И он сделал недвусмысленный приглашающий жест, указывая на
дверь, а другой рукой подал знак двум солдатам, которые подхватили винтовки и
встали по сторонам – тот же конвой, только притворявшийся почетным караулом.
Энджел, сверкнув глазами на капитана, сделала шаг к двери.
Сержант зашептал что-то на ухо капитану, кивая на Мазура с многообещающим
видом. Понятно было без перевода: может, хоть на этом отыграемся? Мазуру стало
немного неуютно.
Капитан, бегло просмотрев его документы, громко произнес в
пространство:
– А что здесь делает господин из Австралии?
– Это наш шофер, – моментально ответила Энджел.
– Вот как? И давно он выступает в этом качестве?
– С сегодняшнего дня, – отрезала девушка. – Я его
наняла. По-моему, на этоя имею право?
– О, разумеется, разумеется... – капитан протянул
Мазуру документы и откозырял. – Австралия, как же... У вас там много
кенгуру, я видел по телевизору... а еще вы, австралийцы, за все время своей
истории показывали прямо-таки образец бережного, братского и демократического
отношения к аборигенам, всем этим маори...
Мазур выдержал его иронический взгляд с олимпийским
спокойствием – в конце концов, австралийцем он не был и оттого не ощущал
угрызений совести за «своих» предков...
– Пойдемте? – непринужденно предложил капитан.
Они вышли на улицу. Слева, над крышами, по-прежнему тянулся
в небеса косой шлейф черного дыма, и где-то в отдалении трещали короткие
очереди автоматических винтовок. Капитан вновь отдал честь и, заложив руки за
спину, неторопливо удалился.
Дотошно поверив, хорошо ли лежат в кармане документы, Мазур
сделал неожиданное открытие. И громко выругался.
Во внутреннем кармане драгоценной куртки лежали только
паспорт и мореходная книжка. Деньги исчезли – и рулончик долларов, и пачка
местных фантиков. Он остался без гроша в кармане. Не было смысла гадать, кто
его так облегчил – то ли первый патруль, то ли эти, в магазине, все равно
жаловаться бесполезно, концов не найдешь. Положеньице...
– Что случилось? – тихонько поинтересовалась
Энджел. – У тебя вдруг стал такой вид, словно тебя собираются повесить на
первом же фонаре...
– Нечто близкое, – сказал Мазур так же тихо. – Они
у меня вытащили все деньги. Я теперь нищий.
– Да ладно тебе. Обойдется.
– Хорошо тебе говорить...
– А ты не забыл, что я тебя наняла на работу?
Мазур удивленно покосился на нее:
– Серьезно? Я думал, ты меня попросту вытаскивала...
– Везет тебе, – сказала девушка. – Я все равно
собиралась нанять кого-нибудь: водить машину, таскать тяжелое... Местные у меня
никакого доверия не вызывают – или воры, или шпики, или то и другое вместе. А
ты, как-никак – белый человек... Хотя кто тебя знает, что там за душой...
– Я надежный и положительный, – с надеждой сказал
Мазур. – В одном могу тебя заверить – что я не вор и не шпик...
– А как насчет перерезанных глоток? – прищурилась она,
по-прежнему игнорируя шагавших рядом безмолвных солдат.
– Мисс, за кого вы меня принимаете? – натурально
оскорбился Мазур. – Я всего лишь парень, охваченный страстью к постоянной
перемене мест. Жаль, Библии нет поблизости, а то бы я поклялся надлежащим
образом, что чист и непорочен...
– Это моряк-то? – фыркнул Дик, пребывавший в обычной
своей мизантропии.
– Вот именно, – сказал Мазур. – Мы, моряки, только
на вид грубы, а души у нас чистые и нежные... Это все от морского воздуха...
Дик цинично фыркнул.
...Через полтора часа Мазур пребывал в самом блаженном
ничегонеделании, валяясь в одних джинсах на старомодной железной кровати, в
маленькой, но чистой комнате, где на подоконнике старательно жужжал старый
вентилятор, по размерам мало уступавший гребному винту приличного эсминца, а со
стены, с потемневшего портрета, пытливо и чванно таращился седовласый сеньор в
неизвестном мундире с высоким стоячим воротником, пышными эполетами из
серебряного сутажа и парочкой незнакомых орденов на груди. Судя по морскому
пейзажу за его спиной, украшенному двумя фрегатами с тройным рядом пушечных
портов, мужик был свой в доску, флотский, а это прибавляло уюта – особенно если
учесть, что драгоценная куртка покоилась в рюкзаке, а тот, в свою очередь, под
кроватью, и никто пока что не покушался на взятое с боем сокровище...
Легонький стук в дверь опять-таки был слишком деликатным для
потенциальных охотников за бродячим кладом, и Мазур преспокойно отозвался:
– Войдите!
Вошла его спасительница и временная хозяйка, в коротком
пляжном халатике из чего-то вроде махрового полотенца. В руках у нее был
потемневший мельхиоровый поднос, на котором красовался премилый натюрморт,
состоявший из бутылки виски, сифона и парочки высоких чистейших стаканов.
Не переменив позы, Мазур смотрел на нее – точнее, в
первую очередь на поднос. «Ну, разумеется, – подумал он скромно. –
Кто может устоять против моего невыразимого обаяния? Вот и эта не выдержала, и
не виноватый я перед замполитом, она сама пришла...»
Конечно, все это была исключительно бравада, прикрывавшая
гораздо более серьезные и трезвые раздумья...
Энджел поставила поднос на хлипкий столик, уселась в низкое
продавленное кресло, закинула ногу на ногу, присмотрелась к новонанятому
шоферу, а также прислуге за все. Потом сказала:
– Форменный хам...
– Это почему? – не без интереса спросил Мазур. –
Потому что без рубахи? Ты знаешь, у меня отчего-то сложилось впечатление, что
тебе уже приходилось видеть полуодетых мужиков и в ужас ты не придешь.
– Я не об этом. Нормальный человек, когда к нему заходит
девушка в столь куцем халате, первым делом таращится на ее ножки, а не на
бутылку.
– Каждому свое, – сказал Мазур. – У тебя
великолепные ножки, и вообще ты прекрасна и ослепительна – но я реалист и
прекрасно понимаю, что для меня ты навсегда останешься далекой звездой,
недосягаемой мечтой, а потому нужно уделить внимание более доступным
удовольствиям...
– Надо же, – сказала она безмятежно. – Вот уж не
думала, что австралийцы способны на такое красноречие. Прости, но я отчего-то
полагала их людьми неотесанными...
– Ты забываешь, что я не типичный австралиец, – сказал
Мазур. – Я моряк, полсвета исколесил, а это, согласись, расширяет кругозор
и обогащает лексикон. В общем, ты очаровательна, и этот халатик тебе ужасно
идет. Если ты будешь настолько неосмотрительна, что подойдешь поближе, я его
непременно с тебя сорву, а так – лень вставать. Даже цивилизованные
австралийцы, избороздившие полмира – ужасные лентяи...
Девушка посмотрела на него без особого возмущения, с тем же
пытливым любопытством, поинтересовалась:
