Молодая африканка отвечала столь же пламенными клятвами верности. Она уже не тосковала по родине, не сетовала на горькую судьбу, превратившую принцессу в рабыню. Несчастья, казалось, остались позади, а будущее сулило радость и счастье.
Прошел еще час, и влюбленные начали прощаться. Марон обнял гибкий стан девушки и привлек ее к себе. В тени высокого дерева Йола казалась египетской бронзовой статуэткой. Они прощались снова и снова, не в силах расстаться.
Вдруг послышались голоса, и на освещенную луной поляну вышли двое. Они быстро направились к сейбе. Кубина и Йола бесшумно отступили в густую тень дерева. Заметить их там было почти невозможно.
Люди приближались... То были мужчина и женщина. В ярком лунном свете их нетрудно было узнать. Но влюбленные еще раньше узнали их по голосам. Это были Джекоб Джесюрон и Синтия.
- Черт возьми! - пробормотал Кубина. - Какие могут быть общие дела у этой пары ночью в лесу? Готов поручиться, затевают какую-то гнусность!
Дойдя до сейбы, Джесюрон и Синтия остановились. Каждое слово их разговора было отчетливо слышно Кубине и его подруге.
- Послушай, Синтия, голубушка, - начал Джесюрон, - ты еще не сказала мне, зачем он послал за мной.
- Я и сама не знаю, мистер Джесюрон. Разве только...
- Разве только что?
- Когда я отнесла ему корзину с провизией, я сказала при этом, что мистер Воган собирается уезжать завтра утром.
- Да неужто? - Лицо старика выразило сильнейшее беспокойство. - Господи, Боже ты мой! И ты это наверное знаешь, что мистер Воган уезжает?
- Да, масса Джесюрон, я сама укладывала ему сорочки в саквояж. Он едет верхом.
- Но куда, куда он едет? - в тревожном нетерпении допытывался работорговец.
- Кажется, далеко, в Спаниш-Таун.
- В Спаниш-Таун? - Тон, каким он задал этот вопрос, показывал, что новость не доставила ему удовольствия. - В Спаниш-Таун! Так я и знал! Так я и знал!
Он яростно воткнул в землю зонт. И вдруг засуетился.
- Пойдем, пойдем! - заторопил он Синтию. - Скорее, мешкать нельзя. Нельзя терять ни секунды...
Он быстро и молча зашагал прочь. Синтия последовала за ним.
- Тут кроется что-то недоброе! - пробормотал марон. - Они что-то затевают против судьи. Слышала, как старик встревожился, когда Синтия упомянула про Спаниш-Таун? Надо пойти проследить их. Куда это они отправились среди ночи? Ведь пошли-то они не к ферме Джесюрона, а в противоположную сторону. Послушай, Йола, мне надо идти, не то потеряю их из виду. До скорой встречи, любовь моя!
Поспешно поцеловав девушку, марон быстро пошел за Джесюроном и Синтией.
Глава LXIV. ПО СЛЕДУ
Марону нетрудно было сообразить, в каком направлении ушли старик и его спутница. От поляны шла заброшенная тропа к Утесу Юмбо. Другой дороги поблизости не было. Рассудив, что едва ли Джесюрон и его спутница углубились прямо в лесную чащу, Кубина пошел по тропе. Вскоре он увидел тех, кого искал. Тени гигантских деревьев позволяли ему самому оставаться незамеченным и в то же время видеть и слышать тех, кого он преследовал.
Джесюрон был слишком поглощен собственными мыслями и почти не замечал окружающего. А мулатке и в голову не приходило, что за ними могут следить. Знай она, что по пятам за ней идет Кубина, она, наверняка, шла бы не так спокойно.
Они начали подниматься к Утесу Юмбо.
«Чудно! - подумал Кубина. - Что им там понадобилось в полночь? И кто это «он», пославший за Джесюровом? Синтия носила ему корзинку с провизией. Значит, это беглый раб? Но неужели Джесюрон поднимется с постели среди ночи и потащится три мили по темному лесу из-за беглого раба? Правда, говорят, старик почти никогда не смыкает глаз. Ночное время для него, должно быть, самое приятное время суток, как для филина... Да, они что-то затевают против судьи Вогана, чует мое сердце. Не то чтобы я очень за него беспокоился - он не так уж многого стоит. Ведь он помогает мне только потому, что ненавидит Джесюрона. Но для его дочери, для мисс Кэт, я готов на многое. Она столько делает для моей Йолы... Хотел бы я отплатить мисс Кэт услугой зa услугу... Но что это? Почему они остановились?»
Кубина застыл на месте, притаившись в тени кустов. Через секунду Джесюрон и его спутница пошли дальше, но уже в другом направлении.
«А, они идут не к утесу, а к Ущелью Дьявола! Ну да, теперь вспомнил: там, где они остановились, дорога расходится. То-то мне товарищи рассказывали, что из ущелья в последнее время доносятся порой странные звуки. Квэко даже клялся, что видел неподалеку от ущелья привидение колдуна Чакры».
Предположение Кубины вскоре подтвердилось. Джесюрон и Синтия дошли до обрыва и остановились. То же сделал и Кубина. Он едва успел пригнуться в тени, как раздался пронзительный свист. Очевидно, они подавали сигнал тому, кто находился в ущелье. Ответного сигнала не последовало, только по лесу как будто раскатилось эхо, повторившее свист. Кубина знал, что это кричит пересмешник, и не обратил на него внимания. Он напряженно следил за каждым движением странной пары. Их фигуры темными силуэтами рисовались на фоне светлого неба.
Но вдруг оба исчезли, как будто провалились сквозь землю. Кубина, впрочем, знал, что они просто спустились вниз, на дно ущелья, но он не понимал, как это им удалось.
Уже в следующее мгновение Кубина сам стоял на краю пропасти, там, где только что находились Джесюрон и Синтия. Даже при неверном свете луны Кубина все же разглядел, что сложное сплетение ветвей и лиан на склоне дело человеческих рук. Но ему некогда было рассматривать его. Внимание его привлекло нечто более интересное.
На поверхности озера, неподвижной и блестевшей под луной, как зеркало, оправой которому служили темные берега, скользил челн, а в нем сидела странная, скорченная фигура.
Неужели это человек? Длинные, обезьяньи руки, горб, сверкающие акульи зубы... Но Кубина узнал его. Если это не привидение Чакры, то, значит, сам Чакра - живой!
Глава LXV. СИНТИЯ МЕШАЕТ
В душу отважного молодого марона на мгновение закрался страх, когда он узнал колдуна. Как все окрестные жители, он знал, какой ужасный приговор вынесли старику, на какие страшные муки его обрекли. Как и все, Кубина не сомневался в его смерти. Неудивительно, что сердце храброго марона все же дрогнуло, когда он своими глазами увидел в лодке Чакру. Некоторое время Кубина оставался недвижим. Но тут он вспомнил, что рассказывал ему Квэко. Как большинство негров, Квэко твердо верил и в дьявола и в Юмбо и не сомневался в том, что ему действительно повстречалось привидение Чакры. Объятый суеверным ужасом, он, вместо того чтобы проследить за «привидением» и убедиться, призрак это или же создание из плоти и крови, бросился бежать сломя голову, оставив «духа» хозяином положения. Кубина, гораздо менее склонный к суевериям, лишь на секунду усомнился, не дух ли это. Случай с Квэко и присутствие здесь Джесюрона и Синтии, - оба эти факта привели его к выводу, что в лодке живой Чакра.
