На Князя и оставили все хозяйство. Морской Змей с Мазуром
вошли вслед за Лавриком и его добычей в распахнутую дверь склада, увлекая за
собой малайца, – Лаврика при допросе полагалось подстраховывать, а о с у т
и задания знали только они двое, командир группы и заместитель. Ну и Лаврик,
конечно. Что конкретно знал малаец, не стоило гадать – они просто выполняли
приказ…
Обширное помещение, где могло бы поместиться немало
неправедно нажитой добычи, пустовало – только в уголке двумя аккуратными
рядками выстроились канистры с дизельным топливом. Дощатый пол был
безукоризненно чист и даже, кажется, вымыт, словно это был не пиратский схрон,
а кабинет президента республики.
Не теряя времени, Лаврик толкнул пленного в угол, заставил
присесть на корточки, а сам, придвинув кубическую канистру, уселся гораздо
более комфортабельно. Подумав, Морской Змей с Мазуром устроились точно так же.
Что до малайца, он остался стоять рядом с Лавриком. Шея у него вмиг оказалась в
крупных каплях пота – китаец именно на нем сфокусировал злющий, многообещающий
взгляд.
– Ну что, господин Ма? – непринужденно сказал
Лаврик. – Поговорим? Я слышал, вы человек умный, опытный, а значит,
адвоката требовать не будете и возмущаться нашим поведением вслух не станете...
А? Я думаю, и грозить нам всеми мыслимыми карами не станете?
– А почему бы и нет? – глядя исподлобья, бросил Ма
на довольно хорошем английском.
– Почему? – поднял бровь Лаврик. – Потому что
мы не конкуренты, а представители государства. Понятно, господин Ма?
Н а с не достать. Мы, простите за хвастовство, вне сферы мести. Что
наше положение делает выгодным, а вот ваше... Печальным, я бы сказал. И времени
у нас мало, поэтому давайте говорить строго по существу.
– Давайте. Что вам нужно?
– Парашют и капсула, – моментально ответил
Лаврик. – Точнее, в первую очередь капсула. Парашют нас не особенно
интересует.
Какое-то время Ма разглядывал их вовсе уж сузившимися
глазами. Потом усмехнулся:
– Ага... Сулянжень тунчжи?
[1]
– Интересно, с чего вы взяли? – безмятежно спросил
Лаврик.
– У вас характерное снаряжение, – сказал
Ма. – Все, что ни возьми, западного производства. Янки или
западноевропейцы как раз поступили бы наоборот, постарались прихватить побольше
советских вещей. Это логично?
– Это очень логично, – сказал Лаврик. – Одно
удовольствие с вами беседовать, господин Ма, умный вы человек... Вот только на
вашем месте я не особенно полагался бы на былую советско-китайскую дружбу, от
которой и головешек не осталось...
– Я на нее вообще не полагаюсь, – хмыкнул
Ма. – Я из Тайбэя, меня эта дружба обошла стороной, сами понимаете...
– Но это же прекрасно, – сказал Лаврик. – Все
было бы гораздо труднее, окажись на вашем месте упертый континентальный житель,
воспитанный на красных книжечках великого кормчего. Мы бы долго резали его по
кусочкам, а он несгибаемо пел бы «Алеет восток»... С вами проще, а? Вы,
господин Ма, не идейный, правильно? Вы всего лишь делаете свой, пусть
противозаконный, но все же бизнес, у вас, несомненно, где-то есть хороший счет
в банке, и не один, я думаю, у вас где-то непременно есть приличный дом и
прочие материальные блага, вам есть что терять вместе с жизнью, зато нет идей,
которые в некоторых случаях откровенно мешают... Есть надежда, что мы
договоримся.
– А вам известно, как у нас поступают не только с
изменниками, но и с болтунами? – спокойно спросил Ма.
