Книга Книга обманов, страница 85. Автор книги Марта Кетро

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Книга обманов»

Cтраница 85

Французская женщина

Обычно хроники изменённого состояния интересны только записывающему и его доктору.

Я, правда, вспомнила один фильм, но актриса там слишком хороша собой, чтобы простая душа могла с ней отождествиться. Я так давно его смотрела, что остался лишь расплывчатый оттиск, обобщенный и чуть вульгарный, как от красных губ на салфетке.

Я помню образ женщины, некстати догадавшейся, что она смертна, — как раз тогда, когда нужно собраться, перетерпеть день за днём своё «сейчас» и дождаться «завтра». А тут вдруг оказывается, что жизнь — это недолго, и прямо сегодня.

Я помню ощущение слабого и хищного существа, с тонкими щиколотками, в узких юбках, которые вынуждают семенить, но ничуть не замедляют движение — потому что женщина очень спешит. Плечи опущены, шея вытянута, подбородок задран, как у потерявшейся козы, которая объела все листочки с нижних веток, а трава давно вытоптана. Глаза этой женщины распахнуты, а губы сжаты, и открываются только для пищи или любви — чем больше одного, тем меньше другого, и она такая тощая, что понятно, чему отдано предпочтение. Она сейчас легка на подлость, потому что напугана. Её трудно убить, упади сверху бетонный блок, она и тогда откопается, едва запылившись, — но это лишь оттого, что зёрнышко её будущей смерти уже выпустило росток, а кому быть повешенным, тот не утонет.

Всякий здравомыслящий человек должен бежать при первом взгляде — ни здоровья, ни добра от неё не жди. Но большая удача, что мужчины такие дураки, падкие на романтические идеи. Всегда найдётся кто-нибудь, готовый проливать кровь на асфальт, чтобы она полюбовалась красным на сером.

Жалеть её опасно, презирать бессмысленно, любить глупо.

Её можно только извинить.

Книга обманов

Я пытаюсь формулировать слабость, уверенная, что после этого она перестанет меня беспокоить, — как перестали беспокоить остальные ощущения, которые удалось обезвредить в стеклянных, подсвеченных снизу колбах.

Коротко говоря, в позапрошлом году я не смогла больше носить чёрное и стала покупать оранжевую одежду. Понимающие люди говорили, «компенсирует недостаток энергии». Летом выяснилось, что огня недостаточно, нужно крови, и шкаф наполнился красным — красные майки, сумки, кроссовки, болеро с шелковой лентой. Бусы на шею, скатерть на кухню, красные ручки на письменный стол.

Оказывается, вместо лёгких психоделиков вполне можно обойтись голодом. Если два дня ленишься есть, прогулка превращается в большое путешествие на облачных ногах. Главное, ходить знакомыми путями и пересекать дороги только под светофором.

Глядя в одну из витрин, я поняла, что рядом с этим лицом нельзя вынести ни алого, ни вишнёвого. Зашла и накупила чёрных вещей, завершила трёхлетний круг, проиграв забег.

Весь день хотелось странного, но никак не могла сообразить, чего. На Никольской мутная мечта наконец сгустилась и обрела форму: я хочу упасть в обморок на улице, чтобы мои проблемы стали чужими. Вот я свалюсь здесь (здесь посуше), и вы, вы делайте что-нибудь с этим. Спиной к Красной площади, лицом к Детскому миру, опуститься на асфальт посреди и больше никуда, никогда, ни с кем.

Когда ни огонь, ни кровь, помогает чёрная апрельская земля. Лечь ничком, к июлю прорасти цветами.

Стокгольмский синдром

Это стыдно, стыдно вдруг устать, стыдно хотеть странного, вроде корзины цветов, но при этом никому не сообщать адрес для доставки. Стыдно никого не любить и злиться на каждого, кто «не тот», ведь «не те» — все. Стыдно плакать в середине цикла, стыдно ложиться в семь утра и просыпаться в четыре дня — от звонка. Стыдно стыдиться и ничего с этим не делать.

Не знаю, может, оттого, что сломалась соковыжималка и мне не хватает витаминов, я чувствую утрату воли. Я тамагочи, который никуда не идёт и только раз в час попискивает «позаботься обо мне!», пока батарейка не сядет окончательно. Причём, звук давно отключён для всеобщего спокойствия, только на экране иногда появляется: позаботься, позаботься, позаботься…

Обо мне беспокоится правительство Москвы — в почтовый ящик положили брошюру, я её иногда читаю:

«Может наступить такой момент, когда забота о состоянии собственного духа и тела покажется вам бессмысленной. Тем не менее, в такой ситуации очень важно не забывать о личной гигиене, делать физические упражнения. Не забывайте о том, что террористы, захватившие вас, в любом случае обречены, это они очень хорошо знают и страдают не меньше. Нельзя позволять себе сосредоточиваться на переживаниях. Способов отвлечься существует немало: пытайтесь придумать себе какую-либо игру, вспоминать полузабытые стихотворения, анекдоты и т. п. Для верующих большим подспорьем является молитва.

Пребывание в заложниках наносит психическую травму даже весьма стойким людям. Освобожденных нередко тяготят чувство вины и стыда, утрата самоуважения, разного рода страхи».

Спасибо. Теперь у меня осталось только два вопроса: кто меня захватывал и когда он вернётся?

Похоронить слабость

Всё очень хорошо сейчас, один из лучших периодов в жизни, пожалуй. Мне достаточно работы, тепла, свободы.

Но иногда я чувствую острую (и ничем иным не компенсируемую) потребность в специальном человеке, которому можно рассказать всё-всё, вообще всё, поплакать у него на плече, возможно, заняться сексом, а потом обязательно сразу же убить.

Книга обманов

Поэтому полная релаксация не наступает никогда,

после бытового катарсиса, обеспечиваемого спортзалом,

совокуплениями, концертами и прочим, остаются

мелкие нерастворимые крупинки усталости.

Вдруг оказывается, что внутри скопилось

много сухого песка, и я как раз пытаюсь

понять, что случится раньше —

он начнёт из меня сыпаться

Книга обманов

(в самом оскорбительном смысле этого выражения) или мне всё-таки придётся придумывать, куда спрятать труп; но тут смотрю на календарь и вижу, что до дня рождения остаётся месяц. Значит, это всего лишь песочные часы наполовину полны и почти готовы перевернуться.

А в голове у меня сирена, — я слышу её всегда, как только перестаю болтать, — воет, то ли пугает, то ли жалуется. Она воет, а я верчусь волчком, оглядываясь в поисках того, кто мне поможет. Поддержи меня, Господи, подержи меня, Господи, — пока я буду падать, пока я буду прыгать, пока буду переходить эту несуществующую черту. Переведи меня в другой возраст, отвлекая разговорами, так, чтобы я и не заметила. Подержи меня за плечи, подержи за руку, пока я скачу на одной ноге, вытряхивая камешек из туфельки; подержи мои волосы, если вдруг соберусь блевать, — а я соберусь, чувствую уже; подержи меня за пальцы, пока я трахаюсь; подержи меня немного взаперти, подержи меня на ладони. Больше-то некому — не то чтобы все повывелись, только кого же я подпущу? А ты-то дотянешься, только пожелай. Как бы я ни сворачивалась и ни пряталась, как бы ни отбивалась и ни отплёвывалась, что бы я ни сказала — подержи меня.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация