– Конечно, – сказал Мазур. – В особенности если и
мне в карман упадет пара монеток, а лучше бы дюжина-другая...
– Вот так гораздо лучше, – серьезно сказала донна
Роза. – Понимаешь, у меня есть родственница... Довольно дальняя.
Племянница крестной моего дяди. По нашим меркам это все же родня, а к
родственникам у нас принято относится заботливо и помогать им при необходимости...
в особенности, если для этого не нужно развязывать кошелек. Она живет в
городишке неподалеку от Чакона. Знаешь, этакий чертовски древний и славный род,
ведущий начало чуть ли не от первых конкистадоров... Куча ничего теперь не
значащих титулов, имена дедушек и прадедушек то и дело попадаются на страницах
учебников по истории – но от былого великолепия остались только драные грамоты,
подписанные давным-давно забытыми королями, пара фамильных безделушек да
полуразвалившееся родовое гнездо. А карман-то совершенно пуст...
– Примерно представляю, о чем ты, – сказал
Мазур. – Я ведь австралиец, а значит, имею кое-какое отношение к
рассыпавшейся прахом Британской империи. Попадались и мне такие, насмотрелся. У
нас служил третьим помощником самый натуральный британский герцог – вот только
за душой у него не было ничего, кроме жалованья и золотых дедушкиных часов,
которые тот получил в подарок от какого-то короля...
На сей раз она не назвала его сравнение дурацким. Кивнула с
понимающим видом:
– Вот именно, что-то похожее я и имею в виду... У отца еще
хватило денег, чтобы выучить ее в Штатах, но дальше дела пошли совсем скверно,
пришлось продать последние земли, остался только дом. Она сама, правда, не
нищенствует, работает на какой-то там университет...
– А профессия?
– Историк.
– Ага, – со знанием дела сказал Мазур. – Старая
грымза в золотых очках... Я таких в кино видел.
– Значит, ты смотрел не те фильмы, – отрезала донна
Роза. – Ей лет двадцать пять, и я бы ее с удовольствием взяла на работу,
но она, конечно же, отказалась бы с негодованием – мы из приличных, ха! В
общем, она появилась у меня с неделю назад. Мы до того встречались раза два, не
более... Очень интересный получился разговор, во всех смыслах. С одной стороны,
она меня чуточку презирает с высоты своей родословной, с другой – без меня у
нее не получится. Видел бы ты, как она вихлялась, пытаясь и меня не обидеть
ненароком и слова нужные подобрать...
– Что ей нужно?
– А вот тут-то, Джонни, начинается самое интересное...
Деньги ей вроде бы не нужны, а нужен ей крепкий, нетрусливый и решительный
парень, который мог бы несколько дней поработать телохранителем...
– Она чего-то боится?
– Да кто бы знал! – в сердцах сказала донна
Роза. – Кто бы понял! У меня терпение, не хвастаясь, ангельское, профессия
требует, но она меня пару раз чуть не вывела-таки из себя, едва удержалась...
Крутит и виляет, причем неумело, как все эти благородные дамы и господа с их
погаными университетскими дипломами и длинными родословными. Пока не приперло,
не научились толком вилять и крутить... Но все равно, ни черта я толком не
поняла. Какие-то у нее неприятности с соседом, но суть совершенно темная.
Какое-то у нее «перспективное предприятие», о котором лучше пока не
рассказывать подробно. Но! – она подняла палец. – Если все, мол,
удастся, этот самый телохранитель получит за труды кое-какие денежки, да и
тетушке Розе в благодарность за помощь кое-что перепадет... Вот и все, что из
нее удалось выудить сквозь все недомолвки, словоблудие и таинственные
умолчания...
– Негусто что-то.
– Сама знаю, – сказала донна Роза. – Но, видишь
ли, Джонни... Я тебе пересказала суть наших разговоров – а вот чего не могу
передать, так это свои впечатления, поскольку словами это никак не
изобразишь... Но, говорю тебе точно: тут пахнет прибылью. Уж этот-то
благородный запах я всегда чуяла за милю, и не было у меня осечек, знаешь ли...
– Интересно, – задумчиво сказал Мазур.
– Не то слово. Чутье, Джонни, чутье! – она потрясла
перед лицом сжатыми кулачками, откровенно злясь, но не на него, а на себя за то,
что не может подыскать слова. – Эти ее недомолвки, обмолвки, взгляды
затравленные, недоверие в голосе... Общие впечатления... Есть там что-то, мы
уверены...
– Мы? – переспросил Мазур.
– А? – донна Роза бросила на него настороженный
взгляд. – Я, разумеется, я... Вот я и подумала: грех не помочь
родственнице, пусть и дальней, благо у меня есть на примете подходящий
парень... Что скажешь?
– Не нравится мне это, – искренне сказал Мазур.
– Джонни! – в ее голосе прорезался металл.
– То есть – слушаюсь, адмирал! – отчеканил он,
прекрасно помня, что о корабле еще ни слуху, ни духу, а карман по-прежнему
пуст, ибо предусмотрительная донна Роза, заботясь о его пропитании и внешнем
виде, налички в руки упорно не давала.
– Ну вот, это другое дело... Понимаешь ли, Джонни... Будь
она кем-нибудь другим, но историк... Эти историки только на первый взгляд
совершенно никчемные, но из этого пыльного хлама, в котором они копаются, иной
раз можно выудить нечто стоящее... Когда я была совсем молодой и работала в
Чаконе... официанткой, знала одного такого. Самый что ни на есть натуральный локо...
блаженненький, этакая бумажная крыса в затертом пиджачке и прохудившихся
ботинках... Вот только он однажды раскопал в городском архиве какие-то бумажки,
из которых точно узнал, где лежит один из «золотых галеонов»... слышал про
такие, ты же моряк? Ну вот... И, мало того, хватило у него ума найти людей,
которые его не грохнули и не ограбили, а честно выплатили долю, когда добрались
до галеона в международных водах. Весь Чакон про это знал. Блаженный-то он
блаженный, но успел еще пожить в каменном особняке с лакеями в белых перчатках
и обеспечить детей...
– Думаешь, здесь что-то подобное?
– А вдруг, Джонни? Мало ли что могла откопать...
Какой-нибудь тайник с индейским золотом. Знаешь, сколько его было и сколько не
найдено до сих пор? У нас закопано столько кладов, не одних индейских – война
за независимость, смуты, мятежи, две гражданских войны и три – с соседями...
– А что, если пустышку тянем? – спросил Мазур с видом
заправского гангстера.
Донна Роза рассудительно ответила:
– Если вытянем пустышку, мы, по крайней мере, не потеряем ни
гроша. Капиталовложений – ноль, зато в случае удачи – доля...
– Она что, так и предлагала долю? Открытым текстом?
– Ничего она не предлагала, – фыркнула донна Роза. –
Я же говорю, крутила и виляла. Однако... Как, по-твоему, люди вроде нас сумеют
при некоторых усилиях добиться доли? Вот то-то. Мы с тобой прошли суровую школу
жизни, а? Что против нас какая-то ученая девица, пусть и с длиннющей
родословной? Я сейчас...
Она подошла к высокому сейфу и, заслонив спиной от Мазура
наборный диск, принялась его вращать. Мазур ухмыльнулся про себя: интересно,
сколько визгу было бы, узнай она, что код ему и так известен? Если только
Изабелла ничего не напутала. А вообще, не грех улучить минутку и порыться в
этом ящике вдумчиво и неторопливо – вдруг да сыщется что-то интересное
помимо пошлых денег и бижутерии. Хорошая идея. Стоит над ней подумать...
