Фоллоуфилд просунул голову в дверь, и Пенроуз, сообщив ему последние новости, неожиданно спросил:
— Как вы думаете, наш констебль мисс Уайлс владеет швейным мастерством?
— Почему вы спрашиваете, сэр? — удивился Билл. — Что-нибудь надо зашить?
Пенроуз рассмеялся:
— Нет, но я собираюсь сообщить моим кузинам, что у них теперь новая швея. Я хочу, чтобы Уайлс занялась клубом, — пусть с этих женщин глаз не спускает.
— Почему бы вам, сэр, не попросить мисс Тэй понаблюдать за ними? Она уже и так в этом клубе.
— Потому что она мисс Тэй, а не какая-нибудь, черт подери, мисс Марпл. Вы опять проводили вечера в Сент-Мэри-Мид,
[10]
сознайтесь?
Фоллоуфилд смутился.
— Серьезно, сэр, разве такого сорта работа Уайлс по плечу? Женщины-полицейские неплохо записывают показания и присматривают за малолетними преступниками, но посылать их в разведку — дело рискованное.
— Билл, бросьте ваши старомодные представления. Ей форма швеи подойдет намного лучше, чем вам, и она вполне способна за себя постоять. Я сначала подумал пристроить ее туда в качестве медсестры, но тогда придется предупредить кого-то в клубе, а, насколько я понимаю, орудовать рогожной иглой способна любая из этих дам. Переезд мастерской в «Клуб Каудрей» — такой шанс, упустить который просто грех.
Фоллоуфилд недоверчиво покачал головой.
— Веселее, Билл: даже если я не прав, то после этого жена начальника полиции по крайней мере от нас отвяжется. У вас при себе анонимные письма? Я хотел бы, перед тем как мы туда пойдем, еще раз их перечитать.
Пока он ждал писем, зазвонил телефон.
— Инспектор Пенроуз? Это Хильда Ридер. Прошу прощения за беспокойство.
— Что вы, никакого беспокойства, миссис Ридер. С вами все в порядке?
— О да, спасибо, все в порядке, но я рада, что застала вас. У меня есть важная новость, я только что ее узнала от своего мужа.
— Что же это?
— Я рассказала ему о Марджори… Надеюсь, вы не против? Он заметил, что я расстроена… а мне надо было с кем-то поделиться.
— Разумеется, я это понимаю.
— Так вот, оказывается, он видел ее вчера в магазине, когда она пришла купить кое-какие вещи для сестер Мотли. Ей прислуживал один работник из отдела Джона, и между ними вспыхнула ссора. Джону, моему мужу, пришлось подойти к ним и призвать их к порядку. Оказывается, этот мужчина — его зовут Лайонел Бишоп — втайне от своей жены встречался с Марджори, но она с ним порвала. Он пытался возобновить их отношения, но она наотрез отказывалась. Джон слышал, как она грозилась рассказать обо всем его жене, если он не оставит ее в покое. И Лайонел был просто взбешен.
— А мистер Бишоп сегодня в магазине?
— Да, инспектор. Весь день.
— Спасибо за помощь, миссис Ридер.
— Это еще не все, инспектор.
— Да?
— Я не знаю, важно это или нет, но это именно он продал ей тот стеклярус.
Пенроуз разыскал Фоллоуфилда и в обмен на папку с письмами протянул ему листок бумаги.
— Лайонел Бишоп. Работает в «Дебенемсе», в галантерейном отделе. Он крутил роман с Марджори, но она решила положить этому конец и пригрозила, что расскажет его жене.
— И он не был от этого в восторге?
— Точно. Пойдите и приведите его сюда.
ГЛАВА 9
Человек, которого привели для допроса, вскочил с места, как только Пенроуз и Фоллоуфилд вошли в комнату.
— Инспектор, какого черта меня вызвали?! — сердито вскричал он. — Ваши люди являются ко мне на работу и позорят меня перед всеми сотрудниками, и никто ничего не объясняет. У меня, знаете ли, есть права — они могли бы вести себя и поприличней.
Пенроуз жестом указал ему на стул и спокойно представился. Из опыта инспектор знал, что те, кто немедленно заявляет о своих правах, чаще всего с полным пренебрежением относятся к правам других, но, оценивающе разглядывая Лайонела Бишопа, Арчи решил, что не стоит делать определенные выводы до более близкого знакомства с ним. Предполагаемый любовник Марджори Бейкер выглядел лет на сорок; мужчина с бледным лицом, редкими песочного цвета волосами и безвольным подбородком. Одежда на нем была дорогая, но безвкусная, и, хотя ей положено придавать начальственный вид, сидела она на нем как-то неубедительно, точно в праве на этот начальственный вид сомневался даже сам Лайонел Бишоп. Пенроузу не хотелось выносить преждевременные суждения, но из того, что ему было известно о Марджори, подобного мужчину она не только не сочла бы привлекательным — даже не заметила бы.
— Простите за доставленные неудобства, но нам необходимо задать вам кое-какие вопросы, связанные с убийством Марджори Бейкер, — произнес Пенроуз, старясь ограничиться исключительно профессиональным удовлетворением при виде того, как с лица Бишопа словно ветром сдуло всю его фанаберию. — Я полагаю, вы были хорошо знакомы.
— Убийство?! — воскликнул Бишоп.
Изумление его было подлинным, подумал Пенроуз, но сквозивший в его голосе ужас вызван не столько горем, сколько страхом за собственную шкуру.
— А какое я к этому имею отношение? Я знал ее только как покупательницу. Она приходила раз или два в неделю купить нужные ей товары.
— И вы видели ее вчера?
— Да, она пришла примерно в обеденное время, купила стеклярус, и иголки, и один или два мотка тесьмы. Мы поболтали с ней немного, вот и все. Вы что, арестовываете всех, кто с ней разговаривал?
Пенроуз пропустил его вопрос мимо ушей.
— А какие иголки она купила?
Бишоп посмотрел на него с изумлением.
— Какие иголки купила мисс Бейкер? — нетерпеливо переспросил он.
— Да, это ведь не сложный вопрос?
— Обычные иголки для вышивания.
— А вы вчера с мисс Бейкер не ссорились?
— Из-за чего это можно ссориться в галантерейном отделе? — саркастически заметил Бишоп.
— Где вы были вчера вечером между девятью и полуночью?
— Дома, с женой. Где еще я мог быть?
Пенроуз смерил Бишопа долгим взглядом, достаточно долгим для того, чтобы скептицизм инспектора не остался незамеченным.
— Вы не возражаете, если мы попросим вашу жену это подтвердить?
И тут впервые Бишоп занервничал:
— Вы должны будете сказать ей, почему вы ее об этом спрашиваете? Она может подумать…
— Что она может подумать, мистер Бишоп? Не начать ли нам сначала? Как близко вы были знакомы с Марджори Бейкер?
