уже не объяснялось влиянием тосола или антифриза, выпитого больным в поисках кайфа. Ещё через час перед изумлёнными медиками лежал натуральный негр.

Что самое занятное, негр бредил по-русски, всё звал какого-то чёрного буйвола.

Это уже пахло совсем плохо, и врач, более не мешкая, дал знать в милицию, а уж там-то фотографии беглого зэка-африканца висели даже в туалете.

Вот так всё и получилось…

— Ладно, доктор, спасибо. — Колякин бросил в рот конфетку, угостил доктора, и в это время с топотом появилась гвардия под началом Балалайкина. Все грозные, в шлемах, в бронежилетах и при «Калашниковых», только мрачный Сердюков в фуражке и с пистолетом. Ну не прапорское это дело, таскать тяжести поутру.

Налегке был и Балалайкин. В руках он держал особой важности папку.

— Смирно! — рявкнул он так, что гвардейцы вытянулись струной, — Товарищ майор, розыскная группа по вашему приказанию…

— Вольно, — отдал честь майор. — Приказываю взять задержанного под охрану. Старший лейтенант, папку!

Оттеснив милицию, гвардия встала у койки. Балалайкин развязал тесёмки, извлекая личное дело заключённого. Началась процедура сличения.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация