Через плечо одного из новых знакомых он глянул на старинный
двухэтажный домик с лавчонкой на первом этаже.
И напрягся весь внутренне. Где-то рядом явственно послышался
звон туго натянутой струны, перешедший в тревожный набат колоколов громкого
боя...
Вот так. Но я вам не профессор Плейшнер, с которым воздух
свободы сыграл злую шутку...
На подоконнике приоткрытого окошка, первого справа на втором
этаже, не былони белой салфетки с синей вышитой каймой, ни коричневого
глиняного горшка!
А меж тем они обязаны там быть. Обязаны. Большая квадратная
салфетка с синей, в три ряда вышитой каймой, хорошо заметная издали, и
коричневый глиняный горшок в виде перевернутого усеченного конуса, в котором
опять-таки обязанрасти зеленый кустик, усыпанный гроздьями маленьких алых
цветочков!
Нет!Нет ни салфетки, ни горшка...
Мазур ощутил, как напрягается каждый мускул, как каждая
жилочка превратилась в ту самую натянутую струну. Голова была ясная, он
превосходно слышал каждое слово, каждую реплику, и на обращенные к нему вопросы
по-прежнему отвечал впопад – ну да, а как же, девочки в Австралии хоть и не все
наперечет блондинки, но сговорчивых среди них масса, и симпатичных тоже...
Он чувствовал себя волком, оказавшимся посреди опутанного
флажками редкого лесочка.
Не было ни салфетки, ни горшка, а это означало, что все
рухнуло. Инструкции были просты и незатейливы: если на подоконнике нет ни
горшка, ни салфетки, если там только салфетка без горшка или горшок без
салфетки – не то что не входить, но даже не приближаться. Все прежние расклады
летят к черту, в жизнь следует немедленно претворять запасной вариант. Нужно
как можно быстрее отсюда сматываться, убираться к чертовой матери из городка,
вступает в силу запасной вариант отхода…
Весь окружающий мир внезапно стал не просто чужим –
враждебным. Подозревать следовало всех и вся. Пьющих пиво солдатиков – в том,
что они не солдатики вовсе, а группа захвата из военной контрразведки,
престарелого гостиничного хмыря – в том, что он вовсе не портье или владелец,
или то и другое в одном лице, а полковник здешней тайной полиции. Все возможно,
когда условленного сигнала нет на условленном месте.
«Стоп, стоп, – одернул Мазур разыгравшуюся
фантазию. – Не все так ахово, и смерти нет, ребята... Во-первых, хозяин
явки, что особо в свое время подчеркивалось, не знает ни одного из своих гостей
в лицо, не знает даже, сколько их будет. Ему известно лишь, что к нему придут несколькочеловек
и назовут пароль. Во-вторых, если бы хотели взять – давно бы взяли. В
гостинице, без шума и пыли. Вместо того чтобы подсылать под личиной сиволапой
пехтуры группу захвата и устраивать на площади свалку с непредсказуемым
исходом, гораздо проще было пшикнуть ночью в замочную скважину какой-нибудь
снотворно-парализующей гадости и взять тепленьким. Серьезная конторатак бы и
поступила. Пока что ясно одно: сигнала нет. То ли явка провалена, то ли
произошла та досадная случайность, от которой не гарантирована ни одна
прекрасно задуманная операция: ну, скажем, хозяин явки попал под автобус в
соседнем городишке или слег с поносом, и некому выставить горшок на салфетке.
Гадать можно до бесконечности, но в этом нет нужды. Главное, нужно немедленно
убираться отсюда – потому что остальные придут к тем же выводам...»
Хорошо, что запасной вариант есть. Правда, сформулирован он
далеко не так четко, как приказ навестить домик на площади. Тут все гораздо
туманнее и предоставлено твоей собственной инициативе: двигаясь на восток (хоть
по железной дороге, хоть по Панамерикане), добраться до телефона-автомата,
набрать накрепко вбитый в память номер и выслушать окончательныеинструкции...
Всего делов.
Заскрежетали тормоза. Рядом с навесом остановился
оливково-зеленый грузовичок с огромной белой звездой на дверце, и водитель,
такой же молодой, коротко стриженый, сварливо заорал, перегнувшись в окно:
– Эй, оторвите, в конце концов, задницы от лавки! До базы
еще два часа пилить, а начальство нынче злое поголовно! Огребем ведь!
– Не ори, Бак, – лениво отозвался один из новых
Мазуровых знакомцев. – Мы ж про тебя не забыли, вон оно твое пиво, тебя
дожидается.
– Да провались ты! После вчерашней заварушки начальство
злющее! Тащите задницы в кузов, а то уеду к такой-то матери, пешком топать
придется!
– Ладно, ладно, идем...
Ворча и распихивая по карманам полные бутылки, четверка
побрела к военному грузовичку. Мазур остался в одиночестве. Текли секунды,
события развивались в мирном направлении – и он решился. Вскочил, махнул
рукой:
– Эй, погоди!
– Чего тебе? – недовольно отозвался Бак.
– Подбросьте до вокзала, ребята, – сказал Мазур. –
Вам все равно мимо ехать...
Бак высунулся из кабины, глядя в кузов:
– Эй, это кто?
– Да давай подбросим его, Бак, – сказал один. –
Свой парень, австралиец. В армии служил. Белый как-никак.
– Ладно, мне без разницы... Давай в темпе, Кенгуру!
– Три секунды, ладно? – сказал Мазур торопливо. –
Рюкзак из гостиницы заберу...
Он быстрее лани понесся в вестибюль, пробежал мимо невесть
откуда объявившегося старикана, на ходу сорвал ключ с гвоздя, отпер замок.
Собрать пожитки было секундным делом – подхватил рюкзак из угла, и все
тут.
– Уезжаете, сеньор? – только теперь спросил старикан,
ошеломленный нездешним темпом, в каком Мазур передвигался.
– Поеду на базу, к американцам, – сказал Мазур, нетерпеливо
притопывая. – Предлагают работу, на бульдозере...
– Ага, понятно, – ничуть не удивившись, сказал
старик. – Насколько я знаю, для бульдозеров там изрядно работенки
привалило...
Судя по интонации и затаенной ухмылке, старичина не питал
особой любви к заокеанской военщине, но Мазур не стал умиляться по этому
поводу, чтобы не выйти из роли – бросил ключ на стойку и выбежал, крикнув через
плечо:
– Номер сохраните за мной, пока деньги не кончатся! Может,
еще и не получится ничего...
Грузовик его ждал, хотя солдаты уже нетерпеливо орали и
свистели из кузова. Мазур с маху перевалился к ним и Бак рванул машину с места
так, что все отлетели к заднему борту. Мелькнули три окна без горшка и салфетки
– и площадь осталась позади, и никто из соседей по кузову не спешил навалиться,
заломить руки, наручники нацепить. «Обошлось, кажется, – подумал Мазур,
подпрыгивая на каких-то ящиках. – Погуляем еще на свободе...»
Глава 5
Дорога железная, как ниточка, тянется...
Помахав вслед грузовику, в облаке рыжеватой пыли унесшемуся
прочь, Мазур поддернул рюкзак на плече и направился к бетонному зданию
железнодорожного вокзала.
Пассажирский поезд отходил отсюда в восточном направлении
один раз в сутки, уж это-то ему было прекрасно известно – и времени оставалось
еще предостаточно, часа три, и покупка билета не разорила бы его напрочь.
В общем, погуляем еще...
