– Что такое «Двойка»?
Мужик Анфиска перестала креститься и, показав рукой вниз,
ответила почему-то шёпотом:
– Не знаю, как оно по-научному называется, но то, что
там бомбу делают, здесь каждая собака знает… – Внезапно вскочив, она
приложилась ножищей в дверь и яростно закричала: – А ну, селитра, выпускай нас
отседова!!!
В общей суете никто на неё внимания не обратил. Корнецкая же
вдруг заметила, как на полу, недалеко от стола дежурного, появилось небольшое,
размером с тарелку, светящееся пятнышко. Радужное такое, ну точь-в-точь стенка
временного коридора, по которому её саму занесло в древнюю Грецию. А потом
вынесло назад в родные осины.
У неё даже мелькнула дикая мысль: а не нырнуть ли обратно? В
кипарисовую тень, к тёплым псестионам и миндалю? К Леонтиску…
А пятно, оформившись, между тем принялось увеличиваться и
вращаться… и наконец поползло прямо навстречу торопившимся в ружпарк
милиционерам. Те не проявили к нему ни малейшего интереса, даже не
зарегистрировали мысленно, и Женя поняла, что видеть опасность дано было только
ей.
– Эй, стойте! Туда нельзя! – закричала она,
размахивая руками. Милиционеры, слышавшие из «тигрятника» ещё и не такое, не
оглянулись. Проститутка, спорившая с Мужиком Анфиской, сочувственно покрутила
пальцем у виска… И в это мгновение крепкий, широкоплечий старшина с
ностальгическим знаком «Отличник советской милиции» на выпуклой груди плотно
впечатал подошву сапога в круговерть радужного разноцветья.
Впечатал, ничего не почувствовал и направился дальше, но это
были его самые последние шаги по земле. Вот на симпатичном скуластом лице
отразилось безмерное удивление, вот он замер на одной ноге, словно подвешенный
к потолку в неловкой, неустойчивой позе, а ещё через секунду его тело
выгибалось и билось на полу, как в приступе эпилепсии. Пока коллеги осознали непорядок
и бросились к упавшему, старшина успел превратиться в мумию, скрюченную и
почерневшую под влиянием хаотического временного потока. На свою беду,
пытавшиеся помочь ему сослуживцы вступили, как и он, в радужное болотце
обезумевшего времени. Теперь они стремительно уходили из жизни следом за
старшиной, и скопившихся перед ружпарком стражей закона обуял ужас. С
невнятными криками во главе с помдежем они ринулись к выходу, но было поздно.
Скоро большинство из них корчилось в предсмертных судорогах на полу коридора,
быстро превращавшегося в коллективную усыпальницу.
Тем временем Женя заметила, что на полу дежурной части
появилось ещё одно радужное образование. Прямо на её глазах новое пятно
разделилось на две половины, те проворно поползли в разные стороны, и стало
ясно, что излишняя законопослушность становится гибельной.
– Открывай клетку! – голосом, в котором слышалась
сталь, скомандовала она дежурному по управлению. Тот, пребывая в прострации, с
готовностью автомата щёлкнул замком. Ошалевшие узницы с визгом ломанулись в
железную дверь…
– Стойте, дуры, там смерть! – уже вслед им
закричала Корнецкая. Естественно, бабоньки не услышали, а может, и услышали, но
не остановились. И уж подавно не заметили пятна в форме селёдочницы,
сторожившего, как раскрытая пасть, около выхода. Женя отвернулась и зажала уши
ладонями.
Громкий звук выстрела, прозвучавшего совсем рядом, заставил
её вскинуть глаза. Оказывается, это застрелился дежурный. Корнецкая подавила
подкативший к горлу приступ тошноты и начала действовать с решительностью
спецназовца, отправляющегося в дальний рейд по вражеским тылам. Наверное, это
сработал какой-то древний инстинкт. Евгения Александровна зашла в ружпарк и
вооружилась наподобие Шварценеггера, когда он в фильме «Коммандо» грабит
оружейный магазин. Кстати, орудовала она с не меньшим знанием дела. Нелишне
было бы поразмыслить, откуда такие познания, не от дедушки же Фрола
Тимофеевича, державшего лайку и охотничье ружьё?.. – но размышлять было
попросту некогда. Следовало спешить.
Женя по-деловому перепрыгнула скрюченные мумии в мужской и
женской одежде, слишком просторной для ссохшихся тел, легко перескочила
смертоносный овал, таившийся около входной двери… Оказалась наконец-то на
свободе, огляделась и замерла.
С неба молочно-белым потоком низвергался густейший даже для
этих мест снег. Там и сям виднелись тела погибших, уже превращённые в холодные
пушистые холмики. Между ними неторопливо, словно ища новые жертвы, перетекали
по сугробам радужные пятна. Кое-где на мостовой зияли отверстия, почему-то не
засыпаемые снегом и полыхающие изнутри всё тем же многоцветным огнём. Корнецкая
сразу поняла, что это были временные туннели.
Иногда ветер разрывал сплошную белую пелену, и тогда в южной
стороне горизонта над крышами делался виден грандиозный столб угольно-чёрного
дыма. В его основании трепетали яркие багряные сполохи, и, вспомнив ужасы про
атомную бомбу, Женя решила поторопиться. Оглядевшись по сторонам, она без
колебаний направилась к парковочной площадке.
Там стояли два мотоцикла с гордой надписью «Госавтоинспекция»,
и вот тут Женя ощутила отчётливое дуновение удачи. Один из мотоциклов был
настоящим «Ямахой Спидфлаером». Могучая, скоростная машина-перехватчик,
форменное сокровище, да притом из таких, в которых Женя понимала толк.
– Откуда же ты тут взялся, дружок? – не
удержавшись, вслух спросила она. – В такой-то глуши?..
Мотоцикл промолчал. Не иначе, японская буржуазия
презентовала его нищим здешним органам. В качестве гуманитарной помощи… Женя
осторожно приблизилась к лежавшей неподалёку скрюченной фигуре в гаишной куртке
из дерматина. Её поневоле взяли сомнения, но инстинкт подсказывал, что опасны
были только сами радужные пятна, а вовсе не их последствия. Обшарив карманы
погибшего, Женя вытащила связку ключей, безошибочно выбрала нужный и вставила в
прорезь замка.
Везение подозрительно длилось… Чиркнув, стартёр послушно
запустил двигатель. Корнецкая оседлала машину и глянула на указатель топлива.
Бак был полон. «Ямаху» только что заправляли.
Женя прибавила газу, плавно тронулась с места и покатила по направлению
к центру. Туда, где слышались громкие крики и раздавался звон разбиваемых
витрин. Внезапно, заглушая все звуки, со стороны всё разраставшегося дымного
столба донесся глухой гул, земля под колёсами мотоцикла вновь содрогнулась, и в
облаках начало разливаться гнойно-багровое зарево. «Немедленно сматываться!»
Женя поискала взглядом дорожные указатели с направлениями на какое-нибудь
шоссе, желательно подальше от зарева, но не нашла. Вместо них на глаза ей
попалась выбитая витрина и над ней – гордая надпись «Мини-супермаркет».
…Когда чьи-то чужие предки совершали набеги на древних
славян, это были завоевательные, грабительские походы. Так гласит учебник
истории. Когда ровно тем же занимались наши собственные прародители, они
утверждали славу русского оружия и вершили историческую справедливость. Что
изменилось с древних времён? Да ничего. Когда мы лезем в развороченный
стихийным бедствием магазин, мы ищем жизненно необходимые припасы. Когда то же
делают другие, это называется мародёрством.
