– Помогите! – заорала я. – Скорей!
Грабитель что есть сил толкнул меня, и я, как пушинка, отлетела в сторону и шлепнулась на асфальт. Раздался шум взревевшего мотора, потом наступила тишина. А через секунду кто-то схватил меня, поставил на ноги и развернул лицом к себе. Вот теперь перед глазами появился Миша. Он шевелил губами, но я не слышала ни звука. Еще через секунду словно включили громкость:
– Жива?
– Да, – прошептала я.
– Глупо сражаться насмерть за сумку, – укорил меня парень. – Эх, я идиот, не сразу сообразил, что к чему. Стоял у супермаркета, глядел тебе вслед. Вижу – машина притормозила, вы с водителем обниматься начали.
– Он грабитель, – с трудом произнесла я.
– Да я уж понял, когда ты заорала, но поздно, – корил себя Миша. – Вот гад! Ты в следующий раз не сопротивляйся, отдавай все. Лучше остаться с пустыми руками, но в целости, чем с деньгами и с дыркой в животе. Такой от злости мог заточкой пырнуть.
– Надеюсь, следующего раза не будет, – простонала я.
– У тебя кровь на руке! – всполошился Миша. – Надо к доктору!
Я осмотрела ладонь.
– Ничего страшного, просто ссадина. Негодяй сорвал твой подарок, цепочка повредила кожу. Наверное, он решил, что украшение дорогое.
– Сейчас куплю тебе новое! – пообещал Миша.
Меня затрясло в ознобе.
– Не надо. Лучше доведи до дома. Извини, но меня почему-то тошнит и голова кружится.
– Ты молодец, – похвалил Миша. – Другая бы давно истерику закатила, визжала и рыдала, а у тебя сильный характер.
Я медленно побрела к пакетам с продуктами, валявшимися на тротуаре.
– Слабый, как у всех, просто у меня были два очень тяжелых дня, и сил на истерику не осталось.
Михаил отнял у меня пластиковые сумки с логотипом супермаркета.
– Куда идти? Давай бомбилу остановлю…
– Тут пешком три минуты, – пробормотала я. – Ой!
– Что случилось? – встрепенулся Миша.
– Странно так, – пролепетала я, – словно стою на надувном матрасе. Земля не твердая, а прогибается, и очень холодно. Вроде дождь пошел?
В глазах засверкали фиолетовые искорки, огни рекламы, горевшие на фасадах домов, плавно потекли вниз.
– Бу-бу-бу, – долетело сбоку, – бу-бу-сюда… идем… бу-бу…
Неведомая сила поволокла меня вперед, я пыталась сделать глубокий вдох, но воздух не проникал в легкие. Внезапно мне стало очень жарко, запахло чем-то знакомым, и я неожиданно четко услышала фразу:
– Это просто стресс – на девушку только что напал грабитель. Принесите нам самый большой чайник и блюдо с пирожными.
Глава 22
Я моргнула и поняла, что сижу в маленьком зале, стилизованном под кухню, здесь всего четыре столика и никаких посетителей, кроме нас с Мишей, нет.
– Тебе лучше? – спросил парень. – Перестало трясти? Согрелась?
– Ага, – кивнула я, стараясь справиться с дурнотой. – Как ты догадался?
– Ты из сине-зеленой стала бордово-красной, – объяснил Миша.
Я открыла сумочку, вытащила пудреницу и воскликнула.
– Я похожа на жуть болотную!
– Нет, – серьезно возразил Михаил, – кикиморой ты была на улице, сейчас скорей смахиваешь на родную сестру астраханского помидора.
– Пойду умоюсь, – прошептала я. – Где тут туалет?
Парень окинул меня оценивающим взглядом.
– Ты не встанешь. Сиди, как есть. Выпьешь чаю, съешь сладкое – уровень глюкозы в крови повысится, мозг получит питание, тошнота и головокружение пройдут.
Я сделала попытку подняться, но ноги не хотели подчиняться.
