– Пригодится. Раухер найдем. А этот ваш… «автопереводчик»?
– Приставка к тактическому шлему. Переводит с имперского и на имперский. Вес – крошечный. Его даже не замечаешь. Тоже получили на неделе.
Вальдхайм покачал головой в сомнении:
– И работает?
– Не знаю. Проверить не довелось. Но мяукает она лихо!
– Какой вес, говоришь?
– Две унции.
– Всего-то?
Оберкнехт замялся.
– Господин генерал-фельдмаршал… Я не знаю, что произошло в Ордене, но буквально в последний месяц мы получили столько всяких новинок! О некоторых вещах мы даже представления не имели, что такое возможно. А тем более – осуществить!
– Ясно. Что ж, по возвращении загляну в нашу Службу вооружений. Поинтересуюсь, что такого смертоносного наши ученые монахи смогли наизобретать. А сейчас… – Он подмахнул накладную, быстро проглядев все пункты. – Отправьте груз на корабль. Дестроер «Нахтигаль». WGG-0001.
– Слушаюсь!..
Глава 22
Их корабль завис перед самой станцией орбитального лифта. Тайный тоннель, один из многих, засекреченный Орденом. Обычно тевтоны пользовались двумя-тремя проходами в газово-пылевом облаке, окружавшем систему, в которой находились Фобос, Новая Тевтония и планета Истинной империи. Именно из-за этого астрономия была практически в зачаточном состоянии на всех трех обитаемых мирах, поскольку телескопы показывали лишь сплошную белесую пелену.
Но гигантская туманность имела одну особенность – она была очень узкой. Поднявшись на пятьдесят – семьдесят тысяч миль над плоскостью эклиптики, корабли выходили в чистое пространство, откуда уже можно было наблюдать другие звезды. Но вся обитаемая часть системы скрывалась в сплошном межзвездном тумане, непроницаемом для оптики и радаров. Но тем не менее мощности светила хватало, чтобы на планетах сложились достаточные для возникновения жизни условия.
Так что «Нахтигаль» повис в одном из тоннелей, пронизывающих туманность, словно дырки хороший сыр, прикрываясь от средств обнаружения врага тонким пологом, впрочем, легко преодолеваемым самим кораблем. Вообще межзвездный газ не являлся препятствием для космоплавания, только необходимо было двигаться с минимальной скоростью, даже меньшей, чем у атмосферного транспорта. Иначе был слишком велик риск напороться на астероидный поток или отдельный метеорит, их в туманности летало тоже предостаточно. Поэтому все предпочитали пользоваться существующими тоннелями чистого пространства, которых хватало…
Вальдхайм напряженно слушал эфир. Два часа назад трое его подопечных в специальных костюмах направились к конечной станции орбитального лифта на Фобос. Остроухие поленились строить что-то свое либо просто решили сэкономить, тем более что Небесная Нить досталась им практически неповрежденной. Может, внутри что-то и изменилось, но снаружи это был тот же самый массивный куб серо-черного цвета.
Задача тройки была простой: проникнуть внутрь станции через один из аварийных выходов, вскрыть колодцы, по которым проходили кабели связи, и посадить на них «слухачи». Работала новая аппаратура не на радиоволнах, как у фэллов, а на Х-лучах, не фиксируемых имперскими системами перехвата. И раухер дестроера мог получать и обрабатывать информацию, не опасаясь быть обнаруженным. Скафандры же разведчиков имели абсолютно черное покрытие, полностью поглощающее видимый спектр излучения, и посему оставались невидимы человеческому глазу. Имели скафандры и радиопоглощающее покрытие.
Так что особо Курт за них не волновался, но само ожидание – одно из самых мучительных чувств для человека. Поэтому генерал-фельдмаршал нервничал, не показывая, впрочем, своих эмоций остальным членам команды, собравшихся в молельне и ждущих возвращения товарищей. Напряжение росло с каждой минутой. Наконец в динамике, укрепленном над входом в помещение, щелкнуло, и голос специалиста по связи и коммуникациям весело произнес:
– Генерал-фельдмаршал, пошла информация!
– Принято.
Значит, задача выполнена. Теперь оставалась наиболее тяжелая часть работы командира – дождаться возвращения разведчиков живыми…
Несколько мучительных минут. И снова голос в динамике:
– Наблюдаю три радиационных метки. Идентификацию подтверждаю.
– Понял.
На душе сразу отлегло. С первой частью задания группа справилась. Едва трое закованных в броню разведчиков, пройдя шлюзование и прогрев, сняли шлемы, как попали в крепкие объятия друзей и подруг, спешивших поздравить их с успешно выполненной фазой операции. Но изъявления восторгов прервал командир, потребовавший по интеркому немедленно явиться к нему для доклада. Действовать нужно было быстро, пока враг не обнаружил их и не начал действовать.
– Докладывайте!
Улыбки мгновенно исчезли с лиц стоящих перед Куртом двух юношей и девушки. До них дошло наконец, что это – не игра. Старший тройки нахмурился:
– Прошли на станцию через люк номер двенадцать. Охранные системы не обнаружены…
– Неужели? – удивился Вальдхайм.
– Похоже, что фэллы не очень-то заботятся о своем трофее. Много наспех заделанных пробоин. В общем, судя по тому, что мы видели, лифт работает.
– Ясно. Дальше?
– Колодцы связи прежние. Мы подвесили «слухачей» на основные кабели, ведущие к главному раухеру станции, и, похоже, на системы коммуникационного центра.
– Похоже?
– Во всяком случае, именно по этому кабелю идут все переговоры с их планетой.
– Отлично! Вас заметили?
– Нет.
– Камеры слежения?
– Маскировка функционировала безупречно.
– Больше ничего?
– Нам ясна задача, командир! – вмешалась единственная девушка тройки. – Обнаружить себя до выполнения задания – значит, провалить операцию.
На лице Курта появилась зловещая ухмылка, и курсанты поняли, что влипли.
– Это хорошо, что вы понимаете. Но за несоблюдение субординации – пять суток карцера по возвращении на базу, кадет Магда!
Та щелкнула каблуками:
– Есть!
– Свободны.
Когда трое вышли из его кабинета, Курт включил коммуникатор:
– Капитан, фаза-два.
– Понял, генерал-фельдмаршал…
Легкий толчок от заработавших двигателей обозначил выполнение распоряжения. На какие ухищрения пошли конструкторы дестроера, чтобы обеспечить скрытность исполнения таких вот задач, Вальдхайма не интересовало. Главное, чтобы аппарат мог выполнить свою работу. По сигналу рога все торопливо заняли места в противоперегрузочных ложах, и корабль пошел на посадку…
Вальдхайм вышел из корабля и жадно втянул густой воздух. Он даже не подозревал, что так соскучился по Фобосу. «Нахтигаль» совершил посадку на темной стороне планеты, посреди мощной горной цепи. Раньше, при тевтонах, она не была населена чернокожими, а теперь, насколько Курт чувствовал, и подавно. Более того, он практически не ощущал присутствия аборигенов в этом мире! Неужели их уничтожили всех до единого? Между тем позади него началась суета – экипаж торопливо, при помощи сервисных големов, растягивал маскировочное полотнище, призванное скрыть немаленькую тушу корабля. Махнув рукой, Вальдхайм подозвал к себе подчиненных.
