— Какая хорошая новость?
— Новость о нашем будущем. — Марджори бросила на тротуар окурок сигареты и пригасила его каблуком, а потом поспешно поцеловала Люси в щеку. — Подумай про фильмы, которые тебе хотелось бы посмотреть, и начинай составлять список! — уже на ходу обернувшись через плечо, крикнула она Люси.
— Скажи сержанту, что я подойду через несколько минут. — Селия Бэннерман положила телефонную трубку на рычаг и тяжело вздохнула.
Сообщение мисс Тимпсон о том, что в вестибюле появился представитель Скотленд-Ярда, серьезно испортило Селии настроение. Ей и без неодобрительного тона администраторши было понятно, что приход полиции не только подрывает все то, чего она за эти годы добилась для «Клуба Каудрей», но и угрожает ее планам на будущее. Но у нее не имелось выбора. Она должна была вызвать полицию — женщины, получившие анонимные письма, на этом настаивали. Но вот полиция прибыла, начнется расследование, над которым у нее нет никакого контроля. Когда Селия подумала об этом, ей стало совсем не по себе. Даже немного страшно. Кто из этих женщин скажет ей спасибо за то, что полиция вторгнется в их личную жизнь и начнет копаться в их прошлом? Похоже, не одна Селия совершила когда-то поступки, о которых можно пожалеть. И даже если в конце концов все как-то уладится, одно то, что она допустила подобное вмешательство, свидетельствует о ее провале и никогда Селии не забудется. И конечно, доказывает, что она недостойна оказанного ей леди Каудрей доверия.
Разумеется, придется обо всем доложить президенту колледжа. Хотя клуб и существовал независимо, финансированием и репутацией он был связан с колледжем медсестер, и неприятность в одном из заведений тут же просачивалась в другое. Хорошо еще, что до сих пор ей удавалось держать все это в секрете, но, не дай Бог, Мириам Шарп, не предупрежденная никем, нарвется на молодцов из Скотленд-Ярда. По своему медсестринскому опыту и мировоззрению они очень сильно отличались друг от друга: Селия недолго работала медсестрой и никогда не чуралась ничего нового, а Мириам являлась практикующей сестрой милосердия с многолетним стажем и традиционными взглядами на профессию. Их отношения простыми уж точно не назовешь. Пока жива была леди Каудрей, ей удавалось держать в одной упряжке эти две талантливые личности, которые создали хрупкий, но эффективный альянс, однако теперь присущие им различия сделали контакты между ними почти враждебными. В данной ситуации обороняться, конечно, придется Селии, но она вынуждена обсудить с Мириам и с ней сложившееся положение. Селия нехотя подняла телефонную трубку.
— Мириам Шарп слушает.
— Мириам, вы сейчас свободны? Мне нужно срочно поговорить с вами. Могу я к вам заглянуть?
— Не беспокойтесь, Селия. Я сама подойду к вам.
В трубке раздался щелчок, и не прошло и минуты, как послышался стук в дверь.
— Зайдите, — сказала Селия, но президент колледжа явно была не в том настроении, когда ждут приглашения войти.
Она решительно пересекла комнату и, не обращая внимания на предложенное ей кресло, швырнула Селии на стол газету «Таймс».
— Что это значит?! — с побелевшим от злобы лицом выкрикнула она.
— Объявление о гала-концерте.
— Я знаю, что это такое. Мало того что вы лишаете медсестер экономической независимости, собирая для них пожертвования, вы, делая это от их имени, даже не упоминаете, что собранные деньги отсосет частный женский клуб! И это уже верх безобразия!
— Ради Бога, Мириам, никто ничего, как вы выражаетесь, не «отсосет». Мы собираем деньги для поддержки двух взаимозависимых организаций. — Селия решила, что сейчас не время упоминать о том, что часть денег пойдет на «Актерский приют» — условие, при котором Ноэл Коуард согласился выступить на представлении. — А вы представляете это как мошенничество.
— Это и есть мошенничество! Скажите мне честно: неужели вы думаете, что те, кто прочтет данное объявление, не решат, что все собранные деньги пойдут на поддержку повседневных нужд медсестер? Ведь вы именно так это и подали!
— Но цель нашего клуба и состоит в том, о чем вы сейчас упомянули. Разве сестры не имеют права немного отдохнуть и получить от жизни удовольствия? Разве вы не считаете, что, отдохнув, они будут работать в лучшем настроении и более эффективно? Вы отстаете от времени, Мириам. Медсестры не машины, они женщины. Все уже не так, как было во времена нашей молодости.
— Что же изменилось? Самыми преданными по-прежнему помыкают, или их обходят по службе. После войны была такая же точно история: сколько денег из тех, что собрали для медсестер, действительно пошло на их нужды? Все пошло на кирпичи и известку или на администрацию. Когда до вас наконец дойдет: нам уже надоело, что, если кому-то нужны деньги, нас выставляют вперед, точно какого-то бессовестного попрошайку?! В нашем деле нет места политике и никогда не будет!
— Вы действительно думаете, я поверю, что вам безразлична политика? А откуда взялись все эти письма, посланные в «Таймс»? Любому глупцу понятно, что письма — ваших рук дело. Вы сейчас фактически процитировали их слово в слово. Но если вы думаете, что я позволю вам расколоть нас на два лагеря, то ошибаетесь. — Селия глубоко вздохнула: ей нужно было срочно взять себя в руки, пока она не зашла слишком далеко. Настраивать против себя Мириам Шарп ей сейчас вовсе не хотелось: это может только ухудшить положение, когда Мириам узнает, кто их ждет в вестибюле. — Но я собиралась поговорить с вами совсем не об этом. К сожалению, в нашем клубе обнаружились случаи воровства, и несколько членов комитета получили неприятные письма — анонимные письма. Разумеется, это никак не скажется на колледже, но я вызвала полицию, о чем и хочу вас предупредить.
— Не скажется на колледже? Как вы можете такое говорить?! Вы, Селия, заблуждаетесь еще больше, чем я думала. Конечно, это скажется на колледже. Вы думаете, дурную славу, только потому, что вам этого хочется, можно запихнуть в сундук?
— Не делайте из мухи слона. Это просто…
— Просто вы решили привлечь в нашу организацию бывших преступников. Я говорила вам, чем это может кончиться, но вы же меня не слушали. И снова в ваших воспитательных затеях медсестры становятся подопытными кроликами.
— Нет причин предполагать, что к воровству или анонимным письмам причастен тот, кто сидел в «Холлоуэе». Но мы, конечно, во всем разберемся.
— Разумеется, это будет одна из них! Сколько волка ни корми…
— Вы бы, наверное, всех их заперли на ключ, а ключ выбросили на помойку. А вам никогда не приходило в голову, что они заслуживают хотя бы еще одного шанса?
— А вам никогда не приходило в голову, что, если вам так хочется помочь осужденным, вам следовало остаться на службе в тюрьме? Вы с таким красноречием говорите о том, что медсестрам надо расширять их горизонты, — каким же образом? Обучая их обману и воровству? Представляю, что об этом подумала бы леди Каудрей.
Полная негодования, Селия вскочила и стукнула кулаком по столу.
