– Словно кто?
– Бесстыдная женщина, – повторил Малик.
– Это называется «проститутка», друг мой. Знаешь ли ты английский?
– Мой английский гораздо лучше твоего турецкого, – обиделся Малик.
– Ну, превзойти мой турецкий совсем нетрудно! Не меняй тему! Мы не можем провести остаток жизни в этой постели. Как мы будем встречаться?
– Я придумаю что-нибудь.
– Ты так рисковал, пробираясь сюда. Почему же так долго ждал?
– До тех пор пока я не поговорил с женой Калид-шаха, я совсем не был уверен, что ты хочешь меня видеть.
– Так ты был во Дворце Орхидей?
Малик кивнул.
– Я же не знал, где ты.
– Ну разумеется! Когда я покидала лагерь, ты почему-то не поинтересовался, куда посылать письма!
– Я изо всех сил старался забыть тебя, Амелия. Думал, что так будет лучше.
– Для меня?
– Да, для тебя. Естественно, не для меня. Когда ты уехала, я чувствовал себя так, словно лишился сердца.
– Но почему, почему ты отпустил меня так спокойно и безразлично? Я думала, что умру с горя!
– Я преступник в этой стране, Амелия, меня разыскивают. У меня нет абсолютно ничего, и долго еще ничего не будет. Мое дело правое, но я даже не знаю, увижу ли его победу. А пока живу одним днем. Ты и сама это видела, сама почувствовала. У меня нет средств, чтобы достойно обеспечить жену.
– Жену? – выдохнула Эми.
– А ты разве не хочешь выйти за меня замуж? – спросил Малик, пристально взглянув на нее.
Эми обняла его.
– Конечно, хочу!
– Ты должна понимать, чем станет для тебя это замужество. Ты тоже окажешься вне закона – просто потому, что не выдаешь меня. Твоя жизнь окажется под угрозой, как и моя. У тебя не будет постоянного дома – все время придется переезжать с места на место.
– Это не имеет никакого значения. Я готова жить с тобой и в палатке, – Эми засмеялась. – Я и жила уже с тобой в палатке.
Малик тоже улыбнулся.
– Надо сказать, что ты выдержала испытание неплохо, – он притянул ее к себе, и Эми принялась шутливо бороться, но внезапно услышала какое-то тихое урчание.
– Что это? – спросила она, замерев.
– Что?
– Этот звук. Это у тебя в желудке урчит?
Малик пожал плечами.
– Возможно.
– Когда ты последний раз ел? Он задумался.
– Может быть, вчера?
– Малик, ради бога! Ты, наверное, голодаешь!
– Но не от недостатка пищи, – ответил он, ловя губами выбившийся локон.
– Я схожу на кухню, принесу тебе чего-нибудь, – увернулась Эми от ласки.
– Нельзя бегать по дому среди ночи, – попытался отговорить ее Малик.
Эми встала, накинула пеньюар и сунула ноги в тапочки.
– Почему бы и нет? Мне не спалось, и я решила перекусить. Если даже кто-то и не спит в этот час, то предлог вполне правдоподобный. А ты оставайся здесь и запри за мной дверь.
Малик поднялся и обнял Эми сзади, прижав ее к себе.
– Возвращайся скорее, – попросил он. Девушка отвернулась и быстро поцеловала его.
– Малик, пусти. Уже через пару часов встанет Листак, и до этого тебе нужно будет уйти.
Очевидно, Малик на самом деле очень хотел есть, потому что тут же отпустил Эми. Она подошла к двери и показала на замок. Вышла в коридор и остановилась, дожидаясь, пока ключ снова повернется. Потом побежала вниз по устеленной ковром лестнице.
Газовый рожок в комнате Джеймса еле горел, но все равно этого света было достаточно, чтобы увидеть, как Эми идет по коридору первого этажа к кухне. Сразу за ней находилась комната прислуги, поэтому девушка как можно осторожнее вошла в холодную кладовую. Там она быстро схватила оставшуюся от обеда куриную грудку, кусок сыра и два яблока, потом подумала и достала с верхней полки бутылку любимого пива Джеймса. Уже выходя, прихватила три вчерашних кекса, которые Листак оставила для приготовления хлебного пудинга. Завернула припасы в полу своего пеньюара и бесшумно пошла обратно по тихому дому, на цыпочках пробираясь мимо дверей. Наконец добралась до своей комнаты и едва слышно постучала. Дверь мгновенно открылась.
– Да? – вопросительно произнес Малик, словно увидел одну из разносчиц, предлагающих свой товар.
– Перестань паясничать! – прошипела Эми, отталкивая его и влетая в комнату, – она боялась, что в коридоре в любую минуту может появиться Джеймс.
– Что значит «паясничать»? – поинтересовался Малик, внимательно наблюдая, как его возлюбленная вываливает на кровать принесенную снедь. Затем схватил яблоко и принялся жадно его грызть.
– Ну, как тебе объяснить… Представлять из себя дурачка, словно клоун в цирке, – ответила Эми, подойдя к двери и снова запирая ее на ключ.
Недоуменный взгляд Малика немедленно показал ту огромную культурную пропасть, которая пролегала между влюбленными: он и понятия не имел, что такое цирк. Молодой человек настолько бегло говорил по-английски, а взаимное влечение оказалось настолько сильным, что Эми совсем забыла, что они принадлежат совсем разным мирам.
– Это ерунда, – попыталась успокоить она друга, подходя к окну и отдергивая штору; Малик в это время с жадностью поглощал кусок жареного цыпленка.
– Дождь не кончается, – печально заметила девушка, – ты промокнешь до костей…
– Мне не привыкать, – успокоил он ее. – Спасибо за еду.
– Считай это платой за услуги, – лукаво сказала Эми.
Малик засмеялся и глотнул пива.
– Ох? – он взглянул на бутылку так, словно она его укусила.
– Прости. Это все, что я смогла найти в кладовке. Мне показалось, что это английское пиво.
– Я раньше пробовал английское пиво, это не оно, – ответил Малик, ставя бутылку на ночной столик.
– Может быть, принести воды?
Малик взял кекс и в три приема расправился с ним.
– Нет. Лучше иди сюда и давай поговорим, – он взял Эми за руку и подвел к кровати.
– Поговорим? Разве здесь можно разговаривать?
– Можно. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, как жила весь этот последний месяц.
– Я просто-напросто выполняла тот план, который составила для меня Беатрис: исправно посещала скучные светские рауты и кокетничала со скучными поклонниками.
– Поклонники? – Малик подозрительно прищурился. – Мужчины?
– Ну разумеется, мужчины. Тетушка твердо намерена выдать меня замуж при первой же возможности.
