Вперед проталкивается Делла Биссонет – женщина средних лет с
озабоченным лицом.
– Этот человек и убил бедняжку Марту? Снова ропот, на этот
раз перепуганный и недоверчивый. Молли напряженно смотрит на мужа. И еще ей
сейчас больше всего хотелось бы, чтобы Ральфи на время оглох.
– В свое время вы все узнаете полностью, но не сейчас, –
отвечает Майк. – Делла, прошу вас – и вас всех тоже, люди, – помогите мне
выполнить мою работу. Берите кому что надо и давайте по домам, пока буря не
стала еще сильнее. Только несколько мужиков прошу пока остаться на минутку.
Кирк Фримен… Джек Карвер… Санни Бротиган… Билли Соамс… Джонни Гарриман… Робби…
для начала хватит.
Эти мужчины выходят вперед, а остальные идут к выходу.
Робби, как обычно, надут сознанием собственной важности. Билли прижимает к носу
бумажное полотенце.
В офисе констебля Хэтч за столом пытается добиться толку от
рации. Питер глядит на клетку с нервозным интересом. Сидящий на койке Линож
смотрит на него в ответ, держа голову между поднятых колен.
– Мачиас, это Олтон Хэтчер с Литтл-Толл-Айленда. У нас
чрезвычайное происшествие по линии полиции. Вы меня слышите, Мачиас? Ответьте,
если слышите!
Он отпускает кнопку передачи. Слышны только помехи.
– Мачиас, вызывает Олтон Хэтчер на канале девятнадцать. Если
вы меня слышите…
– Они не слышат, – говорит Питер. – У вас хорошая антенна с
крыши свалилась.
Хэтч вздыхает. Ему это тоже известно. Он прикручивает
громкость, и треск помех становится тише.
– Телефон попробуй, – советует Питер Годсо. Хэтч бросает на
него удивленный взгляд и берет трубку. Слушает, тыкает наудачу несколько кнопок
и кладет трубку на место.
– Тоже нет? – спрашивает Питер. – Ладно, это было так, на
всякий случай.
Питер снова оборачивается к глядящему на него Линожу. А Хэтч
теперь переносит свой интерес на Питера.
– Слушай, а это правда, что у тебя там груз травки за
клетками для омаров?
Питер поворачивается, глядит на него в упор… и ничего не
говорит.
В магазине, где сейчас стоят Молли, Майк и Ральфи, люди уже
двигаются (кроме выделенной Майком группы мужчин), и передняя дверь высасывает
их во внешний мир. Колокольчик над дверью звенит непрерывно.
– Как ты думаешь, все будет в порядке? – спрашивает Молли.
– А то! – отвечает Майк.
– А когда ты будешь дома?
– Когда смогу. Возьми грузовик – на нашей машине ты сейчас и
триста ярдов не проедешь. В жизни такого снегопада не видел. Я на вездеходе
доеду или попрошу кого-нибудь меня подбросить, когда тут устаканится. Мне
придется достаточно долго проторчать в доме Марты, чтобы сделать все, что
полагается.
У Молли вертится на языке тысяча вопросов, но она не может
их произнести. У маленьких кувшинов – большие уши. Она целует Майка где-то
между щекой и губами и поворачивается к выходу.
Возле кассы все еще всхлипывает Кэт, и Тесе держит ее за
плечи и покачивает, но нам видно, что слова Линожа ее (Тесе) тоже здорово
выбили из колеи. Молли, проходя мимо нее с Ральфи на руках, кидает ей
вопросительный взгляд, и Тесе утвердительно кивает – все под контролем. Молли
кивает в ответ и выходит.
Молли с Ральфи на руках выходит из магазина в снежную
круговерть. Она идет, с боем беря у ветра каждый шаг… а ведь погода еще только
разминается.
Ральфи приходится кричать, чтобы его услышали:
– А наш остров не сдует?
– Да нет, что ты, деточка, – отвечает Молли. Но вид у нее
совсем не такой уверенный, как голос.
А если посмотреть на центр города высоко сверху (как и
показывает нам его камера), видно, как яростно валит снег. По Атлантик-стрит и
Мэйн-стрит еще едут несколько машин, но скоро скроются и они. Литтл-Толл-Айленд
надежно отрезан от мира. Ветер завывает, снег валит пластами, и тут –
Затемнение. Конец акта пятого.
Акт шестой
Тот же самый кадр, но уже позднее – дневного света почти
нет. И воет ветер.
Лесистая местность к югу от города. Мы сверху смотрим на
океанский прибой через линии электропередачи. Резкий треск – и огромная сосна
падает на провода. Дождь искр.
На Мэйн-стрит, повторяя первую сцену, гаснут все огни – и
мигалка на перекрестке тоже.
В офисе констебля, где сидят Хэтч и Питер, гаснет свет.
– А, черт! – с сердцем произносит Хэтч.
Питер не отзывается. Он смотрит…
Внутрь камеры. Линож – темная груда, весь – кроме глаз. Они
светятся тревожным светом… как у волка.
Хэтч копается в ящике стола. Когда он вытаскивает фонарь,
Питер хватает его за руку:
– Посмотри на него!
Хэтч резко оборачивается. Арестованный сидит все в той же
позе, но этого потустороннего огня в его глазах нет. Хэтч включает фонарь и
направляет луч в лицо Линожа. Взгляд Линожа абсолютно спокоен.
– Что такое? – спрашивает Хэтч у Питера.
– Мне показалось… нет, ничего. Он снова глядит на Линожа с недоумением
и слегка со страхом.
– Наверное, слишком накурился того, что продаешь, –
поддевает его Хэтч.
– Заткнись, Хэтч! – огрызается Питер со смесью стыда и
злости. – Не говори о том, чего не понимаешь.
В магазине остались только Майк и Тесе Маршан. При
выключенном свете стало здорово темно – окна большие, но света за ними уже
почти нет. Майк обходит прилавок и открывает распределительный щит на стене.
Внутри рубильники и один большой выключатель. Его Майк и перебрасывает.
За магазином слева от погрузочной площадки стоит небольшой
сарай с надписью:
ГЕНЕРАТОР
Слышно, как в сарае заводится двигатель, и выхлопная труба,
выведенная наружу, кашляет синим дымом, тут же уносимым ветром.
В офисе констебля включается свет, и Хэтч вздыхает с
облегчением.
– Эй, Пит! – зовет он.
Он хочет извиниться, только еще он хочет, чтобы в этом Питер
пошел ему навстречу, но Питер точно не в настроении. Он отходит в сторону и
смотрит на доску объявлений.
– Пит, я малость перегнул, – извиняется Хэтч.
– В этом роде, – отвечает Питер и бросает взгляд на Линожа.
Линож смотрит на него в ответ с неуловимой улыбкой.
