Он отпил из фляжки и обнаружил, что она пуста.
- Фляжку! - крикнул он. - Фляжку 47-му!
Один из солдат спрыгнул с вездехода и дал ему фляжку. Когда
он повернулся, Гэррети дотронулся до карабина на его спине. Он сделал это почти
бессознательно, но Макфрис заметил.
- Зачем ты это сделал?
Гэррети сконфуженно улыбнулся.
- Не знаю. Может, это - как постучать по дереву.
- Ты прелесть, Рэй, - и Макфрис ускорил шаг, оставив Гэррети
одного и еще более сконфуженного.
Номер 93 - Гэррети не знал его фамилии, - прошел мимо. Он
смотрел под ноги, и его губы беззвучно шевелились в такт шагам.
- Привет, - сказал Гэррети.
93-й осклабился. В глазах его была пустота, как у Кэрли. Он
устал, и знал это, и боялся. Гэррети вдруг почувствовал, как у него сжался
желудок. Их тени удлинились. Было без четверти два. С девяти, казалось, прошла
целая вечность.
Около двух Гэррети получил наглядный урок психологии слухов.
Кто-то обронил слово, и оно пошло гулять, обрастая подробностями. Скоро пойдет
дождь. Парень с транзистором сказал, что скоро польет, как из ведра. И так
далее, причем чем хуже слух, тем больше шансов, что он окажется правдой. Так
случилось и на этот раз. Прошел слух, что Эвинг, номер 9, натер мозоли и
получил уже два предупреждения, многие получили предупреждения, но для Эвинга
это - по слухам - было плохо. Он передал новость Бейкеру.
- Это черный? - спросил Бейкер. - Такой черный, что аж
синий?
Гэррети не знал, черный Эвинг или нет.
- Да, черный, - подтвердил Пирсон и показал им Эвинга.
Гэррети с ужасом увидел на ногах Эвинга спортивные туфли.
Правило три: никогда, повторяем, никогда не надевайте
спортивные туфли на Длинном пути.
- Он приехал с нами, - сказал Бейкер. - Он из Техаса.
Бейкер подошел к Эвингу и некоторое время говорил с ним.
Потом он замедлил шаг, рискнув получить предупреждение.
- Он натер мозоли еще две мили назад. А в Лаймстоуне они
полопались.
Сейчас его ноги все в гное.
Они слушали молча. Гэррети опять подумал о Стеббинсе и его
теннисных туфлях. Может, он тоже натер ноги?
- Предупреждение! Последнее предупреждение 9-му!
Солдаты теперь внимательно следили за Эвингом, участники
тоже.
Белая рубашка, особенно выделяющаяся на фоне его черной
кожи, стала на спине серой от пота. Гэррети видел, как перекатывались мускулы.
Эти мускулы и вся тренировка бессильны против мозолей. О чем этот болван думал,
когда надевал спортивные туфли?
К ним подошел Баркович. Он тоже смотрел на Эвинга.
- Мозоли? - он произнес это так, будто говорил, что Эвинг -
сын шлюхи.
- Чего еще ожидать от тупого ниггера!
- Заткнись, - тихо сказал Бейкер, - или сейчас получишь.
- Это против правил, - хитро усмехнулся Баркович. - Запомни
это, парень, но он отошел, унося с собой облако яда.
После двух наступила половина третьего. Они поднялись на
длинный холм, и с него Гэррети разглядел вдали грузные голубые горы. Тучи на
западе сгустились, подул резкий ветер, от которого высох пот и по коже побежали
мурашки.
Несколько мужчин, собравшихся на дороге вокруг старого
пикапа, бешено махали им. Все они были пьяны. Им махали в ответ - даже Эвинг.
Гэррети отвинтил колпачок тюбика с концентратом и попробовал. Что-то вроде
ветчины. Он вспомнил о гамбургере Макфриса. Потом подумал о большом шоколадном
торте с вишенкой наверху. Потом - об оладьях. И ему страшно захотелось холодных
оладьев с яблочным повидлом. Их всегда давала мать им с отцом, когда они ездили
в ноябре на охоту.
Эвинг получил пропуск десять минут спустя.
Он затесался перед этим в группу участников - должно быть,
думал, что они защитят его, когда он в последний раз сбавил скорость. Солдаты
сделали свое дело на совесть. Они оттащили Эвинга на обочину, и один из них в
упор застрелил его. Эвинг упал, одна нога его конвульсивно дергалась.
- А кровь у него такого же цвета, - сказал внезапно Макфрис,
очень громко в наступившей тишине. В горле у него что-то перекатывалось. Уже
второй. Интересно, что они делают с трупами?
"Слишком много вопросов?" - закричал он на себя.
И понял, что устал.
Часть вторая. Вдоль по дороге
Глава 3
"У вас тридцать секунд, и помните, пожалуйста, что ваш
ответ должен быть в форме вопроса".
Арт Флеминг
В три часа первые капли дождя, большие и темные, упали на
дорогу.
Небо вверху потемнело, стало чужим и завораживающим. Где-то
хлопнул в ладоши гром. Потом впереди врезалась в землю голубая вилка молнии.
Гэррети надел куртку вскоре после того, как Эвингу выписали
пропуск, а теперь он застегнул ее и поднял воротник. Гаркнесс, будущий
писатель, заботливо спрятал блокнот. Баркович нацепил желтую непромокаемую
шапочку.
Он выглядывал из-под нее, как старый злой смотритель маяка.
Ударил сильнейший раскат грома.
- Вот оно! - крикнул Олсон.
Пошел дождь. Временами он был таким сильным, что Гэррети
ничего не видел за водяной завесой. Он моментально промок насквозь, но
продолжал идти, подняв лицо навстречу дождю и улыбался. Интересно, видят ли их
солдаты? И что они думают?
Пока он размышлял об этом, дождь немного стих, и он снова
мог видеть.
Прежде всего он посмотрел назад - Стеббинс шел согнувшись,
прижав руку к животу. Гэррети сперва подумал, что у него спазмы, и испугался
гораздо сильнее, чем когда видел Кэрли и Эвинга. Ему уже не хотелось, чтобы
Стеббинс накрылся первым.
Потом он разглядел, что Стеббинс закрывает от дождя остатки
сэндвича с яйцом, и он отвернулся с облегчением. Ну и дура мать этого Стеббинса
не догадалась завернуть сэндвичи в фольгу, хотя бы на случай дождя.
Опять грянул гром. Гэррети чувствовал возбуждение, и
усталость, казалось, смыло с его тела вместе с потом. Дождь лил то сильнее, то
слабее, пока не превратился в унылую морось. Тучи вверху стали рассеиваться.
Рядом с ним шел Пирсон, подтягивая штаны. Джинсы были ему велики, и он уже не в
первый раз их подтягивал. Он носил толстые очки в роговой оправе, и теперь он
снял их и начал вытирать о рубашку. Вид у него при этом был растерянный и
беззащитный, как у всех людей с плохим зрением, когда они снимают очки.
