Книга Всем сестрам по мозгам, страница 24 – Дарья Донцова

Забыв об образе простой преподавательницы, я влезла в фонтан и стала вытаскивать Хачикян. Аня худенькая, а я крепкая, сильная, тренированная женщина, ворочающая по несколько раз в неделю штанги (Антон тщательно следит за физической подготовкой сотрудников). Да, в одежде я кажусь толстушкой, и до прихода в бригаду Чеслава [2] не могла пробежать стометровку, не задохнувшись. Но сейчас, когда у меня за плечами годы упорных тренировок и занятий боевыми искусствами, не советую вступать со мной в драку. Конечно, справиться с профессионалом мне сложно, но неподготовленного человека я быстро скручу в бараний рог. Вот только неподвижное тело, пусть даже хрупкой женщины, всегда бывает почти неподъемным.

С огромным трудом, промокнув до нитки, я сумела-таки вытащить Аню на дорожку. Плюхнулась около нее на колени, приложила два пальца к шее, ощутила слабое биение пульса, уловила еле слышное дыхание и начала осторожно похлопывать ее по щекам, приговаривая:

– Анечка, очнись! Сейчас позову врача! Аня, открой глаза!

Веки бедняжки поднялись, я заликовала.

– Аня, ты жива! Что случилось?

Хачикян дернулась, глаза закатились.

– Что случилось? – раздался за спиной голос Николая.

Я мобилизовала все свои актерские способности.

– Шла к флоксам, вижу: Аня… вылезает из бассейна… А-а-а-а! Помоги-и-ите! Она умирает!

– Заткнись! – приказал Коля. – Немедленно иди в дом, зови Сергея Павловича и врачей. Срочно!

– Откуда там врачи? – удивилась я.

– Давай, шевелись! – заорал Николай. – Или лучше сиди тут, я сам сгоняю.

Я вцепилась в него:

– Нет! Я боюсь!

Николай стряхнул меня, словно назойливую муху, и заорал:

– Стоять! Молчать!

Затем побежал в сторону особняка.

Я привалилась к высокой березе. Увы, ничем помочь Ане я не могу, ей нужен доктор. Как она очутилась в воде?

…Примерно через час все снова собрались в столовой.

– Повезло, что к Светлане именно в то время, когда Таня пошла в сад, приехала «Скорая»! – воскликнул Николай.

– Хорошо, что рядом оказалась Танечка, – всхлипнула Раиса Ильинична. – Говоришь, бедняжка пыталась вылезти из фонтана?

– Да, – снова соврала я, – почти вывалилась из чаши, когда я ее увидела. Находись Аня в воде, мне бы ее не поднять. Как вы думаете, она выживет?

Николай крякнул, Сергей Павлович побарабанил пальцами по столу.

– В больнице Анне непременно помогут. Хочу сообщить вам, что у Светланы нет менингита. Слава богу, Жанна ошиблась, у горничной рожа.

– Светлану нельзя назвать красавицей, но зачем же ее оскорблять? – возмутилась Нестерова.

– Рожа – это название болезни, – пояснила Реутова, – она может поразить руку, лицо, ногу. У больного повышается температура, появляется покраснение кожи, боль.

– Все-то ты знаешь, – усмехнулся Николай.

– Да, – с вызовом ответила Жанна, – в отличие от некоторых. Рожа не опасна. Слава богу, что у Светланы не менингит. Я редко ошибаюсь, но хорошо, что в данном случае оказалась не права.

– Думаю, всем надо отдохнуть, перекусить, выпить чаю, – обрадовался Вишняков.

– Лучше принять ванну, – пробормотала Раиса Ильинична.

– Спать собралась? – удивился Николай.

– Нет. А почему ты так решил? – насторожилась Нестерова.

– Все нормальные люди моются на ночь, – безапелляционно заявил стоматолог. – Я люблю почитать в кровати, но потом непременно встану, приму душ и лишь тогда укладываюсь спать. Я не грязнуля, как большинство людей.

– Вот здорово! – засмеялась Раиса Ильинична. – Значит, я, принимая ванну не на ночь глядя, замарашка, а ты валяешься с книгой в постели, не помывшись, и считаешь себя образцом чистоплотности?

– Я очень аккуратен, – надулся Коля, – и у меня свои привычки. Сначала отдых с хорошей книгой, затем душ. Всегда. Ежедневно. И утром тоже. Всегда. Ежедневно. А сейчас, повторяю, нам необходимо перекусить, выпить чаю.

– Увольте, – замахала руками Нестерова, – мне аппетит надолго отшибло.

– А вот у меня возник вопрос, – сахарно-медовым голосом вмешалась в пустой разговор Жанна. – По условиям соревнования человек, покинувший поместье, выбывает из борьбы. Аня уехала. Значит, она больше не участвует в конкурсе? Претендентов стало на одного меньше?

Раиса Ильинична нахмурилась и с упреком обронила:

– Жанна…

– А что я такого сказала? – округлила глаза Реутова.

– Анна при смерти. Врач же сказал, что у нее сильно повреждена голова, на затылке рана, – прошептала Нестерова. – Я не хочу ругать нашу медицину, но бедняжку увезла простая «Скорая» из рядовой подмосковной больницы, навряд ли там есть хорошие специалисты и современная аппаратура. Жизнь Анечки висит на волоске, а ты толкуешь про наследство. Совесть у тебя есть?

– Я ее в детстве обменяла на фантики, – скривилась Реутова. – Помнится, ты сегодня с аппетитом завтракала. Яичница с беконом, бутерброд с сыром, чай с вареньем…

– Ну и что? – жалобно спросила Раиса Ильинична. – Завтрак самая важная еда за весь день, без обеда и ужина можно обойтись, а вот без первой трапезы никак.

Жанна погрозила Нестеровой пальцем.

– А куда в тот момент подевалось твое сострадание? Ночью в Азии произошло землетрясение, люди погибли.

– Да ну? Где? – заинтересовался Николай.

– Неважно, – отмахнулась Реутова, – там всегда трясет. И вообще, вчера небось человек сто в Москве тапки откинуло. А Раиса Ильинична жареную ветчину лопала!

Нестерова растерялась, беспомощно посмотрела по сторонам и пролепетала:

– Ну… я же их не знаю…

Жанна ответила с вызовом.

– А я Анну впервые вчера вечером увидела. И она конкурент, претендует на мои деньги. Назови хоть одну причину, чтоб мне рыдать от горя.

– Боже, какая ты злая! – выпалила Раиса Ильинична. – Ужасный характер!

– Я откровенная, – парировала Жанна, – не корчу из себя пирожное безе, говорю, что думаю, не лукавлю, не прикидываюсь, ничего не изображаю. И характер у меня не ужасный, он просто есть, поэтому признаюсь честно: я нуждаюсь в средствах и очень рада, что толпа наследников поредела.

– Главное в человеке душа, – строго произнесла Нестерова, – а деньги тлен. Надо думать о духовном обогащении.

– Прекрасные слова, – похвалил Николай, – похоже, ты, Рая, человек тонко чувствующий, рубли для тебя не главное.