— Ее мочканут, — еще раз озвучивает свои опасения Гепатит, сокрушенно покачивая головой, — и я не смогу ее от этого оградить. Я киллер, я медвежатник, я за сутки проходил через тайгу сто километров и угонял из-под носа секьюрити инкассаторский броневик. Но никогда не организовывал охрану миллиардерши, за которой охотятся лучшие чистшъщики страны.
— Вот и приобретешь дополнительный опыт, — улыбнулся Даниил Александрович. — К тому же, для этого у тебя под рукой есть все ресурсы. Уж на нехватку специалистов мне можешь не жаловаться. Вон хотя бы этот амбал один чего стоит, — кивает Пляцидевский на Константина, и тот, довольно осклабившись, мечет стремительный взгляд на Тамару: может быть, и она тоже что-нибудь скажет про то, какой он огромный и сексуачьный. Похвалит «амбала». А то за всё время, пока он в этой квартире, эта красотка не уделила ему еще ни единого знака внимания. Как будто его здесь нет вообще.
Но Томка обходит вниманием Константина и на сей раз. Подравнивает пилкой свои красивые длинные ногти, и, наверное, с тоской размышляет о том, что сегодня до позднего вечера не удастся прилечь отдохнуть хотя бы на часок. А, может быть, не удастся поспать даже ночью. Кстати, это будет вторая бессонная ночь подряд.
Пляцидевский бросает взгляд на часы, обреченно вздыхает и принимается сгребать с журнального столика в кейс мои документы.
— Собирайся, Вика. Пора. Едем к нотариусу.
— Это надолго? Проще вызвать его на дом.
— Не стоит. Зачем об этой квартире знать лишним людям? Так что, поехали сами.
— А Бондаренко? — Я послушно поднимаюсь из кресла. — Он должен сегодня прилететь из Америки. Его надо взять сразу, как только пройдет за таможню. И доставить сюда. И допросить.
— Его перехватят. Доставят. Допросят, — с леденящим спокойствием заверяет меня Гепатит. — Другие. Твое присутствие при этом необязательно. Кажется, меру твоего участия во всех этих гонках мы уже определили.
— Но…
— Если желаешь, можешь понаблюдать за всем этим со стороны. Но, еще раз прошу тебя, милая девочка: не суй нос лишний раз туда, где вполне можно обойтись без тебя. Не забывай, что ты уже, возможно, заказана, и тебя ищут, чтобы засмолить
[110]
из «эм девяносто восьмой». Как в июне Богданова… Костя, сопроводишь их до нотариальной конторы. Как только переделают там все дела, сразу обратно. Вольта с собой?
— На хрена она мне? — Амбал Константин картинно выставляет перед собой пудовые кулачищи, синие от уголовных татуировок (мол, это будет поэффективнее волыны), и напяливает на откормленную афишу с крупным мясистым носом свой «Фостер Гранд»
[111]
— Поехали, что ли?
— Не задерживайтесь, — еще раз напоминает Олег. И напоследок желает: — Удачи.
Выходя из квартиры, возле самой двери мы нос к носу сталкиваемся с двумя мрачными типами в длинных черных плащах. Они похожи как единоутробные братья — один старший, другой, соответственно, младший. Прямо на пороге мы застываем друг против друга, и я, прищурившись, окидываю обоих гостей подозрительным взглядом. Они, в свою очередь, синхронно изучают меня. Немая сцена на протяжении пары секунд.
— Мы к Гепатиту, — наконец, насмотревшись, доводит до моего сведения тот, что постарше.
Он ждет ответа.
— А ты Виктория Энглер?
— Виктория Энглер, — говорю я и отмечаю, что ни один из двух «братьев» и не подумал хотя бы обозваться в ответ; хотя бы выдавить из себя безобидное «Здрасте». Они просто огибают меня и по-хозяйски вваливаются в квартиру, затворив за собой входную дверь.
— Тот, который с тобой разговаривал, — сразу же полушепотом спешит доложить мне Константин, — Кирюха Подстава. Бывший спецназовец. Сейчас воровская пехота, мясник.
[112]
И профи, каких еще поискать. Берется почти за любую работу. Порой за такую, от которой уже все отказались. И выполняет ее всегда на «отлично». Но большинство всё равно не рискуют вести с ним дела. Отмороженный. Стебанутый.
— А второй?
— Со вторым не знаком, — виновато пожимает саженными плечищами Костя. — Первый раз вижу.
Я нажимаю на кнопочку вызова лифта, и пока передо мной неохотно и медленно раздвигаются исписанные похабщиной створки дверей, успеваю подумать, что спутник Подставы — далеко не последний в длинном списке тех, с кем в ближайшие дни предстоит познакомиться Константину.
Заодно познакомлюсь с ними и я. Эти двое в длинных плащах — лишь первые бойцы небольшой, но отлично вооруженной и обученной армии, которых мне довелось увидеть воочию. Армии, которую вчера, сразу же после моего звонка, принялся набирать Олег. Армии, готовой присягнуть мне на верность и защищать меня (и мою жизнь!) в войне со всякими там Шикульскими и Бондаренко!
Я нажимаю на кнопку первого этажа. Лифт начинает лениво спускаться вниз. У меня за спиной глухо вздыхает Даниил Александрович. От Константина терпко воняет потом. Мой взгляд упирается в удачно исполненное изображение обнаженной красотки — шедевр местного подъездного граффити.
И при этом я абсолютно не в курсе, что «армию» Гепатит (как всегда, неторопливо и скрупулезно) начал собирать совсем не вчера, а еще в середине июля, безошибочно ощутив приторный запах неизбежной войны. И основная задача этой «армии» — защищать интересы (и жизнь), но, при этом, совсем не мои, а своего командарма Ласковой Смерти, захватить для него пятьдесят один процент акций неожиданно осиротевшего лесопромышленного концерна. Я же во всём этом деле — всего-навсего так, с боку припека. Псевдонаследница. Кукла. Подстава. И лишь потому, что Гепатиту, к его удивлению, небезразлична, он готов принять участие и во мне.
Если, конечно, это участие не пойдет вразрез с первоочередной задачей — Богдановскими миллиардами долларов!
Потому что,
«чтобы не начать пускать пузыри, приходится существовать по тем волчьим законам, которые в последние годы установила нам жизнь»
Потому, что какая-то Герда — вторично.
Первично — Олег.
ТАМАРА АСТАФЬЕВА (ОХОТНИЦА)
1999 г. Август
Карамзюк Евгений Сергеевич, главный врач «Доброго Дела», хирург и патологоанатом в одном лице, вот уже на протяжении трех с лишним лет жил на два дома.
Первый — двухкомнатная квартира на улице Стойкости, где кроме него обитали кузина с экзотическим именем Даниэлла и большой камышовый кот с не менее экзотической кличкой Enormous Balls
[113]
(«Болз» — в укороченном варианте).
Второй — скромная «брежневка»
[114]
в одном из коттеджей для персонала на территории «Простоквашина». «Гостинка» использовалась лишь по ночам, чтобы выспаться после очередной операции, когда не оставалось сил на дорогу домой, или, наоборот, не выспаться на пару с кем-нибудь из сотрудниц, среди которых молодой, симпатичный и обаятельный Женя пользовался повышенным спросом. Еще не было случая, чтобы когда-нибудь кто-нибудь отказал ему в любовных утехах.
