Катрин оказалась в темном коридоре. Раздумывая, дойти ли до конца или вернуться, девушка остановилась.
Видимо, в этом спящем царстве еще оставались живые существа. Урчание доносилось из другого конца коридора. Собаки возятся. Собак в замке мало, зато объедков после ужина им достается с лихвой. Понятно, дверь во двор должна отыскаться где-то рядом.
Катрин завернула за угол. Из приоткрытой двери падал слабый свет.
Нет, не собаки. Они свет жечь не станут. И булькать так загнанно псины не будут.
…Постель в спальне была царственно высока и просторна. К ней вели широкие ступеньки, устланные темным ковром. Низко провис тяжелый балдахин, поддерживаемый толстенными резными колоннами. Отсветы пылающего в камине огня играли на блестящих от пота человеческих спинах. На устилающих пол шкурах беспорядочно валялась одежда. В нос бил запах алкоголя, разгоряченной плоти, сладчайших духов. От густого аромата хотелось зажмуриться…
Похоти здесь предавались упорно, увлеченно с самозабвением.
«Что я застыла, как идиотка? Групповухи не видела, что ли?» — оторопело подумала Катрин.
Шпионка поспешно вылетела на холод. Отыскать дверь оказалось почему-то легче легкого. Тьфу, чтоб им задницы поотрывало, профессоршам блудливым.
Глава 4
Лопнувшее платье зашито. Вода для умывания теплая. Завтрак на подносе. Не столь уж бесполезное создание эта Ингерн.
Девка сидела не дыша, ждала, пока госпожа закончит утреннюю трапезу.
Катрин допила молоко. Ничего так завтрак, только пирог слишком жирный.
— Я иду в город. Где кузница господина Кормака, знаешь?
Девица часто-часто закивала. И что она такая трепетная?
— Рассказывай.
— Я покажу, леди Катрин. Ведь неприлично вам одной ходить-то.
Катрин пожала плечами. Может, и правильно, а то снова углядишь что не нужно.
Город определенно смахивал на большую деревню. Или это деревню несколько преждевременно нарекли городом? Дождя давно не было, весенняя грязь подсохла, можно спокойно прогуливаться по улицам. Вокруг торчали крытые соломой одноэтажные, редко двухэтажные дома. Похрюкивали свиньи. Воняло животноводством, свежеиспеченным хлебом, печным дымом. Прямо колхоз «Заветы Ильича» какой-то. Только вот собак на удивление мало и кошек совсем нет.
У центральной площади высились дома посолиднее. Трактир, рыночная площадь со сколоченным из жердей помостом посредине. Что это? Сцена для актеров и глашатаев или эшафот, Катрин гадать не стала. Служанка пролепетала, что нужно сворачивать направо.
Вообще плотненькая дева по имени Ингерн изо всех сил пыталась превратиться в бесплотную тень. На вопросы отвечала столь тихо и нерешительно, что приходилось переспрашивать. Этакое пухлое привидение при последнем издыхании.
Редкие прохожие низко кланялись, неразборчиво бормотали приветствия. А может, тайком посылали злобной прорицательнице проклятия и прочие нехорошие пожелания. Большинство горожан успевало заранее шмыгнуть в какой-нибудь переулок. Черт, как же легко заработать репутацию душегубки.
Кузница и мастерские мастера Кормака располагались на берегу озера. Катрин с некоторым удивлением увидела целый комплекс строений. Из трубы валил густой дым, звенели о наковальню молоты. Ворота были распахнуты. Двое парней перетаскивали корзины с углем. Мужик постарше вдумчиво заглядывал в высокую деревянную кадку.
Пока девушки обходили просторную, очевидно, вечную лужу, их заметили и опознали. Народ мгновенно рассосался. Даже удары молотков в мастерской смолкли. Катрин захотелось выругаться.
Скрипнула дверь, и появился мрачный мужчина.
— Мастер Кормак? — спросила Катрин, стараясь улыбаться любезнее.
— Вроде он самый, — согласился мужчина.
На карлика-гнома или молотобойца-культуриста хозяин отнюдь не походил. Просто тучный тип, с лоснящимися щеками. Смотрел неприветливо. Сразу видно, наслышан о гостье. Замер, сложив руки на пивном брюхе.
«Зажрались они тут, на свежем воздухе», — подумала Катрин.
— Я — леди Катрин. Можно с вами поговорить?
Мастер Кормак дернул мясистым носом:
— Так уже начали. Напророчить мне гадостно хотите?
— Каждому персонально пророчить никаких божественных откровений не хватит.
— Да, сложная у вас должность, милостивая леди, — Кормак демонстративно опустился на подвернувшийся чурбан. — А что с ножа сразу не начнете? Он у вас с собой?
— Конечно. Его за мной служанка носит, — Катрин кивнула в сторону маячившей в отдалении Ингерн. — Но я не всегда ножом пользуюсь. Иной раз блажь найдет и просто поболтать.
— Угу, выходит, Даллапу не повезло?
Девушка пожала плечами. Подобрала юбку и толчком ноги подогнала поближе свободный чурбан. Сев, спокойно спросила:
— Знаете Даллапа? Между прочим, я слезно упрашивала повязать мне руки и отправить в замок. Не слыхали? Разве глупое было предложение? Его бы сильно унизило?
— Он делал то, что должен.
— Конечно. Я тоже делала, что должна. Жаль, что наши соображения о долге не совпали. Кстати, я бы хотела с ним повидаться, извиниться.
— Не нужно. Он еще слаб здоровьем, может и не вынести такой радости.
— Думаю, переживет. Он производит впечатление крепкого и много повидавшего человека.
— Воля ваша, леди. От меня-то вы что хотели? Ювелирными изделиями я не занимаюсь. У меня работа грубая, неблагородная. Которая к тому же требует времени и внимания.
— Я долго отвлекать не буду. Побрякушки меня не интересуют. У меня их, как видите, вообще нет. Вас рекомендовали как лучшего мастера в округе. Я бы хотела глянуть, что вы умеете. Может быть, сделаю заказ.
— Это кто меня рекомендовал? Милостивый лорд Нидд редко к нам заглядывает. Столичные клинки предпочитает.
— Ну, о вас хорошо отзывались «серые».
Мастер Кормак шевельнул бровями:
— Да? Я действительно кое-что делаю для лесных бродяг. Да и иные люди заказывают. У меня сейчас готово шесть отличных алебард. Имеется топор из новой южной стали. Есть недурной бастард.
[11]
Леди себе охрану вздумала подобрать да вооружить?
— Не уверена, что Ингерн сможет таскать за мной бастард. Она у меня недавно, нетренированная. Как насчет коротких клинков?
— На примете свежее горло имеете? Так мои клинки для баловства кровавого несподручны.
— Ну, хороший нож в хозяйстве всегда пригодится. А если рука к нему привыкнет, так и горло легче в целости сохранить. И свое, и чужое.
