Книга Крутые парни не танцуют, страница 42. Автор книги Норман Мейлер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Крутые парни не танцуют»

Cтраница 42

Зимой здесь тоже было порядком народу, но вы могли сесть и начать впитывать в себя атмосферу того, что происходит сегодня в городе. После полудня на берег возвращались промысловые рыболовецкие суда, и в бар подтягивались матросы. Кроме того, тут бывали плотники, торговцы наркотиками и их клиентура, работники, обслуживающие летние коттеджи, а по пятницам – незамужние молодые мамы со своими бесплатными талонами и прочие, ищущие хлеб насущный или человека, который поставит им стаканчик, – все они сидели за столами, посасывая наше славное пивко. Я знал большинство этих людей в разной мере и рассказал бы о них, если бы они имели отношение к тому, во что я оказался замешан, ибо все они были в высшей степени своеобразными личностями, хоть и выглядели примерно на одно лицо – но зимой, как я уже говорил, мы все на одно лицо. У всех землистая кожа, и все одеты в запасные армейские шмотки.

Ограничусь одной историей. Городок у нас, в конце концов, португальский, но в моем повествовании участвует лишь один португалец – Студи, а его можно считать позором нации. Как-то зимой, когда в «Бриге», против обыкновения, было почти пусто, у стойки сидел португальский рыбак лет восьмидесяти. Жизнь, полная труда, сделала его скрюченным и узловатым, как кипарис, растущий на утесе или каменистом берегу. Затем в бар вошел другой рыбак столь же артритического вида. Они выросли вместе, вместе играли в футбол, вместе окончили школу, вместе ходили в море, вместе напивались, возможно, соблазнили жен друг у друга и теперь, в восемьдесят лет, испытывали не больше взаимной симпатии, чем в ту пору, когда дрались на кулачках во время большой перемены. Тем не менее первый из них встал со стула и гаркнул через весь зал голосом хриплым, точно мартовский ветер: «А я думал, ты помер! » Второй остановился, глянул на приятеля и отозвался голосом пронзительным и гортанным, словно крик чайки: «Это я-то? Да я еще тебя успею похоронить!» Они выпили вместе пива. Это было всего лишь одним из способов отогнать духов. Португальцы знают, как лаять, когда те говорят.

Мы подражаем им. В других местах измеряют кислотность дождей, или степень загрязнения воздуха, или количество диоксина в почве. Здесь у нас нет ни промышленности, ни сельского хозяйства – здесь только ловят рыбу да сдают на лето жилье, и потому воздух и песок чисты, но редкий день в баре не ощущается гнета духов, и когда я вошел туда, отягощенный бессонными ночами в обществе призраков Адова Городка, мое присутствие почувствовали все, и я это понял. Я мог бы с таким же успехом опрокинуть в бассейн баночку чернил. Мне обрадовались здесь не больше, чем угрюмому полену, брошенному на тлеющие уголья.

Все бары, как и все очаги – я сам наблюдал это в пору своей работы барменом, – восприимчивы примерно к одним и тем же возмущениям, хотя полено, наполняющее чадом один камин, может вспыхнуть в другом. Моя депрессия плюс заряд адреналина, которым я был обязан своим преследователям, а также тревожные, навязчивые образы, запутавшиеся в моих волосах, вскоре взвинтили весь мирно дремлющий «Бриг» до взрывоопасного состояния. Люди, угасавшие за отдельными столиками, стали перебираться к соседям. Пижоны, которые едва обменивались словом со своими старухами, ощутили жизнерадостный зуд. И я, закупоренный в бутыль своего страха крепче всех остальных – а зимы в Провинстауне можно называть именами тех, кому в очередной раз выпала эта честь, – приписал заслугу общего воспламенения себе, хотя всего лишь кивнул по дороге паре приятелей да выбрал уединенное место у стойки.

