Книга Смерть за смерть. Кара грозных богов, страница 71. Автор книги Дмитрий Гаврилов, Анна Гаврилова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Смерть за смерть. Кара грозных богов»

Cтраница 71

…Розмич выиграл бой, но уходил побеждённым. Его поступок не одобрили, не поняли. В спину летели смешки и наставления – таких, как Полат, живыми оставлять нельзя! Враг залижет раны и убьёт обидчика, и новый поединок вряд ли будет честным!

Розмич и сам это знал, но… что сделано, то сделано. Он не жалел.

Он шёл прочь и не видел, как Олег приблизился к Полату, взял того за ворот. Не слышал он и тайны, поведанной мурманином:

– Рюрик покрепче тебя был, долго отраве сопротивлялся. А ты, Полат, не в отца – хлипок. – И в ответ на полный ужаса взгляд добавил: – Думал обмануть Судьбу? Избежать смерти? Как бы не так. Теперь на собственной шкуре испытаешь то, что присудил Рюрику, моей сестре и… сыну.

– Но… – прошептал Полат, мигом вспомнив, с какой осторожностью Гудмунд забирал меч у дружинника по окончании поединка.

– Розмич не знал, – пояснил Олег. – И не узнает. А ты сдохнешь… ещё до заката. Зато успеешь поглядеть, как твоих подельников живьём на колья сажают.

– Ты зверь! – выпалил белозёрец.

– Я князь, – поправил Олег. – И если для счастья народа нужно быть жестоким, буду жесток. Свою жизнь отдам, коли потребуется. И сделаю всё, чтобы очистить Славию от грязи вроде тебя. Так велит моя совесть! Так велят Боги! Таков мой долг!

* * *

Мизгирь самолично лечил Розмича, никого другого не подпускал. И, заслышав, что раненый собрался куда-то ехать с князем, взбеленился.

– Не пущу! – выпалил он, даже ногой топнул от возмущения.

Но удержать Розмича не мог. Хворый проявил такую прыть, что самый здоровый позавидует. Всё-таки не зря белозёрцы его боялись, не зря опаивали дурманом в последние дни похода.

Князь встретил дружинника приветливой улыбкой. Видел – Розмичу не терпится рассказать. Олегу тоже было любопытно, но заговорили лишь после того, как оказались за воротами города. На берегах Волхова лишних ушей точно нет.

Осень царствовала вовсю: дерева оголились, трава пожухла, почернела. Холодный ветер грозил пробрать до костей, кабы не надёжные плащи. Он покрывал спокойные воды Волхова рябью и трепал макушки вечнозеленых корабельных сосен.

Рассказ Розмича оказался под стать этой осени. Он поведал о нападении бьярмов, в котором полегла большая часть отряда. О безрадостной встрече с белозёрскими дружинниками, хитроумном навете. Про разгул тамошней веси, про разрушение словенских капищ. Вести из Киева и собственные мысли о христианах тоже не забыл поведать.

Князь слушал внимательно, уточнял, заставлял вспоминать подробнее. Злился и горевал не меньше Розмича. Особую ярость владыки вызвал рассказ про Ултена.

– Монах из свиты моей жены… – поморщившись, сказал он. – Что ж… Не зря остальных выдворили.

– Куда? – удивился Розмич.

– Острова осваивать. Скотты их по старой памяти Авалоном зовут. Не иначе, будут яблони разводить, – усмехнулся Олег. – Но по-корельски Валамо [25] .

Дружинник хотел промолчать, но не удержался:

– А что же княгиня?

– Риона-то? Я допытался до правды. Она вообразила, что, коли Полат на княженье вместо Рюрика сядет, спровадит меня назад, за море. Думала, вернёмся в зелёную Скотию, к ней на родину. Потому и обещала Полату поддержку, но истинного зла совершить не успела. Не нравится Рионе в наших суровых краях. Разумеешь?

Розмич не понимал, но прикусил язык в надежде сойти за умного.

– Как бы там ни было, а, сама того не желая, моему промыслу она сбыться помогла. Чую, слово кульдея на решение Полатово повлияло. Не будь этой малости, вдруг бы и раздумал в Новгород спешить.

Тут Розмич кивнул, сообразил, значит.

– А ещё эти бабьи шашни мне глаза открыли, – продолжал Олег. – Новая вера только с виду беззлобна и миролюбива, а чуть отвернёшься – зубы покажет. Это настоящая напасть! И если хотим жить по-людски на своей же земле – счастливо жить, нужно бороться. Бороться за право на собственную веру, за дедовский старинный обычай!

– Ултен вещал: нет ничего лучше для его сердца, когда язычники с язычниками дерутся.

– Это ты к чему?!

Розмич смутился, покраснел.

– Это я про вепсов. Они ведь тоже многих богов чтят, но капища словенские рушат, богов наших поносят. Волхв говорил, что если так пойдёт и дальше, то скоро в Белозёрье и памяти о словенах не останется.

– Значит, придётся немного порадовать христиан. Иначе не получится.

Дружинник просиял – всё-таки есть в мире справедливость!

– Вот ты этим и займёшься, – заключил Олег.

– Я? Но ведь я сын пахаря!

– И что с того? Ты делом доказал, чего достоин. Вдобавок Полата победил. Он хоть и гадиной был, ешь его тролли, но всё же Рюрикович. В глазах знати как бы выше стал, равным боярину. Да ты и всегда был высок…

Розмич не знал, радоваться ему, благодарить или что ещё, только почуял, что краска густо заливает прежде бледное и осунувшееся лицо.

– Поправишься, большую дружину тебе дам, варяжскую. И вперёд. Наведёшь в Белозере должный порядок. И с Жеданом поквитаешься заодно – за друзей и товарищей своих. Коли по весне уйдёшь, то к первому снегу как раз возвратишься. О том, что да как – ближе к делу переговорим.

Розмич приподнял бровь – подсмотрел этот жест у одного из бояр. Олег усмехнулся и пояснил:

– Думаю, пора придёт Киев навестить. Я про отступника Осколода уже наслышан. Купцам ильмерским опять же проходу нет. Но прежде наказать не мог. А теперь возьмёмся все вместе: варяги, русь да словене. И кривичи в долгу не останутся, давно у них зуб на Куявию вырос. Такую трёпку Осколоду зададим, мало не покажется! Ведь и с Полатом, как ты говоришь, сносился. Если в смертях Едвинды и сына моего повинен – ужасной будет его участь.

И напомнил строго:

– Так что возвернись из Белозера в срок!

Розмич кивнул. С одной стороны, уж очень хотелось покарать ненавистный город, казнить отступников, найти и захоронить останки друзей, дабы не маялись на Том Свете. С другой – хватит ли духу поднять руку на Сулу и её дитя? А ведь они, получается, тоже отступники, и куда опаснее клеветника Жедана или заносчивого воеводы Дербыша.

Олег словно мысли прочитал:

– Действуй беспощадно, Розмич! Милосердие к врагу и роду его всегда приводит к ещё большей крови! Пусть не дрогнет твоя рука! Ингорь подрастёт – ему и без того дел хватит.

Розмич хотел усомниться, поспорить, но тут взгляд зацепился за странную, плывущую вдоль берега корягу. Дружинник проморгался, пригляделся и ахнул:

– Коркодила!

Чудище, словно бы заслышав это прозвище, вильнуло толстым, как бревно, хвостом. Зыркнуло выпуклым глазом и злорадно распахнуло зубастую пасть, смывая в мутные воды Волхова кровь недавних жертв.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация