Я колеблюсь, перед тем как открыть дверь. При мысли о Люке в желудке все сжимается от отчаяния.
Он на свидании с Тейлор. Прямо сейчас. И насколько я знаю Тейлор — а я знаю ее, — они вряд ли болтают.
«Ты не хочешь ее».
Я испытываю угрызения совести от этой мысли, даже и не знаю, откуда она пришла, но уверена, что это правда. Не хочу, чтобы он желал ее.
«Не целуй ее. Пожалуйста, только не целуй».
Я проскальзываю внутрь комнаты и, направляясь к Гейбу, подключаю айпод к колонкам. Сбросив обувь, я растягиваюсь рядом с ним на полу и слушаю «Fray», песню «You Found Me», проклинающую Бога за то, что Его не оказалось рядом, когда все кругом рушилось.
Гейб отрывается от учебника, и впервые я вижу, как он хмурится.
— Паршивая песня.
— Одна из моих любимых, — говорю я, глядя на него в упор.
— Почему?
— В ней затрагиваются важные вопросы.
— Например?
— Отчего Бог просто сидит сложа руки, глядя, как с хорошими людьми происходит всякая дрянь.
Гейб напрягается.
— Он не сидит сложа руки.
— А ты-то откуда знаешь?
— Просто знаю. Каждый день происходят чудеса.
— Ну конечно! Рай, Бог… чепуха. Все это специально придумано, чтобы церковники могли жить припеваючи.
Гейб хмурится еще сильнее.
— Возможно, ты права по поводу церковников, но заблуждаешься насчет Бога.
— Я считала тебя умнее. Не может быть, чтобы ты верил в Бога. И это при всех мерзостях, творящихся в мире.
Он сердито смотрит на меня.
— Фрэнни, Бог существует.
— И Он приходит и забирает детей из семей, — бросаю я, не подумав.
Гейб смотрит на меня, и я не могу выдержать этого взгляда. Опускаю глаза и слежу за его пальцами, скользящими по краю учебника физики. Наши пальцы переплетаются.
— Люди умирают. Так уж заведено.
Я бросаю взгляд на фотографию брата, стоящую на тумбочке, и на меня наваливается необычайная усталость. Я слишком измождена, чтобы бороться. С губ слетает легкий вздох, а по щеке скатывается слеза.
— Думаешь, я не знаю?
Хочется кричать. Оттолкнуть его. Но на это нет сил, и я кладу голову на плечо Гейбу и закрываю глаза.
ЛЮК
Просто превосходно. У меня в носу стоит запах имбиря, идущий от Тейлор, и трудно назвать хоть одно место на моем теле, до которого она не дотронулась или о которое не потерлась. Все продвигается именно так, как я задумал.
Они с Райли едят пиццу, а я пытаюсь выудить информацию. Пока я узнал, что Фрэнни иногда встречается с парнями, но не спит с ними; что на вечеринках она пьет, но не курит; что, несмотря на религиозность, ее родители довольно адекватные; и что я не в ее вкусе. Последнее поведала мне Тейлор.
По правде говоря, слушаю я не слишком внимательно, поскольку занимают меня другие мысли. Если Габриэль не произвел на родителей Фрэнни того же впечатления, как я, — а это маловероятно, учитывая его скользкую ангельскую натуру, — то сейчас он, должно быть, в ее комнате. Конечно, существует огромная угроза, что он отметит душу Фрэнни, но сейчас я могу представлять лишь, как он делает с ней то, что хочу сделать я. Но вот ведь какая ирония: если Габриэль претворит это в жизнь и будет обладать ее плотью, то сыграет мне на руку. Похоть есть похоть, неважно, кого ты желаешь.
Но это просто убьет меня.
Во мне вихрятся мириады различных эмоций, некоторые из них я узнаю, некоторые нет. Но та, что затмевает все остальные, — ревность.
Я выдавливаю слабую улыбку.
— И как давно вы знакомы? — спрашиваю я.
Тейлор расплывается в улыбке.
— Фрэнни переехала в наш район летом перед четвертым классом. Когда она на велике врезалась в машину моего отца, то по первому слову, слетевшему с ее губ… — пальцами по пролившемуся из пиццы соусу она выводит на столешнице под мрамор: «Д-Е-Р-Ь-М-О», — я поняла, что мы станем лучшими подругами. И хотя до десятого класса она ходила в католическую школу, мы все время тусили вместе. А потом Райли… — она толкает ногу подруги под столом, — присоединилась к нам в старших классах.
— Ага. И мои прежние друзья не втягивали меня постоянно в неприятности, — с усмешкой говорит Райли.
Тейлор криво улыбается.
— Между прочим, никто никогда не выкручивал тебе руки. Ты сама несешь ответственность за свои поступки.
— Да, верно, — Райли смотрит на меня, — И с чего я взяла, что мне нужны друзья получше?
Я пожимаю плечами.
— Могу сказать, если будешь тусоваться со мной, безопасность не гарантирована.
Тейлор смотрит на меня, затем кидает сердитый взгляд на Райли.
— Выбор, Рай, — говорит она, очевидно предупреждая подругу. — У всех нас есть выбор.
Я вытягиваю ногу и прижимаю ее к ноге Тейлор.
— Это точно, — произношу я многозначительным тоном.
На ее губах появляется еле заметная игривая улыбка, а запах имбиря буквально захлестывает меня.
Райли злобно смотрит на подругу.
— Вообще-то нам пора домой.
Весь вечер Райли яростно защищала Фрэнни, словно напоминая мне о моем собственном выборе. Уж я-то знаю, каков он. Сейчас мне нужно использовать Тейлор, чтобы вывести из себя Фрэнни. Но сначала избавимся от компаньонки.
— Без проблем. — С этими словами я сильнее прижимаю ногу к ноге Тейлор. — Я отвезу вас домой.
Она понимает мой намек и подыгрывает. Поднимаясь, девушка вешает сумочку на плечо и притворно зевает.
— Поехали, я дико устала. — Но игривая улыбка не покидает ее губ.
После того как я высаживаю Райли, Тейлор поднимает руку с подлокотника между нами и кладет мне на ногу, затем внезапно отдергивает.
— Ух ты! Я знала, что ты горячий парень, но чтобы настолько… Господи! — вскрикивает она, и я понимаю, почему она упомянула его. Тейлор кладет руку обратно на подлокотник, — Рядом со старым карьером есть местечко… очень тихое. Можем поехать туда, — Ладонь снова ложится мне на ногу.
Я убираю руку с баранки и кладу на спинку сиденья. Мне нужно это. Самый верный способ разозлить Фрэнни — замутить с Тейлор. Я подаюсь вперед, вызывая буйство имбирного аромата, давая ему завладеть мною. Тейлор ерзает на сиденье, устраиваясь поближе ко мне. Притягиваю ее к себе. Она утыкается лицом мне в шею и пощипывает мочку. Я чувствую на коже ее горячее дыхание. Рука исследует мою грудь, затем спускается ниже.
Внезапно к горлу подкатывает тошнота.
Я не могу сделать этого. Мое сердце из серы словно весит целую тонну, клоня к земле. Что за жалкое оправдание для такого демона, как я. Тейлор преподносит себя на блюдечке с золотой каемочкой, а я не могу взять предложенного.
