Их постоянно навещал дон Хуан и снова уговаривал переселиться на время к нему: у него был большой, хорошо укрепленный дом, охраняемый самим хозяином и его многочисленными пеонами. Но мать Роситы только смеялась над его страхами, и Росита, конечно, тоже отказалась принять его предложение – ей это казалось не вполне удобным и приличным.
Приближалась ночь, третья с тех пор, как в долине пошли слухи о появлении индейцев. Мать и дочь оставили станок и веретено и уже собирались улечься на свои постели на земляном полу, как вдруг Бизон вскочил с циновки и, яростно рыча, кинулся к двери.
Рычанье перешло в лай, такой неистовый, что сразу стало ясно – за дверью кто-то чужой. Дверь была закрыта и заперта на засов, но старуха, даже не спросив, кто там, отодвинула засов и отворила дверь.
Едва она показалась на пороге, раздался дикий клич индейцев, и удар тяжелой дубинки опрокинул ее наземь. Несмотря на яростные атаки пса, несколько дикарей в устрашающей боевой окраске и в перьях ворвались в дом, вопя и рамахивая оружием. Не прошло и пяти минут как они вытащили из дома кричащую от ужаса девушку и привязали ее на спину мула.
Захватив с собой то немногое, что могло представлять для индейцев хоть какую-нибудь ценность, дикари подожгли ранчо и поспешно ускакали.
Сидя на муле, к которому ее привязали, Росита увидела пламя пожара, а ведь когда похитители выносили ее из дома, она видела мать – неподвижное тело, распростертое на пороге и, казалось, безжизненное. И вот дом в огне, уже и крыша занялась!
– Бедная моя мама! – в отчаянии бормотала девушка. Господи! Что будет с мамой?..
Почти одновременно с нападением на ранчо Карлоса или чуть позже индейцы появились перед домом дона Хуана; но, покричав и выпустив несколько стрел на асотею и в дверь, они скрылись.
Дон Хуан был полон страха за своих друзей. Как только индейцы отъехали от его фермы, он выскользнул из дому и, надеясь в темноте остаться незамеченным, отправился к хорощо знакомому ранчо.
Отойдя совсем немного, он вдруг увидел пламя пожара, и от этого зрелища кровь застыла у него в жилах.
Он не остановился. Хоть он был и пеший, но вооружен и со всех ног кинулся вперед, решив защитить Роситу или погибнуть.
Через несколько минут он уже стоял перед дверью ранчо и здесь с ужасом увидел бесчувственное тело старухи, ее страшное, мертвенно-бледное лицо, озаренное пламенем горящей крыши.
Огонь пока не подобрался к ней, но еще немного – и она сгорела бы.
Дон Хуан вынес ее в садик и в отчаянии кинулся искать и звать Роситу.
Но она не откликалась. Лишь треск пламени, вздохи ночного ветра, уханье горной совы да вой койота были ответом на его тревожный зов.
Наконец, когда у дона Хуана не осталось никакой надежды, он вернулся к распростертому телу и опустился подле него на колени, чтобы осмотреть. К его удивлению, старуха была еще жива и, после того, как он смочил ее губы водой, стала понемногу приходить в себя. Страшный удар лишь оглушил ее.
Дон Хуан поднял ее на руки и с тяжелым сердцем отправился хорошо знакомой тропой к своему дому.
Наутро слух о ночном происшествии разнесся по всему СанИльдефонсо, вселяя в сердца людей еще больший ужас. Во главе многочисленного отряда комендант у всех на виду проскакал через город. После долгих и громких разговоров и бессмысленных разъездов взад и вперед уланы как будто напали на след индейцев.
Но задолго до наступления темноты солдаты вернулись с обычным своим донесением:
– Индейцев догнать не удалось.
Они доложили, что шли по следу до самого Пекоса. Индейцы переправились через реку и двинулись дальше, к Льяно Эстакадо.
Эта последняя новость немного успокоила жителей долины: можно было предположить, что, если индейцы скрылись в этом напралении, грабежу и набегам конец. Они, верно, решили присоединиться к своему племени, которое, как все знали, охотилось где-то в той стороне.
Глава XXVII
Перед вечером Вискарра со своими разряженными уланами проехал вверх по долине: они возвращались в город после преследования индейцев.
Прошел какой-нибудь час, и на дороге показалась другая кавалькада, запыленная и усталая; она двигалась в том же направлении. Едва ли можно было назвать это кавалькадой: тут были вьючные мулы да быки тащили несколько повозок. Только один человек ехал на лошади; его одежда и весь вид явно показывали, что он – хозяин каравана.
Долгий путь утомил всадника и коня, оба покрыты пылью, но все равно этого всадника узнать нетрудно: это Карлос, охотник на бизонов.
Он уже совсем недалеко от дома. Еще пять миль по этой пыльной дороге – и перед ним откроется дверь его бедного жилища. Еще час – и старая мать, милая сестра кинутся к нему в объятия, и он с нежностью прижмет их к груди.
Какая это будет неожиданность для них! Уж конечно, они не ждали его так скоро.
А как он обрадует их! Ведь ему необыкновенно повезло. Великолепные мулы, богатый груз – да это же настоящее богатство! У Роситы теперь будет новое платье – не из грубой домотканой материи, а шелковое, настоящего привозного шелка, и мантилья, и атласные туфельки, и в следующий праздник она наденет тонкие чулки... Она будет достойной парой его другу дону Хуану. А матушке не придется больше довольствоваться маисовым напитком: она станет пить чай, кофе, шоколад – что ей больше понравится!
Их дом слишком плох и стар, его надо снести и на его месте построить новый... Нет, лучше пускай он будет конюшней для вороного, а новый дом можно построить рядом. После продажи мулов можно будет купить хороший участок земли и наладить все хозяйство.
А что мешает Карлосу стать скотоводом и сдавать землю в аренду или самому использовать ее под пастбище? Это куда более почтенное занятие; тогда он уже не будет последним человеком в Сан-Ильдефонсо. Ничто не сможет помешать ему. Так и надо сделать. Только прежде он еще раз побывает на плоскогорье, навестит своих друзей вако – ведь они обещали... О, их обещание и есть тот краеугольный камень, на котором основаны все его надежды!
Шелковое платье Росите, дорогие напитки старухе-матери, новый дом, пастбище – мечтать об этом так приятно! Но есть у Карлоса еще одна, самая заветная мечта, она затмевает все другие. Если он съездит еще раз в страну вако, он сможет осуществить и эту мечту.
Карлос верил, что единственная преграда, отделяющая его от Каталины, – это его бедность. Ведь и ее отец, строго говоря, не из богачей. Правда, теперь-то он богат, но всего несколько лет назад он был просто бедный рудокоп, не богаче Карлоса. Прежде они были соседями, и в те далекие времена дон Амбросио вовсе не считал, что мальчик Карлос – неподходящее знакомство для маленькой Каталины.
Что же тогда он может иметь против охотника на бизонов, если охотник тоже разбогатеет? "Конечно, ничего, – думал Карлос. – Если доказать ему, что я не беднее его, он согласится отдать за меня Каталину. А почему бы и нет? Мать говорила, что в моих жилах течет такая же кровь, как у любого благородного идальго, ничуть не хуже. И если вако сказали правду, еще одна поездка – и у Карлоса, охотника на бизонов, будет столько же золота, сколько у владельца рудника дона Амбросио! "
