— Пакет с какими-нибудь химикалиями, которые он уже использовал, — высказал предположение Уолтер.
— Я думал об этом, но все необходимые фотографу реактивы на месте и, похоже, вообще не тронуты. Вы не припоминаете ничего, что видели у него и что могло бы заполнить эту пустоту?
Вспомнить они не могли. И Элис, горничная, тоже не могла.
Кроме нее, никто не убирал комнату мистера Сирла, сказала она. Миссис Кламп каждый день приходит из деревни помогать, но она не убирает спальни. Только лестницы, коридоры, кабинеты — и все.
Грант смотрел на присутствующих и размышлял. Лицо Уитмора было бесстрастным, как у игрока в покер. Лиз, казалось, заинтересовала эта загадка, но при этом она выглядела обеспокоенной. Элис, — пожалуй, испуганной: как бы ее не сочли виновной в том, что из ящика что-то пропало.
Ничего Грант не добился.
Уитмор проводил его до входных дверей и, выглянув в темноту, спросил:
— Где ваша машина?
— Я оставил ее у подъездной аллеи, — объяснил Грант. — Спокойной ночи и спасибо вам за готовность помочь.
Он вышел в темноту, подождал, пока Уолтер закроет дверь, а потом обогнул дом и подошел к гаражу. Ворота его были еще открыты. Внутри стояли три машины. Грант проверил отделения для перчаток во всех трех, но ни в одном не нашел непарной перчатки. Ни в одном не было вообще никаких перчаток.
Глава 10
Вильямс сидел в уголке кафе в «Белом Олене», поглощая поздний ужин. Хозяин заведения приветствовал Гранта и пошел принести ужин и ему. Вильямс с помощью местной полиции всю вторую половину дня занимался долгими, утомительными и безрезультатными розысками, а вечером проверял теорию Гранта о том, что Сирл, быть может, сбежал по лишь ему одному известным причинам. В десять часов вечера, побеседовав с двадцать третьим шофером автобуса, расспросив последнего из имевшихся в наличии носильщиков на железнодорожной станции и пробормотав: «Ну и денек», Вильямс отдыхал за кружкой пива и тарелкой сосисок с картофельным пюре.
— Ничего, — проговорил он, отвечая на вопрос Гранта. — Никого хоть сколько-нибудь похожего на него. А как ваши успехи, сэр?
— Ничего, что хоть как-то прояснило бы положение.
— Писем среди его вещей не нашли?
— Ни одного. Вероятно, они у него в бумажнике, если вообще есть. Ничего, кроме пакета фотографий.
— Фотографии? — Вильямс навострил уши.
— Все сделаны здесь, после его приезда.
— О-о! Наверное, есть и снимки девушки Уолтера Уитмора?
— Да, и к тому же много.
— Правда? Она специально позировала?
— Нет, Вильямс, нет. Ее голова на фоне залитого солнцем неба, с веткой цветущего миндаля наискосок снимка, — такого типа.
— Она фотогенична, как вы считаете? Блондинка?
— Нет, она маленькое, темноволосое, скромное создание с милым личиком.
— О! Чего ради он тогда фотографировал ее? Наверное, влюбился.
— Не знаю, — проговорил Грант и, пока перед ним ставили на стол еду, не произнес ни слова.
— Право же, вы должны хотя бы раз попробовать эти пикули, сэр, — проговорил Вильямс. — Они замечательные.
— В пятьсот седьмой раз — я не ем пикулей. У меня свой вкус, Вильямс. Драгоценное качество. И я совсем не собираюсь отказываться от него ради пикулей. Среди вещей Сирла обнаружилось кое-что более наводящее на размышления, чем фотографии.
— Что, сэр?
— Одна из перчаток девицы, — ответил Грант и рассказал, где он ее нашел.
— Так, так, — отозвался Вильямс, после чего некоторое время молча переваривал полученную информацию. — Не похоже, чтобы он далеко продвинулся.
— Что?
— Роман. Если он все еще на стадии, когда воруют перчатки. Честно говоря, сэр, в наши дни, в наш век — я не представлял себе, что кто-то может дойти до того, чтобы охотиться за перчаткой.
Грант расхохотался.
— Я же говорил вам, она милая девушка. Скажите, Вильямс, какой предмет может заполнить пространство десять на три с половиной на четыре дюйма?
— Пакет с мылом, — не колеблясь ответил Вильямс.
— Не похоже. А что еще?
— Блок сигарет?
— Нет. Он не курит.
— Какая-нибудь еда? Плавленый сыр имеет такую форму.
— Нет.
— Револьвер? Револьвер в кобуре, я имею в виду.
— Не думаю. Зачем ему револьвер?
— А какое пространство вы стараетесь заполнить, сэр? — спросил Вильямс, и Грант описал фотографический ящик и пустое место среди аккуратно уложенных вещей.
— Что бы это ни было, это твердый предмет четких, определенных очертаний. Ни одна из вещей Сирла, из тех, что в комнате, не подходит, чтобы заполнить это пространство. Так что либо он вынул этот предмет и выбросил его, либо по какой-то причине его убрали, когда Сирл исчез.
— Это означало бы, что в Триммингсе скрывают улики! Вы по-прежнему считаете, сэр, что Уитмор не того типа?
— Какого типа?
— Который может стукнуть по голове.
— Думаю, Уитмор скорее способен обидеться, чем разъяриться.
— Ну, чтобы утопить Сирла, ему не обязательно было яриться. Столкнул его, обидевшись, в воду, а в темноте не смог спасти. Потом от страха потерял голову и стал утверждать, что ничего об этом не знает. Видит Бог, такое случается часто.
— Вы думаете, это сделал Уитмор, но это наполовину несчастный случай?
— Не знаю, кто это сделал. Однако я твердо убежден, сэр, что Сирл в реке.
— Но инспектор Роджерс утверждает, что протралил ее очень тщательно.
— Дежурный сержант в полицейском участке Уикхема говорит, что ил со дна Рашмер доходит почти до Австралии.
— Да. Знаю. Старший констебль, как я понимаю, выразил такое же мнение, но менее красочно.
— В конце концов, — продолжал Вильямс, как бы не слыша, — что могло с ним приключиться, если он не утонул? Если верить тем, с кем я беседовал, он не тот тип, на которого взглянешь — и тут же забудешь.
Да. Это правда. Грант вспомнил юношу, стоявшего в дверях Кормака Росса, и подумал, как мало соответствовало бы официальное описание исчезнувшего человека тому индивидууму, которого они ищут.
Мужчина чуть старше двадцати лет, рост пять футов восемь с половиной дюймов, стройный, светлый блондин, глаза серые, нос прямой, скулы несколько выступающие, рот широкий. Ходит без шляпы. Одет в макинтош с поясом, под ним — серая твидовая куртка, серый пуловер, голубая спортивная рубашка, серые фланелевые брюки, коричневые американские туфли с пряжкой на подъеме вместо шнурков. Тихий голос, говорит с американским акцентом.
