Мы — это:
…Олег;
…двое уже внешне знакомых мне «воровских пехотинцев», которые всё-таки удостоили меня чести обозваться («Кирилл», — прожег насквозь меня взглядом Кирюха Подстава, «Руслан», — подмигнул мне его младший названый брат);
…трое типов в одинаковых «Рой Банах»
[125]
и траурных черных костюмах, отчего они дружно напоминали киношных агентов ФБР. («Виктор, Сергей и… тоже Сергей», — представляет мне их Гепатит, и я, разве что не присев при этом в книксен, решила: «Конечно, не ФБР, но зуб даю, что эта троица имеет прямое отношение к российским спецслужбам. Ну и компашка у нас подобралась!»)
…амбал Константин — пожалуй, единственный среди нас восьмерых нормальный бандюга;
…ну, а кроме него, (с огромной натяжкой) еще нормальная я.
Сидим, поглощаем в огромных количествах кофе, который закусываем незамысловатым, но вкусным салатом из крабовых палочек, огромную миску которого настрогала Тамара. Притом, это всё происходит в таком гробовом молчании, что можно расслышать гудение еще не впавшего в зимнюю спячку и заплутавшего в комнате комара, а так же отдаленные отзвуки храпа Даниила Александровича Пляцидевского, прилегшего отдохнуть в одной из двух спален. Поминки, блин!!!
— Томка, включи, что ли, музыку, — киваю я на музыкачьный центр. И тут же, как лбом на бетонную стену, натыкаюсь на лаконичное.
— Не надо музыки, Вика.
— Иди лучше приляг, отдохни, — предлагает Сергей.
«Или другой Сергей? Или Виктор? Скорее состарюсь, сидя за этим столом и поглощая салат из крабов — вернее, из их палочек, — чем начну отличать этих троих близнецов друг от друга. А насчет отдохнуть — неплохая идея. Если еще и вместе с Ласковой Смертью, то вообще!» — думаю я и бросаю многозначительный взгляд на Олега.
Он в это время смотрит в другую сторону, но (каким таким шестым чувством, мне неизвестно) сразу же чувствует этот взгляд на себе.
— Чего, Вика?
— Выйдем, — коротко бросаю я и поднимаюсь из кресла. Гепатит послушно плетется следом за мной. В спальню с огромной кроватью — мечтою Тамары.
Сейчас я Олега завалю на нее. Не спеша, смакуя секунды блаженства, пуговичка за пуговичкой расстегну на нем рубашку, выправлю ее из не утративших за сутки своего идеального вида дорогих брюк и нежно прижмусь щекой к столь дорогой мне шерстистой груди. Сколь бесконечно долго ждала я этого сладостного момента! Миллион лет — почти три недели!
Потом я картинно стяну с себя надоевшее за день тесное платье — похвастаюсь новой фиолетовой комбинашкой, которую купила в Гибралтаре на показе нижнего белья от кутюр. Опустившись прямо на ковролин, неторопливо скатаю чулки сначала с одной ноги, потом со второй. Трусики скроены так, что если удачно изогнуться всем телом, они приоткроют на миг взору Олега мое самое сокровенное — то, что по сути должны надежно скрывать.
Но они стоят почти тысячу фунтов, именно потому что так и задумано. А еще, наверное, из-за своего фиолетового окраса…
Стриптиз можно красиво исполнять и без музыки… И без пилона…
Сейчас я это докажу…
— Вика, ау! Спустись на секунду на бренную землю и послушай меня. Я же знаю, зачем ты меня позвала.
Олег, действительно, почти всё всегда знает наперед, и — честное слово!!! — как же меня это бесит! Вот и сейчас.
Он подходит ко мне. Крепко-крепко прижимает к груди. Нежно касается лба успевшими за день покрыться синеватой щетиной губами.
— Я тебя тоже очень-очень хочу, — почти беззвучно шевелятся губы. — И я по тебе тоже всё это время сильно скучал.
«Тоже, — отмечаю я. — А ведь он отвечает на то, о чем я сейчас только подумала. Но не произнесла этого вслух».
Его колдовская сверхпроницательностъ порой меня просто шокирует.
— Раньше я еще сомневалась, но теперь абсолютно уверена в том, что ты без проблем читаешь мысли других, — шепчу я, легонько поскребывая ногтями шелковую рубашку на спине Ласковой Смерти.
— Мысли других… Нет, не всех и не все, к сожалению, — глубоко вздыхает Олег. Как и все мы, он сегодня устал, и это заметно. — Только твои мысли, Вика.
— Все до единой? — ехидно улыбаюсь я. — И о чем же я сейчас думала?
— О сексе.
« Черт, он когда-нибудь бывает не прав?»
— В молоко, дорогой! — злорадным тоном вру я. — На этот раз мимо! Я позвала тебя, чтобы расспросить о тех людях, что сейчас сидят в моей комнате. Что это за типы, которые за весь день не способны выдавить из себя ни единого слова и даже не позволяют мне включить музыку?
— Одни из тех, кто готов помочь тебе разобраться с твоими проблемами.
— Не пытайся делать вид, дорогой, — нежно мурлычу я, — что ты круглый дурак и не понял вопроса.
— Тогда не задавай такие вопросы, — парирует Гепатит, — которые ставят меня в неловкое положение, и не заставляй изображать из себя круглого дурака. Вика, милая, ты же знаешь, что в жизни есть много вещей, о которых не следует спрашивать.
— Кажется, здесь плачу и заказываю музыку я. И уж наверное вправе знать, кого наняла! — Мысли о сексе за считанные секунды вытесняет из головы раздражение. На себя, а не на Олега. Потому что я отлично понимаю, что не права. Прав он — действительно, «в жизни есть много вещей, о которых не следует спрашивать». Но осознание своей полной неправоты нормальных людей очень часто не усмиряет, а, наоборот, еще больше нервирует. Я нормальная. А поэтому начинаю стремительно закипать.
— Ты наняла меня, — тем временем просто формулирует Олег. — Только меня. Всех остальных можешь считать моей неотъемлемой составляющей…
— Но хозяйка здесь я! И я вправе знать…
Олег отстраняет меня от себя, картинно обводит взглядом уютную спальню, в которой еще минуту назад я собиралась исполнить ему стриптиз. Без музыки… Без пилона…
— Даже в этой квартире хозяйка не ты, а те, кто тебе ее сдал. Это во-первых. А во-вторых, когда какая-нибудь фирма фрахтует корабль, то кораблем, всё равно, командует капитан, но никогда не хозяин той фирмы. Это так, пример для наглядности. И информация к размышлению, — смотрит на меня Гепатит. В его взгляде вопрос. — Потому, что хозяин всегда вправе в любой момент разорвать соглашение и подыскать себе более покладистого капитана. А повезет, так и более опытного. Кстати, я по сути пока что не сделал для тебя ничего путного. Так что, если решишь меня выгнать, даже не заикнусь о неустойке.
Позади непростые нервные сутки и у него, и у меня. И если Олег еще в состоянии держать в узде свои нервы, то у меня эмоции почти моментально достигают точки кипения и выплескиваются через край.
— И на том спасибо, что без неустойки, — едко произношу я. Отступая на шаг, смериваю Гепатита презрительным взглядом. И резко выплевываю то, что совсем и не думала говорить. — Если это, действительно, так, то тогда выметайся. И не забудь прихватить с собой своих молчунов…
