– Золотая у тебя голова, Пьер, – задумчиво сказал
Мазур. – Даже обидно, что сослуживцу твоему Алену повезло в жизни куда
больше...
– Так что, рискнем?
– Рискнем, – решительно кивнул Мазур. –
Ладно, оставайся на шхуне и посматривай тут... А я пойду подписывать соглашение
меж двумя великими державами...
Он взбежал по лестнице, промчался по палубе, в три прыжка
спустился по шаткому трапу и, подойдя к девушке, сказал:
– Посовещались. Большинством голосов было решено
принять ваше предложение, мисс...
Она улыбнулась:
– Если желаете придерживаться местных обычаев, говорите
– н о н ь я...
– Охотно, – поклонился Мазур не без
церемонности. – Мы решили принять ваше предложение, нонья Лань...
– Если сокращать, то именно – Мэй...
– Нонья Мэй, – сказал Мазур. – Поскольку мы с
напарником – неисправимые романтики, отказать решительно не в силах. Но
поскольку уже испорчены прагматичной западной цивилизацией, то, увы, потребуем
аванс в размере однодневной платы...
– Не вижу препятствий. Я вам отдам деньги, когда
приедем в лавку, идет?
– Идет, – сказал Мазур, усаживаясь на продавленное
сиденье рядом с ней. – Нам придется выходить в море, я так понял? Далеко?
– Успокойтесь, не на Северный полюс, – мимолетно
улыбнулась девушка. – Гораздо ближе. Место, которое меня интересует,
расположено километрах в ста...
– Ну, это ничего, – сказал Мазур. – Потому
что, если считать в морских милях, выйдет почти вдвое меньше... Когда прикажете
отплыть? Нужно же подготовиться – взять пресную воду, узнать прогноз погоды и
все такое прочее...
– Завтра утром, я думаю, – сказала Мэй Лань,
что-то про себя прикинув. – Но вы мне понадобитесь уже сегодня. У меня
будет парочка деловых встреч... в местах, куда приличной девушке одной ходить
не рекомендуется. Готовы сопровождать?
– Господи, вы же мне платите, – пожал плечами
Мазур.
– Вы, случайно, не разбираетесь в аквалангах, Джимми?
– Да нет, – сказал он как ни в чем не бывало,
практически без паузы. – В парусах – еще куда ни шло... Нырял я пару раз с
аквалангом, и не так давно, но это же не значит, что я в них разбираюсь, верно?
– Ничего, что-нибудь придумаем. А как с языками?
Английский – это само собой разумеется, коли уж мы на нем так давно и гладко
общаемся... А еще?
– Еще? Разве что мой родной, но он здесь абсолютно
бесполезен.
– Это который? – Мэй Лань покосилась на него с
откровенным любопытством.
– Вы только не смейтесь, ладно? – сказал
Мазур. – Исландский. Я, видите ли, исландец...
– Да ну?!
– Знаете, где это?
– Джимми, я как-никак на третьем курсе колледжа...
Интересно... Первый раз в жизни вижу исландца. Как вас сюда занесло?
– Долго рассказывать, – ответил Мазур. –
Очень уж скучный у нас островок, захотелось повидать мир...
– Скажите что-нибудь по-исландски...
– Скьяматорре дагбладе снорриус гекле, – без
запинки выпалил Мазур, и глазом не моргнув.
– Какая экзотика... И что это значит?
– Вы самая красивая девушка на свете.
– Ох... – вздохнула Мэй Лань. – Я-то думала –
экзотика, а это обычная мужская банальность...
– Что поделать, – сказал Мазур. – Мы,
исландцы, банальный народ – из-за своего захолустного расположения... Вы мне
лучше вот что скажите, нонья Мэй... Ваш хозяин знает, чем мы будем заниматься?
Мы на н е г о работаем или как?
– Ну что вы! – энергично мотнула она головой,
разбросав черные пряди по плечам. – Не вздумайте при нем упомянуть... Это
– мой личный, собственный бизнес... Понятно?
– Конечно, – сказал Мазур.
Глава 4
Интрига обозначается
Экзотика преследовала его неустанно и навязчиво – вместо
того чтобы взять такси, Мэй Лань усадила Мазура в б е ч а к, экипаж для
советского человека как диковинный, так и противоречащий иным идеологическим
установкам, поскольку имела место самая неприкрытая эксплуатация человека
человеком. Проще говоря, это был рикша – но не традиционный, везущий колясочку
за оглобли. Впереди размещалось сиденье на двух велосипедных колесах, а задняя
часть была, собственно, задней частью обыкновенного велосипеда. Водитель или
как он там называется, ожесточенно крутил педали, шумно дыша в затылок. Он
лавировал меж автомобилей так, что Мазуру поначалу было не по себе, но потом он
как-то притерпелся. В особенности если учесть, что в таком путешествии были и
неприкрыто приятные моменты.
Для одного на сиденье было бы вольготно, а вот двоим –
определенно тесновато. Они сидели, поневоле прижавшись друг к дружке боками и
бедрами, в ореоле ее незнакомых духов, так что любой нормальный мужик в таком
вот положении не блистал особым разнообразием эмоций и чувств – таковые держались
строго определенного курса, способного возмутить иных моралистов. Мазур
исключением не стал. Чуть погодя он вежливо, но непреклонно приобнял спутницу –
и это было вполне естественное движение, правую руку просто некуда было девать.
Возмущения сей галантный жест не вызвал – Мэй Лань пару раз
покосилась на него скорее смешливо, чем протестующе. Ну конечно, это как раз
тот случай, когда мужик виден насквозь...
А потом она непринужденно склонила голову ему на плечо,
потерлась щекой... Мазур уже готов был воспарить на седьмое небо, но почти
сразу же отметил: она вовсе не отвечала разнеженно на его нехитрые
поползновения, она попросту притворялась, что беззаботно льнет к кавалеру, а
сама, чертовка очаровательная, то и дело кидала украдкой назад быстрые, цепкие
взгляды...
Он разочарованно вздохнул про себя – а ведь так обнадежился
поначалу... И тут же посерьезнел. Склонившись к ее ушку, украшенному
жемчужинкой в серебре, шепотом поинтересовался:
– Что, хвост?
– Кажется, – прошептала она в ответ. –
Попробуй оглянуться, только, я тебя умоляю, непринужденно, не пялься открыто...
Сочетая приятное с полезным, он выпрямился на сиденье,
повернул девушку лицом к себе и, самым естественным образом поцеловав в уголок
рта, бросил взгляд назад.
Замерев в этом положении, вскоре убедился, что дело и впрямь
нечисто.
Старенький белый «ситроен» подозрительно четко и упрямо
держал неизменную дистанцию, поместившись за велорикшей метрах в сорока.
Понаблюдав пару минут, Мазур убедился в этом совершенно точно. Движение на
окраине было не таким уж и оживленным, белая машина сто раз могла бы их
обогнать, свободного места для такого маневра хватало – но «ситроен» держался
сзади, как приклеенный.
– Белый «ситроен»? – прошептала Мэй Лань, прилежно
замерев в его объятиях.
