Смотревший через его плечо Ма вдруг на миг дрогнул лицом.
Отставил бокал и послал Мазуру многозначительный взгляд. Тот понял. Откровенно
оглянулся – в конце концов, он был не шпионом каким-нибудь, не тайным агентом,
а собравшимся заключить сомнительную сделку с пиратами моряком, имевшим право
волноваться...
Трое китайцев в белоснежных костюмах направлялись прямо к их
столику. Мазур почувствовал, как ладонь девушки застыла на его плече, – ну
конечно, она и их знала, сообразительная киса, имеющая жизненный опыт...
– Анита, прелесть, погуляй пока, мы будем заняты
серьезными делами... – небрежно распорядился Ма.
Девица проворно вспорхнула с колен Мазура и ушла куда-то в
глубь зала, не оглядываясь. Троица остановилась у столика.
Мазур, моментально прокачавший ситуацию, решил, что главный
у них – тот, что посередине. Двое по бокам, несмотря на всю загадочность для
европейца внешне бесстрастных восточных физиономий, несли на рожах неизгладимую
печать вечных шестерок. А вот тот, что в центре... От него прямо-таки веяло
умной и злой силой, которую человек определенной профессии обязан определять с
маху не хуже гончей собаки, в погоне за зайчишкой пересекшей след волка...
Ма спокойно произнес несколько фраз – надо полагать,
по-китайски. Мазур все равно не понял ни словечка. На душе было неуютно. С тем
же успехом эти мяукающие, короткие слова могли означать что-то вроде: «Ребята,
этому поганому шпику нужно немедленно оторвать башку и еще чего-нибудь...»
Кульминация, а?
Стоявший в центре скупо улыбнулся Мазуру:
– Господин Хансен? Очень приятно. Меня зовут Лао. Мой
друг Ма говорит, что у вас дело ко мне?
– Взаимовыгодное, – сказал Мазур твердо.
– Вот как? Это интересно. В нашей несовершенной
Вселенной не столь уж часто случаются взаимовыгодные дела... – Лао смотрел
на него спокойно, без улыбки. – В таком случае, не перейти ли нам в
более удобное место?
Он отвернулся с таким видом, словно заранее ждал, что Мазур
послушно последует за ним. Чтобы не показаться с самого начала излишне
услужливым, Мазур не шелохнулся. Спокойно спросил:
– Куда это? Здесь вроде бы удобно...
Лао обернулся, чуть приподнял левую бровь:
– Вы чего-то боитесь? Бросьте. Здесь есть уютные задние
комнаты, где можно говорить совершенно спокойно... Успокойтесь, я же не зову
вас в какие-то грязные трущобы... Идемте.
Мазур, встав без особой спешки, двинулся за ним. Двое
спутников Лао замыкали шествие, но в этом пока что не было ни угрозы, ни опасности.
«Это нашенские игры, – мельком подумал Мазур, – ребята, конечно,
хваткие, что и говорить, но нас, знаете ли, учили и с такими хватами общаться
на очень ограниченном пространстве...»
За ширмой, куда направился Лао, оказался узкий полутемный
коридор, едва-едва освещенный парой синих причудливых фонариков. Мазура
моментально зажали с двух сторон, как шлюху на танцульках, но он, ощутив на
теле жесткие лапы, не стал дергаться – ничего страшного пока что не
происходило.
Один из орангутангов что-то коротко бросил на непонятном
наречии, и хватка ослабла, его больше не держали в «коробочке».
– Бога ради, простите за эти неизбежные
предосторожности, – небрежно сказал Лао. – Люди, знаете ли, склонны
таскать на себе всякую гадость – оружие, звукозаписывающую аппаратуру, а я,
знаете ли, брезглив... Но с вами пока что все в порядке. Пожалуйста, сюда.
Он вошел первым, не оглядываясь. Мазур последовал за ним, а
оба молчаливых охранника остались снаружи. Небольшая квадратная комнатка,
обставленная в японском стиле гармоничной пустоты – циновки на полу, крохотный
резной столик с асимметрично установленной на нем синей стеклянной вазочкой. И
все. Ни единой табуретки.
Лао привычно опустился на пол, сел, подвернув ноги. Очень
может быть, такая меблировка для того была и задумана, чтобы с ходу поставить
европейского человека в неловкое положение и заставить его чувствовать себя
второсортным просителем. Ну уж хрен... Мазур столь же непринужденно сел на
корточки, потом растянулся на жесткой циновке, подпершись локтем, – так,
чтобы при нужде моментально взмыть в прыжке и поинтересоваться левой подмышкой
собеседника. Похоже, Лао был брезглив лишь в отношении ч у ж о г о оружия – у
него самого под легким пиджаком висело в кобуре нечто солидное, уж никак не
дамская безделушка смешного калибра, – Мазур это определил совершенно
точно.
– Итак? – преспокойно спросил Лао. – Ма
сказал, что у вас есть некое предложение. Как вы только что сказали,
взаимовыгодное... Я готов его выслушать, если оно будет изложено не очень
многословно и по-деловому...
– Вы не спрашиваете, кто я такой? – усмехнулся
Мазур.
– Ма мне говорил. Вы – суперкарго с «Нептуна», верно?
Новоявленный, уточняю.
– В том-то и оно... – сказал Мазур. – В
том-то и оно...
– Вам не нравится повышение? Вы, насколько мне
известно, были вторым помощником – а теперь стали старшим. Почему же вам это не
нравится? Согласитесь, человеку несвойственно грустить, когда его повышают...
– Тут есть свои нюансы, – сказал Мазур. –
Знаете, не будем играть словами. Вы правы, давайте по-деловому. Мне известно,
кто вы и чем занимаетесь...
– Очаровательно, – сказал Лао с мимолетной,
загадочной улыбкой. – А то, что п о с т о р о н н и м людям за
подобные высказанные вслух заявления порою отрезают язык и рубят руки, вам
известно? Это все не из садизма, – пояснил он любезно. – Без языка
человек не может говорить, а без рук – писать...
– Писать, при нужде, можно и пальцем ноги...
– Ну, это, скорее, символ, – сказал Лао
терпеливо. – Мы, восточные люди, любим символы... Итак?
– Дело у меня предельно простое, – сказал
Мазур. – На «Нептуне» – довольно ценный груз. Я сообщаю вам маршрут
следования, а вы, в свою очередь, дарите мне десять тысяч долларов...
– Деньги немалые.
– Груз того стоит.
– Возможно, – кивнул Лао. – Но вы, господин
Хансен, упускаете очень существенную подробность... Не спорю, японские цветные
телевизоры – интересный, ликвидный товар. Но простите за свойственный
бизнесмену цинизм: к чему нам нести лишние расходы? И платить вам десять тысяч?
Наших людей хватает и в управлении порта, и в капитанате, и, признаюсь вам
откровенно, в таможне, а также полиции. И маршрут следования «Нептуна» мне уже
известен.
– Ну да? – широко осклабился Мазур. – Вы
имеете в виду легальный? Мимо Параттачая – в Мабайский пролив? А почему вы
решили, что «Нептун» пойдет именно этим, заявленным курсом?
– Объясните, – бросил Лао, прищурившись.
– Маршрут будет совершенно другим, – сказал Мазур
с той же широкой ухмылкой. – Понятно вам? До Параттачая вы вряд ли
рискнете что-нибудь предпринять – в тех местах полно патрулей... Но в
том-то и штука, что после Параттачая «Нептун» ляжет на совершенно другой
курс... И у вас есть все шансы упустить судно.