– Наслышаны, – ответил Лаврик. – Ну, а что
делать? По крайней мере, у вас есть некое подобие выбора. Мадам может и не
узнать о вашей, гм, словоохотливости, и вы останетесь живы, зато мы-то, мы вас
непременно начнем превращать в лапшу по-кантонски, если не найдем общего языка.
Я надеюсь, вы не подозреваете нас в излишнем гуманизме? Нет? И правильно
делаете. Ну какой может быть гуманизм у диверсантов на государственной службе?
Милейший господин Ма, нас послало г о с у д а р с т в о. И мы не имеем права
возвратиться без результата. Отсюда автоматически проистекает полнейшая к вам
беспощадность, полнейшее пренебрежение вашей драгоценной жизнью и здоровьем...
– Господа, – сказал китаец почти спокойно. –
А почему вы решили, будто я что-то знаю о вашей капсуле?
Лаврик, не глядя, протянул назад руку, ловко подцепил
малайца согнутым пальцем за карман камуфляжной куртки, подтянул поближе и мягко
посоветовал:
– Аланг, дружище, расскажите господину Ма, что вы об
этом знаете, и подробнее...
С первого взгляда было видно, что малаец чувствует себя меж
молотом и наковальней. Глаза у него так и бегали. Однако он прожил на этом
свете достаточно, чтобы понимать, когда следует выбирать меньшее из двух зол.
Он заговорил, почти не промедлив:
– Мне очень неловко, господин Ма, но ничего тут не
поделаешь... Своя рубашка ближе к телу... Я просто не вижу для себя другого
выхода, войдите в мое положение...
– Короче, – распорядился Лаврик.
Малаец вздохнул:
– Господин Ма, когда мы с Чоном сидели в «Веселом
драконе», он рассказал, что вы и господин Лао возле Батара наткнулись на эту
штуку под парашютом... И взяли ее на борт, увезли с собой... Чон мне подробно
описал, как она выглядит, какой формы и цвета... Эти господа меня внимательно
выслушали и сказали, что я не вру, что Чон ее правильно описывал... Значит, вы
ее и в самом деле забрали... И не смотрите вы на меня так, я вас душевно
умоляю, господин Ма, я и сам знаю, как мадам карает болтунов, но эти парни
гораздо ближе. По крайней мере, у нас есть шанс...
– Люблю оптимистов, – проворчал Ма. – Аланг,
беда твоя в том, что ты не только в го не умел играть хорошо, но и с
европейскими шахматами не мог справиться. Отсюда следует...
– Господа, – почти мягко прервал Лаврик. –
Быть может, отложите ваши дискуссии на более подходящее время? Нам следует
торопиться. Эта живописная картина там, снаружи, – он небрежно мотнул
головой в сторону двери, – компрометирует в равной степени и вас, и нас,
милейший господин Ма. Кого бы сюда ни занесло, полицию или ваших друзей, у нас
будут сложности, но и вас, господин Ма, они обязательно затронут... Резюмируем.
Не я проверял слова присутствующего здесь господина Аланга. Но тем, кто их
проверял, я полностью доверяю. Если господин Аланг уверяет, что именно вы с
неизвестным мне пока лично господином Лао взяли на борт капсулу, значит, так
оно и есть. Следовательно, дискуссиям и версиям нет места. Вопрос стоит во всей
своей суровой наготе: будете вы с нами сотрудничать или нам п р и с т у п и т
ь? Времени на раздумье я вам давать не буду, мы не в кинофильме. Вы человек
взрослый, опытный, сами должны все понимать... Ну?
– С в а м и я ничего обсуждать не буду, – почти
без паузы сказал Ма. – Я вам не Аланг, – он с величайшим
презрением покосился на съежившегося малайца. – Это он не понимает своего
положения... Вы – не главный. Там, откуда вы пришли, несомненно есть
настоящий главный, вот с ним я буду говорить. Вы правы, у меня небогатый
выбор... Но я и в самом деле кое-что повидал. Как только я все расскажу, я
перестану быть вам нужным. И там, на берегу, прибавится еще один труп...