– Предупредил же! – укорил меня новый знакомый. – Не волнуйся, минут через десять-пятнадцать ты станешь прежней. В физическом плане. В моральном прогнозов давать не стану, потому что не знаю тебя. Некоторые люди после такого происшествия трясутся всю жизнь, ставят на квартирные двери сто замков, нанимают охрану. Другие говорят: «Снаряд в одну воронку два раза не попадает» – и выбрасывают из памяти все, связанное с попыткой ограбления. Что-то мне подсказывает, ты ближе ко второму типу.
– Можно подумать, ты врач. Добрый доктор Айболит, – улыбнулась я.
Миша приложил палец к губам.
– Скажу по секрету: Айболит – ветеринар, он не имел права лечить людей. Хотя, по большому счету, люди мало чем отличаются от животных. И я на самом деле по образованию терапевт.
– Сколько тебе лет? – недоверчиво спросила я.
– Тридцать пять, – ответил Михаил.
– Уверен? – выпалила я.
– Не забыл ли я свой возраст? – снова без тени улыбки осведомился Миша. – Ну, пока память не подводит, мне всего-то четвертый десяток. Хотя в начале двадцатого века меня бы посчитали стариком, а в середине того же столетия мужчиной средних лет. Надеюсь, что к моменту, когда мне стукнет шестьдесят, ученые откроют эликсир молодости, и я буду ощущать себя наивным студентом.
– Ты выглядишь моим одногодкой, – восхитилась я.
– Мне досталась хорошая генетика, родителям никто и пятидесяти не дает. А вот и наш чай с плюшками! – обрадовался Миша.
Некоторое время мы наслаждались вкусным чаем и болтали о незначительных вещах. Я рассказала Михаилу о своей работе, о смерти Зины Паниной (хорошо хоть вовремя остановилась и не разболтала про ее браслет и про то, как некто украл из офиса мою сумочку), о девушке, убитой в моей бывшей квартире.
– Бурные у тебя дни получились, – с сочувствием заметил Миша, запихивая в рот почти целый эклер. – Случайно грабителя из машины не запомнила? Можешь описать его внешность?
– Капюшон лицо закрывал, – ответила я, – и все случилось очень быстро.
– Как? – тут же спросил Миша.
Я поежилась.
– Он выскочил из автомобиля и хотел отобрать у меня сумку.
– Прямо сразу вцепился в нее? – уточнил Михаил.
Я призадумалась.
– Нет. Первым делом мерзавец заломил мне руку.
– Которую? – не отставал мой спутник.
У меня внезапно заныло травмированное запястье.
– Левую.
– Дальше. Вспоминай свои ощущения.
– Самые неприятные, – поморщилась я. – Стало очень больно, а затем он начал дергать сумку. Да, пригрозил меня убить, если я закричу. Я бы назло ему заорала, но голос пропал.
– Отлично!
– Что хорошего ты нашел в моем рассказе? – обиделась я.
– Прекрасно, что тебя подвели связки, – улыбнулся Михаил, – иначе бы ты «назло ему заорала» и получила бы серьезную травму. Вообще говоря, борсеточники не убивают тех, кого грабят, их интересуют кошельки, а не чужая жизнь. Профессиональные преступники отлично понимают: срок за грабеж дадут не очень большой, отправят на общий режим, всегда есть возможность условно-досрочно выйти на свободу. А вот за убийство светит другой срок. Но если мерзавец почувствует опасность, поймет, что жертва оказывает сопротивление, тут он может озвереть. В основном московские борсеточники – люди южных кровей, то есть вспыльчивые, темпераментные, настроенные на быстрый успех и не терпящие возражений, в особенности от женщин. Такому лучше молча отдать ценности и сберечь здоровье. Ни одна сумка в мире не стоит жизни, даже такая дорогая, как у тебя. И зачем женщины ходят по улицам в шубах, при бриллиантах и с эксклюзивными ридикюлями? Понимаю, когда юная леди вырядилась в театр, кино, на свидание и идет в компании с кавалером. Профи не нападают на группу людей, чтобы не рисковать. Но топать в супермаркет, обвесившись золотом, глупо.
