— Тот, кто тебя направил ко мне… знал, что я сразу пойму.
— Он так хвалил, — воскликнул я, — так хвалил ваше умение! И даже расхваливал!
— Врешь, — буркнула она, — но все равно… да, я с этим знакома.
Я спросил быстро:
— Вы смогли бы ее вытащить?
Дочь посмотрела на меня сердито, а ведьма некоторое время лежала с закрытыми глазами, наконец прошептала:
— Наверное… Но… зачем?
Я подпрыгнул от неожиданности.
— Как… зачем? Спасете мою шкуру, самую драгоценную на свете!
Она проговорила скрипучим шепотом:
— Самая драгоценная на свете… моя.
— Ну да, — согласился я быстро, — ну да, если в философском контесте, но в реальности — моя, именно моя!
— Я тоже в реальности, — проскрипела она.
— Но тогда, — сказал я жарко, — вы должны спасти мою шкурку во имя человечности! Разве этого мало? Ну хорошо, к чувству хорошо исполненного долга перед всем прогрессивным человечеством я добавлю серебра и злата! Могу отсыпать драгоценных камней…
Она скривила губы.
— А зачем они мне?.. Или не видишь, что я одной ногой уже в могиле?
— Не знаю зачем, — ответил я откровенно, — но золото — универсальная платежная единица. Все стараются захапать побольше. Кстати, в ваших ритуалах не предусматриваются захоронения с золотым запасом, драгоценностями, масками из серебра и рубинов, ожерельями из бриллиантов, сундуками с самоцветами?
Она слабо качнула головой, поморщилась от такого трудного теперь движения.
— Думаю, в какой-то момент даже для вас это стало неважным… уже неважным.
— Ну как же, я весьма к золоту расположен!
Она сказала слабо:
— Я сужу по твоему тону и той небрежности, с какой предлагаешь, юноша. Что, не так?.. Можешь не отвечать. Я вижу на твоих пальцах кольца, а на руке браслет. Они точно дороже золота и драгоценных камней… Но мне даже это не нужно.
Я спросил с облегчением:
— А что нужно?
— То, — ответила она скрипуче и с хрипотцой, — что нужно именно мне. И сейчас. Потому готова тебе помочь, юнец, если принесешь мне эликсир Гарганьюла.
— Хоть щас, — ответил я с готовностью. — На каком базаре он продается?
Дочь поморщилась, как от глупой шутки, а ведьма молча смотрела в упор, улыбка стала совсем зловещей.
— На базаре?.. — спросила она медленно. — Люблю, когда шутят.
— А что, дают просто так? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Этот эликсир собирается по капле в год. Он настолько ценен, что просто не имеет цены!
— И как же я его куплю?
— Купишь ли, — сказала она медленно, — отнимешь, украдешь или получишь в дар… это не моя забота. Твоя жизнь тоже не имеет цены… с твоей точки зрения?
Я пробормотал:
— Да, это моя забота. Где я могу найти этот эликсир?
— Не здесь, — ответила она. — Слухи говорят, что в последний раз его получили в землях Кандирда. Насколько я знаю, там сотни всяких колдунов, но только один из сильных чародеев.
— Эликсир может быть только у него?
— Не обязательно, — ответила она, — но… я бы все-таки сперва пошла к нему.
— Особенно, — сказал я, — когда времени в обрез. Если я принесу…
— Я вытащу ту ящерицу, — пообещала она. — Ты сам понимаешь, что без того эликсира у меня просто не хватит сил.
— Да-да, — сказал я быстро, — понимаю! Однако…
— Поторопись, — прервала она. — Поторопись, юноша.
— Это и в моих интересах, — вскликнул я, посмотрел на ее дряблое тело с вздутым животом и сказал поспешно: — Теперь буду торопиться вдвое.
Дочь обошла ложе и встала между матерью и мной. Я развел руками и отступил.
— Уходите, — сказала она.
Голос ее звучал нежно, даже не верится, что эта дряхлая старуха ее мать, я поклонился и отступил.
— Ухожу, но… обещаю вернуться.
Логирд появился мгновенно, как только я вышел за пределы поляны, но за всякий случай спрятался за стволом очень толстого дуба.
— Ваше высочество?
— Не получилось, — ответил я коротко.
— Что она сказала?
— Пообещала вытащить ту ящерицу, — ответил я, — как только принесу ей эликсир Гарганьюла.
Он отпрыгнул, исчез на долгие пару мгновений, я успел проломиться через кусты на следующую полянку, как он возник снова и сразу же прошептал громко:
— Эликсир молодости?
— Молодости? — переспросил я. — Ну… тогда понятно.
— Что?
— Она сказала, что без эликсира у нее не хватит сил.
Он подумал, сказал с восторгом:
— Ящерица вырастет к тому времени с крокодила? Вот здорово! Хочу посмотреть, когда вытащат.
— Типун тебе на твой призрачный! Где эти земли?
Он чуточку вырос в размерах, оставаясь таким же значительным и внушающим почтение.
— Вам повезло, ваше высочество…
— Я вижу, — сказал я зло. — Так повезло, что даже не знаю…
— Да нет, — сказал он чуточку виновато, — в другом смысле. Я хоть и не бывал в Кандирде, но слышал о тамошних… В общем, знаю направление, но добираться туда… далековато.
— А что остается? — спросил я мрачно. — За дурость надо расплачиваться.
— Не по-королевски, — укорил он. — Правители обычно за свою дурость заставляют платить других.
Я огрызнулся:
— Думаешь, я бы так не сделал, если бы мог?.. Щас!.. Показывай, а я буду лететь, пока не упаду.
Солнце долгое время жгло спину и голову, летом дни бесконечно длинные, я иногда видел скользящую внизу растопыренную тень, но, когда горы оставались позади, мир проваливался в бездну, и я несся чуть ли не в стратосфере, наблюдая как краснеют облака, а солнце опускается к горизонту, хотя для ползающих там по поверхности оно уже скрылось, и на земле длинные тени слились и покрыли мир вечерними сумерками.
Логирд возникал лишь на мгновение, корректируя мой полет, а когда исчезал, я с завистью мечтал вот так передвигаться: р-р-раз — и в нужном месте…
Хотя, кто знает, с моим бараньим упрямством могу проломить и эту стену, вон сколько уже накопал способов передвижения, начал с Зайчика и добрался до зеркал и колец, а при необходимости птеродактилю…
Логирд возник впереди и понесся без всяких усилий, словно приклеенный на прозрачное стекло.
— Ваше высочество, — крикнул он, — держитесь. Еще с десяток миль, и вы на месте.