Первым ко мне подошел Поляк Пит, и у нас состоялась краткая беседа, в самом начале которой я почувствовал себя так, словно мне свернули шею.

– Эй, – сказал он, – а я говорил с твоей женой.

– Сегодня?

Он сделал паузу. Моя пересохшая глотка не сразу справилась с вопросом, и когда он прозвучал, Пит уже лил в себя пиво. Кроме того, он успел отвлечься и мысленно. Такое часто случалось в «Бриге». Люди заводили разговор, а потом их мысли, особенно от сочетания пива с амфетамином, распрыгивались в стороны, как водяные клопы.

– Сегодня нет, – ответил Пит. – Пару дней назад.

– Когда?

Он помахал рукой.

– Ну, пару дней.

С таким же успехом он мог сказать: «Пару недель назад». Я давно заметил, что зимой наши жители измеряют время фиксированными интервалами. Допустим, что-то случилось две недели назад или два дня назад, но если ты привык говорить «пять дней назад», то этот срок и запишется у тебя в памяти. Поэтому я не стал нажимать на него, а решил просто развить тему.

– И чего Пэтти от тебя хотела?

– А! Ну, знаешь, хотела, чтобы я присматривал за тем большим доминой на холме в Уэст-Энде.

– Который она думает купить?

– Так она сказала.

– Хочет, чтобы за ним присматривал ты?

– Ага. Я и мой брат.

Это было разумно. Брат Пита был хорошим плотником. На самом деле имелось в виду, что на должность смотрителя зовут брата. Наверное, Пэтти спрашивала Пита, как с ним связаться.

Я знал, что делаю глупость, однако не мог не спросить:

– Не помнишь, когда ты говорил с ней: до той игры с «Пэтриотс» или после?

– А, эта игра. – Он веско кивнул. Похоже, амфетамин уводил его куда-то вглубь. Он размышлял неизвестно над чем – над игрой, над датой, над деньгами в своем заднем кармане, – затем покачал головой: – Вроде дня два назад.

– Ну да, – сказал я, – понятно.

К нам скользнула Бет Ниссен. Она была пьяна, что с ней случалось редко, и в приподнятом состоянии духа, что случалось еще реже.

– Что ты сделал с Пауком? – спросила она меня.

– Эй, детка, – сказал Пит, – старые обиды есть старые обиды. Мне надо двигать. – Он наклонился, поцеловал ее свитер там, где должен был находиться сосок, и, забрав пиво, пустился в путь к своему столу.

– Паук правда обиделся? – спросил я.

– Кто его знает. – Ее глаза засверкали. – Он псих.

– Все мы психи, – сказал я.

– Ты согласен, что мы с тобой психи особенные?

– То есть?

– Мы еще ни разу друг с другом не перепихнулись.

Для зимы это было нормально. Я посмеялся и обвил рукой ее талию, а ее тусклые глаза за стеклами очков блеснули давно угасшим электричеством.

– Паук потерял нож, – сказала Бет, – и считает, что это ты его спер. – Она хихикнула, точно Паук без ножа был все равно что другой мужик без штанов. – И мотоцикл тоже, – добавила она. – Ты говорил ему, что «Пэтриотс» выиграют?

– В перерыве.

– Ну так они и выиграли, – сказала Бет. – Но в перерыве он решил перекинуть ставку наоборот. Сказал, что пойдет против тебя. А теперь говорит, что лишился мотоцикла по твоей вине.

– Скажи Пауку, пусть засунет свои претензии себе в жопу.

Она хихикнула.

– В детстве говорили «попка», – сказала она. – Надо бы написать родителям письмецо и сообщить, что их дочка больше не может отличить письку от попки. – Она икнула. – Не собираюсь ничего говорить Пауку, – сказала она. – У него жуткое настроение. А почему бы и нет, в конце концов? – спросила она. – «Порок исполнен страстной силы» [26] , верно? – Она подарила мне откровенно похотливый взгляд.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация