Жил-был добрый дурачина-простофиля.
Куда только его черти ни носили!
Но однажды, как назло,
повезло —
и в совсем чужое царство занесло...
Владимир Высоцкий
Часть первая. Очень одинокий странник
Глава 1
Те, кто хуже татарина
Здесь их никто не ждал, и это было прекрасно. Поскольку
означало, что у них есть все шансы. Когда их ждали, когда о них знали заранее,
это означало провал, крах, собственный непростительный промах, а иногда и
предательство, утечку информации из кабинетов, чьи хозяева за подобное, будучи
выявлены, расплачиваются исключительно высшей мерой, и никак иначе.
Когда их не ждали, это означало, что добрая половина дела
сделана. Оставалось, как это у них заведено, обрушиться незваными и
непрошеными, совершенно нежеланными – причем, что интересно, как бы и не
существующими вовсе. Как принято испокон веков в подобных предосудительных
забавах, от них в случае чего просто обязаны были категорически отречься и
родная страна, и родная армия, и обижаться тут нечего – такая работа. Нет тебя,
и все тут. Ты сейчас не человек, а оптический обман чувств...
Оставалось обрушиться, как снег на голову – хотя эта
избитая метафора, пожалуй что, неуместна при данных конкретных обстоятельствах,
на севере Южной Америки, совсем неподалеку от экватора, где снегопада не бывало
со времен последнего ледникового периода. Скорее уж – как гром с ясного неба.
От скуки и полнейшего безделья капитан второго ранга Кирилл
Мазур, живая иллюстрация к теории относительности – он был, и в тоже время его
как бы и не существовало на свете – еще долго перебирал в голове наиболее
подходящие метафоры. Все это время он не отнимал от глаз небольшого, но мощного
бинокля с великолепной оптикой, специально придуманной для тех, кто стремится
подглядывать, сколько душе угодно, оставаясь при этом незамеченным. Никаких
бликов на линзах, никаких солнечных зайчиков. Причем западноевропейская
фирма-изготовитель, ручаться можно, свято верила, что ее товар используют
исключительно мирные охотники-орнитологи и прочие там Паганели.
Ну, таковы уж условия игры. Ничего отечественного, вплоть до
распоследних мелочей. Хотя страна, посреди которой они сейчас пребывали, давно
и надежно подмятаамерикосами, это все же суверенная держава, член ООН, с коей
Советский Союз поддерживает нормальные дипломатические отношения, понемногу
налаживает торговлю, присылает на гастроли балетные труппы и обменивается
профсоюзными делегациями. А потому здесь никак не полагается нелегально
пребывать советским боевым пловцам, «морским дьяволам». Ежели что – скандал
разгорится по полной...
Их и не было, а как же. Просто-напросто шестеро мужиков, на
вид – стандартные европеоиды, с западногерманскими автоматами, итальянскими
аквалангами, шведскими базуками, бельгийскими минами, французскими сигаретами и
швейцарскими часами. Предметы снаряжения, взятые по отдельности, можно без
особых хлопот приобрести в разных концах Европы как легально, так и на черном
рынке – как, собственно, и произошло трудами неведомых Мазуру «интендантов».
Скверно только, что их осталосьшестеро. В путь
двинулись семеро, но седьмого шесть дней назад досталкайман, чертов здешний
житель, кое в чем, приходится признать, превосходивший лучших в мире боевых
пловцов – потому что был вовсе уж идеальной машиной для убийства, поставленной
на конвейер задолго до появления на планете человека, еще во времена
динозавров. Все произошло слишком быстро, чтобы они – даже они – успели
что-нибудь сделать. Кайман сидел в засаде. Молниеносный бросок, фонтан брызг,
сплюснутый чешуйчатый хвост, на миг взметнувшийся над взбаламученной тинистой
водой – и бесполезно преследовать, и непонятно даже, в какой стороне исчез с
добычей безмозглый хищник, и нет времени дать волю эмоциям и чувствам...
Скверно и грустно. Обиднее даже, чем потерять своего в бою. И ничего тут не поделаешь,
хоть ты лоб себе разбей...
Коротко, со злостью, выдохнув, Мазур вновь поднес к глазам
бинокль и продолжил наблюдать за успевшим осточертеть зрелищем. Американская
военно-воздушная база, за эти четверо суток визуально изученная лучше
собственной квартиры, а до того знакомая по спутниковым фотографиям, вольготно
и безмятежно располагалась в низине – бетонированные взлетно-посадочные полосы,
серебристые емкости с горючим, радарные установки, строения из рифленого железа
с плоскими крышами – жилые домики и склады, столовая и штаб, лазарет и
чистенькие сортиры. Все это обширное хозяйство аккуратно обнесено столбами с
колючей проволокой – как обыкновенными «нитками», так и косматыми мотками
«спирали Бруно». Американский размах, конечно. Одной колючки угрохано с десяток
миль, да и бетонные столбы они определенно привезли с далекой северной родины,
очень уж у столбов аккуратный вид...
Умеют янкесы обустраиваться под любыми широтами. И порядок
поддерживать умеют, этого у них не отнимешь. Мазур самокритично отметил, что
отечественный военный аэродром где-нибудь в аналогичной глубинке выглядел бы со
стороны отнюдь не так благолепно. Вон там непременно громоздились бы Эверестом
ржавые бочки, вон там валялись бы грудами и россыпью ржавые железяки
непонятного происхождения, а в тех вон подходящих кустиках отсыпался бы
подальше от начальства запойный прапорщик. И уж обязательно – парочка
заброшенных грузовиков без колес, хлам и мусор вокруг вонючих контейнеров, лужи
солярки. А здесь – ничего похожего. Ровные дорожки, чистенькие, наглухо
закрытые мусорные ящики, крылечки-занавесочки, лавочки. Даже несколько
цветочных клумб обустроили эти декаденты...
И лениво обвисший звездно-полосатый штандарт на высоченном
дюралевом шесте, тоже чистеньком, словно вымытом с мылом. И шестиствольные
пулеметы на вышках – электрические монстры, выплевывавшие по несколько тысяч
пуль в минуту (а ничего расположены, грамотно). И несколько легких бронемашин
для подвижной обороны периметра при необходимости. И, разумеется, самолеты,
самолеты... Аэропланы, ради которых все и затевалось. Точнее, затевалось-то все
ради одного-единственного, даже не вооруженного.
Вот он, чуть левее от наблюдателя, совсем недалеко от
безукоризненно параллельных «нитей» колючки (шесть нитей поверху и метровой
высоты «спираль Бруно» по земле). Та самая птичка. Красавец, стоит признать,
изящный, длиннокрылый, супераэродинамический, высотный. «Джи-эр-двенадцать»,
новейший самолет электронной разведки, оснащенный аппаратурой, гордо именуемой
«техникой двадцать первого века» (хотя до конца двадцатого столетия, согласно
хронологии, осталось еще пятнадцать с лишним лет)...
Уже не в первый раз Мазуру приходило в голову, что чин,
отвечавший за безопасность базы, был классическим сухопутчиком. В свое время он
поработал на совесть, оборудовав сухопутные подступы к базе емкостными
датчиками, сигнальными ракетами, при малейшем прикосновении к тонюсенькой нити
взлетавшими в небеса со свистом, рассыпая вороха разноцветных ослепительных
искр – и даже полосами противопехотных мин. Что касается подступов водных, чин
был не так ретив. Одни только столбы с колючкой и пресловутые «спиральки» –
которые незваные гости, в отличие от здешних партизан, умели преодолевать
быстро и без малейшего вреда для собственного организма. И все.
